Например, почему сейчас и почему сам командующий? Кому и какой сигнал предпринимается попытка передать через CENTCOM и этого генерала со множеством звезд на погонах? Что означает этот визит, который состоялся после того, как специальный представитель президента США Обамы в коалиции по борьбе с ИГИЛ Бретт Макгерк (Brett McGurk) посетил Айн-эль-Араб (Кобани) (хотя это и опровергается)? И где именно в Сирии побывал генерал?

Если посмотреть на те крупицы информации, что были приведены в турецкой прессе в связи с этим событием со ссылкой на зарубежные новостные агентства, сразу же бросается в глаза, что по форме этот визит посвящен проблеме ИГИЛ, а по содержанию преследует некоторые другие цели, и в сирийском кризисе наступает новая стадия, в которую непосредственно будут вовлечены США.

В этой связи еще более многозначительным становится заявление главы Генштаба США Джо Данфорда (Joe Dunford) о том, что американские военные готовятся к вторжению в Ливию. Особенно что касается выдвинутого основания — ИГИЛ — и попытки обеспечить поддержку со стороны национального и международного общественного мнения. Следовательно, несмотря на то, что целью визита называется Ракка, объявленная столицей ИГИЛ с января 2014 года, вопросы, остающиеся в тени и ждущие своего ответа, неизбежно наводят на мысль: а что будет после Ракки?

С кем и где встречался Вотел?

С какими группами встретился генерал и где именно в Сирии он побывал — все это по-прежнему остается загадкой. Но если сопоставить краткое письменное заявление, сделанное CENTCOM, с приведенными в других источниках сведениями, возникает интересная картина. Например, при том, что в заявлении CENTCOM сообщается, что Вотел встретился с американскими военнослужащими, которые обучают и консультируют местные силы, воюющие с террористической организацией ИГИЛ в Сирии, Associated Press (AP) более конкретно говорит о целевой аудитории этого визита.

CENTCOM в своем заявлении употребляет такую фразу: «Генерал Вотел встретился с американскими военными советниками, работающими с сирийскими арабскими бойцами и лидерами „Демократических сил Сирии“». AP при этом пишет, что генерал «обсудил сотрудничество в борьбе против ИГИЛ с американским спецназом и высокопоставленными представителями арабских и курдских ополченцев в составе „Демократических сил Сирии“».

Несмотря на то, что AP приводит больше пояснительной информации, нежели CENTCOM, агентство не сообщает, кто эти курды и арабы в составе «Демократических сил Сирии». В то же время нам известно, что курдские группы, о которых говорят, — это исключительно Партия «Демократический союз» (PYD)/ Отряды народной самообороны (YPG), и арабы-националисты в этом регионе обеспокоены ими. Поэтому даже то, что эта встреча состоялась в городе Камышлы, который был негласно объявлен столицей сирийских курдов, уже само по себе является причиной для беспокойства. И, следовательно, делает еще более значимым вопрос, о каких арабских группах идет речь.

Между тем также подчеркнем, что генерал посетил не только Камышлы. Так, например, канал CNN сообщил, что руководитель CENTCOM находился во многих разных местах, но названия этих районов не разглашаются. А тот факт, что и после окончания визита районы, посещенные генералом, до сих пор держатся в тайне, — еще один заслуживающий внимания момент.

Сирийских туркмен снова игнорируют!

Почему наименования этих местных и курдских групп прямо не озвучиваются? Или почему на этой встрече вместе с курдскими группами говорится об арабах в составе «Демократических сил Сирии»?

Это объясняется несколькими причинами. Главная причина — вне всякого сомнения, Турция. Из-за нее курдские группы (а точнее, группа, потому что в октябре 2014 года на встрече в Дахуке произошло объединение этих сил) точно не называются. В силу реакции Анкары применительно к PYD/ YPG уже довольно давно используется выражение «сирийские курды».

Включение в этот процесс арабских групп выступает перед нами как часть операции по формированию представления о том, что государство, которое возникнет в регионе, будет не только курдским. Упоминание этих групп на фоне того, что даже курдские группы, не выступающие против Турции, устраняются одна за другой, — одним словом, комедия!

Еще один обращающий на себя внимание момент заключается в том, что в процесс, происходящий в Северной Сирии (как и в Северном Ираке), не вовлечены туркмены. Следовательно, другой важный вопрос: почему на этой встрече нет туркмен, а если есть, то почему о них ничего не говорится?

Генерал Вотел, который пояснил стоявшим рядом с ним журналистам, что его вера в правильность подхода к борьбе с ИГИЛ путем усиления местных элементов окрепла благодаря этому визиту, произнес: «Я покинул Сирию с еще большей уверенностью в способностях здешних сил. Я верю, что модель работает и хорошо работает». Эти слова еще более усиливают беспокойство по поводу вышеприведенных вопросов.

Тот факт, что в ряду «здешних сил», о которых говорит Вотел, сирийские туркмены не упоминаются, служит формированию восприятия о том, что туркмены не борются с ИГИЛ, а следовательно не могут участвовать в новом образовании. Не должно ускользать от внимания и то, что в предстоящий период это восприятие готовит почву для всевозможных операций в отношении сирийских туркмен.

Цель — не только сирийские туркмены!

В условиях, когда сирийские туркмены исключаются из процесса, проект Турции «Национальный обет» (декларация независимости, принятая турецкой палатой депутатов в Стамбуле 28 января 1920 года, определившая границы турецкого государства — прим.пер.) серьезно пострадает, а ее политика в отношении тюркского мира станет мертворожденной.

Если Турция не в силах защитить тюркское присутствие в своем ближнем зарубежье, то насколько убедителен тезис о том, что Турция защитит «удаленных тюрков»?

Таким образом, Турция должна любой ценой делать все необходимое, чтобы сломать эту грязную ловушку. Ведь «новая большая игра» очень быстро смещается в сторону тюркского мира. Первый признак этого был дан посредством Азербайджана. Сейчас — Казахстана. Не нужно уметь читать по звездам, чтобы понять, что за ними последуют и другие республики.