Если Белый дом говорит о своем успехе в иранской сделке, то Тегеран не стесняется говорить о том, что он полностью переиграл Соединенные Штаты и победил в санкционной войне. «Сегодня Иран достиг такого статуса, что сверхдержавы сдались перед его величием, стойкостью, непреклонностью и единством. Несмотря на их величайшую гордыню, высокомерный западный режим сидел за столом переговоров скромно и повиновался правам иранского народа», - заявил министр обороны страны Хоссейн Дехган.
Духовный правитель (рахбар) Ирана, верховный аятолла Али Хаменеи пошел еще дальше, и заявил, что на ядерной сделке конструктивный диалог с американцами закончен. «Мы обсуждали с США ядерную проблему по конкретным причинам. Американцы достойно вели себя во время обсуждения, но мы не проводили и не собираемся проводить переговоры с Америкой по каким-либо другим вопросам. США не скрывают свою враждебность по отношению к Ирану. Американцы в Конгрессе сочиняют и принимают законопроекты против нас. Переговоры для них – это инструмент влияния на Иран и навязывания нам своей воли», - пояснил Али Хаменеи. Досталось и евреям, которые, по словам рахбара, делают все возможное для того, чтобы сорвать ядерную сделку. Израилю в ближайшие 25 лет «не придется беспокоиться по поводу этого соглашения», поскольку «сионистский режим не проживет еще 25 лет», уверен Хаменеи. Формально позиция рахбара означает, что Иран продолжит проводить враждебную политику в адрес Израиля и Саудовской Аравии, а также не станет искать компромисс с Соединенными Штатами по Сирии (о возможности которого еще 8 сентября говорил президент Хасан Роухани).
Конечно, заявление рахбара можно считать попыткой поднять ставки, или же разыграть на пару с иранским президентом комбинацию «плохой полицейский - хороший полицейский». Однако, судя по всему, Али Хаменеи не лукавил, и просто констатировал факт. Ядерная сделка между США и Ираном была серьезным прорывом в двусторонних отношениях. Максимально возможным прорывом на сегодняшний день. Да, президент Хасан Роухани намекал, что вслед за ядерной сделкой Вашингтон и Тегеран могут договориться и по другим спорным моментам двусторонних отношений, однако эти намеки были скорее данью вежливости. Ни Соединенные Штаты, ни Иран на сегодняшний день не готовы к такого рода сближению.
Что касается Вашингтона, то тут все более менее понятно. Да, чисто теоретически американо-иранское сотрудничество решит ряд проблем Вашингтона, включая ликвидацию ИГ и стабилизацию на Ближнем Востоке. Однако на практике оно невозможно, и не только из-за отсутствия доверия между сторонами. Обаме приходится прикладывать колоссальные усилия для того, чтобы пропихнуть через Конгресс ядерную сделку, а также для того, чтобы убедить страны Ближнего Востока в надежности американских гарантий. Даже разговоры о стратегическом сближении между США и Ираном на фоне целой серии конфликтов между ИРИ, Саудовской Аравией и Израилем могут вызвать серьезное обострение ситуации, вплоть до односторонних акций Тель-Авива (нанесение превентивных ударов по иранским объектам) и Эр-Рияда (форсирование ядерной программы).
У Ирана же аргументы не столько внешнеполитические, сколько внутриполитические. Сама по себе ядерная сделка стала возможной лишь потому, что на нее согласилось высшее руководство страны - Верховный Аятолла, духовная элита Кума и командование КСИР. Они боялись роста революционных настроений, хотели оживить экономику и надеялись, что, заключив временный компромисс по иранской ядерной программе, с Исламской республики будут сняты санкции и ее оставят в покое. Собственно, это и произошло - по данным агентства Bloomberg, санкции с Ирана будут сняты в первом квартале 2016 года. Однако идти дальше по пути стратегического сотрудничества с США иранская элита не хочет. Как минимум потому, что стратегическое сотрудничество повлечет за собой нормализацию американо-иранских отношений, большую открытость республики западным веяниям и влиянию, а также снижение эффективности антиамериканской риторики в ИРИ. А эта риторика является на сегодняшний день одним из немногих столпов, обеспечивающих легитимность нынешним теократическим властям. Поэтому они и не намерены добровольно лишать себя легитимности - им вполне комфортно живется в рамках американо-иранского конфликта.
Еще одной причиной, по которой руководство ИРИ хочет поддерживать высокий уровень антиамериканизма, являются намеченные на 2016 год парламентские выборы. Аятоллам и КСИР нужно не допустить победы на них сил, связанных с нынешним президентом Хасаном Роухани, который добился снятия санкций и ассоциируется в умах населения со сближением с Америкой (да еще и выдвигает инициативы по Сирии). Приход к власти умеренных или же как минимум заинтересованных в открытии Ирана сил может стать серьезным ударом по позициям консервативной части истеблишмента, и, по мнению этого истеблишмента, станет угрозой для всей концепции Исламской республики.
