С Мамаем я познакомилась, когда он сопровождал нас, группу журналистов, на позиции «Пятнашки» в авдеевской промзоне. Интервью записывали в машине, по дороге на фронт. Беседа получилось сжатой — на дорожных ухабах сложно разговаривать на серьезные темы. Потому чуть позже мы решили поговорить более обстоятельно, но это «позже» так и не наступило… Мамай, с которым мы трижды побывали на фронте, на позициях «Пятнашки» под Авдеевкой и в районе Крутой Балки, всегда лично сопровождал журналистов, и все время просил, чтобы они беседовали с бойцами в окопах, а не с ним. «Вы лучше с ребятами моими пообщайтесь, с командирами все и так разговаривают, а я хочу, чтобы о моих парнях узнали побольше», — призывал он. В общении Мамай был простым человеком, много шутил. «Ты, оказывается, хорошо пишешь. А по тебе и не скажешь», — сказал однажды. По словам бойцов, был очень ответственным и заботливым командиром. При нас отвозил на фронт сладости, торты, шашлыки, чтобы порадовать бойцов. На одной из самых приближеных к фронту позиций в руинах здания, в котором удерживает оборону «Пятнашка», оборудовал свой кабинет — все как полагается, суровый рабочий стол, над ним — портреты главы Республики и министра обороны.
Расскажите немного о себе, о своей жизни до войны.
Я родом из Осетии. Там у меня было свое частное военное охранное предприятие. В принципе, оно и до сих пор там (в Осетии) есть. Также занимался поставками ГСМ. Все нормально было… Да и сейчас все нормально. В Осетии баллотировался один раз в депутаты в 2007 году. Должен был в 2014 тоже баллотироваться. Но в конце апреля — начале мая уехал на Донбасс. Домой больше не вернулся, так как считаю, что каждое дело нужно доводить до конца.
В «Пятнашке» сразу воевали?
Нет, я начинал в другом батальоне — в батальоне «Восток». Для меня не было тогда батальона «Восток», батальона «Оплот»… Для меня существовало одно общее дело для всех. Первыми встретил ребят именно с «Востока» и приехал к ним.
С войной столкнулся первый раз в 1992 году в северной части Осетии. Я был еще ребенком, но видел все — сбегал к отцу. Потом был 2004 год — южная часть Осетии, 2008 год — тоже южная часть Осетии.
Можно поподробнее о событиях 92 года, как сбегали к отцу?
Это была война с нашими соседями после развала Советского Союза…
Болезненно воспринимался развал страны тогда?
Полное понимание пришло ко мне позже. А тогда я просто смотрел на карту и думал, что мы, СССР, были самой большой страной в мире, а с уходом республик становились гораздо меньше. В детстве для меня самое главное было, чтобы мы не оказались меньше, чем Америка. Уже потом я начал осознавать, что именно тогда происходило — мы были настолько слабы, что наше государство предавало все наши союзные страны. Я никогда это журналистам не говорил, но, видя все это предательство, я настолько ненавидел тогдашнее руководство России, что еще ребенком мне хотелось войны с этим руководством.
Война на Донбассе — тоже последствия распада Союза?
Знаете, если бы тогда мы удержали государство (от распада), этих всех войн бы не было. Я так считаю — если не забираем мы, заберут у нас. Что и случилось. Когда СССР перестал расширять свои границы, зоны своего влияния, начали забирать территории у него. Я и сейчас считаю, что если Россия не будет расширять свою территорию, то ее ожидает участь Советского Союза. Сейчас мы наращиваем влияние, и для нас это очень полезно. Наш народ стал таким, каким он должен быть. Раньше народ терпел все ради того, чтобы Советский Союз существовал и расширялся. А сейчас нам лишь немного становится плохо, тяжело, и мы сразу начинаем хаять правительство. Но мы не понимаем — если мы сейчас не разберемся с внешними врагами, то у нас не будет времени сделать это позже. Посмотрите на Сирию. У нас война сейчас идет! Если мы не будем разбираться с внешним врагом, то мы изнутри себя сами сожрем. Народ слабый стал.
Может, раньше у народа была какая-то великая цель, а сейчас ее попросту не хватает?
Так у нас и сейчас эта цель есть. Только у нас раньше советская (неразборчиво), а сейчас европейская, более лояльная. Женщины наши намного воинственнее, чем «европейские» мужчины. Вы это сами видите. Мне, например, стыдно, когда кто-то из моих близких говорит, что хочет в Европу. Это скоро станет насмешкой. Да это и сейчас уже насмешка.
Как решили приехать на Донбасс?
Мы сами через все это прошли. Ни для кого ни секрет, что авиация, танки в Грузии — все это было поставлено из Украины. Нас убивали украинскими танками, украинским оружием, а теперь начали убивать этим же оружием жителей Донбасса. Если мы не защитим Донбасс, то враг будет у нас дома.
Было какое-то решающее событие, после которого собрались и приехали?
Когда луганские ополченцы взали СБУ, заняли оборону и сказали- «мы отсюда не уйдем, будем стоять до смерти». Это меня тронуло. После этого я и приехал.
Семья поддержала в этом решении?
Я сам себе хозяин. Мне важно мнение моей семьи, но в семье решаю я сам, что мне делать, а что не делать. Какая мать хочет, чтобы ее сын воевал? Хотя каждая мать будет в душе гордиться своим сыном, если он защищает свой народ.
За четыре года войны где довелось воевать?
Я не считаю, что этим нужно гордиться и хвастаться. Я считаю, что долг любого бойца — находиться там, где его батальон. А если его батальон сидит где-то в тылу, тогда надо просто покидать этот батальон. Я начал воевать вместе с батальоном «Восток», начиная с Карловки…
В районе Селидова наблюдал однажды — молодежь, совсем еще дети, стоят вместе с военными, охраняют блокпост. Тогда я понял, что народ Донбасса не победить. Я больше чем уверен, что они пошли туда, потому что их учили отцы защищать свою землю. Они не сидели за компьютерами, не читали американскую пропаганду. Я бы вообще запретил интернет…
А в «Пятнашку» как попали?
29 сентября 2014 года встретился с Абхазом, предложил свою помощь. Говорю: «Абхаз, чем тебе помочь? Завтра день победы в Абхазии». Поехали штурмовать аэропорт, а я должен был прикрывать Абхаза. Для себя решил, что если уеду помогать какому-то другому подразделению, то больше не вернусь в прежнее. С тех пор мы вместе.
А расскажите немного об истории «Пятнашки»?
15 добровольцев зашло на Донбасс. Они выбрали командира — Абхаза. И с этих 15 человек началась история всего батальона. На шевроне, если вы помните, есть звезды. И среди них одна черная — это первый погибший из этих 15 человек. Позывной у него Таран был. Сам из Москвы. Тоже был идейный человек. Он ни в чем не нуждался. Жил себе в столице на Рублевке, все у него было, но он решил оставить прежнюю жизнь и приехать защищать Донбасс. На таких людях все держится. А наше дело — делать так, чтобы они ни в чем не нуждались.
Расскажите немного о героях «Пятнашки».
Каждый боец, который защищает свою республику — уже герой, каждый погибший на поле боя — тоже герой.
Какой Вы видите эту землю после освобождения?
Она будет лучше, чем была до войны. Других вариантов я не вижу. Тут очень много пассионариев. Здесь очень много ученых, которые никуда не уехали. Донбасс может спокойно обеспечивать себя и жить. В 2014 году промышленность ушла практически под ноль, а сейчас она восстанавливается. Что бы там ни говорили, что мы стали хуже жить… Да, мы стали жить хуже, чем при Украине образца 12−13 года. Но посмотрите, в каком состоянии Украина находится сейчас. Люди не могут платить налоги за свои квартиры. Они вынуждены съезжать из своих квартир в меньшие по площади, чтобы просто заплатить налоги и квартплату. У нас же все иначе. У нас развивается военная и гражданская промышленность. Можно просто заглянуть в ближайший магазин, чтобы увидеть, сколько всего производится на Донбассе. Война еще не закончилась, а промышленность растет. А в мирное время, после нашей победы, она будет развиваться еще больше.
Фото: Кристина Мельникова/EADaily.
