Избранный президент Польши Анджей Дуда официально вступает в должность. Утром, 6 августа, он прибудет в парламент на совместное заседание обеих палат, Сейма и Сената. После исполнения гимна Дуда принесет присягу, а затем выступит с речью.
Новый президент возложит цветы к табличкам с именами бывшего спикера Сейма Мачея Плажыньски и парламентариев, разбившихся в Смоленской авиакатастрофе в 2010 году, а также перед мемориальной доской в память депутатов II Республики, которые погибли во время Второй мировой войны.
В честь нового главы будет отслужена торжественная месса. А по окончании всех церемоний Дуда примет на себя командование Вооруженными силами Польши. Ожидается, что на его инаугурации будут присутствовать около 600 гостей.
Свое участие подтвердили бывшие президенты Лех Валенса и Александр Квасневский, бывшие премьеры Дональд Туск, Ежи Бузек, Ян Белецкий. И, конечно, теперь уже экс-президент Бронислав Коморовский с супругой, который окончательно проиграл молодому конкуренту из оппозиционной партии «Право и Справедливость» (PiS) в мае этого года.
Накануне приведения к присяге Дуды либеральное варшавское издание Gazeta Wyborcza опубликовало результаты социологического опроса, проведенного польским Центром изучения общественного мнения (CBOS). 48% поляков ответили, что новый президент, по их мнению, будет лучше предыдущего. Противоположного мнения придерживаются 22% респондентов.
29% уверены, что Дуда укрепит позиции Польши на международной арене, 24% полагают, что страна займет достойное место в Европейском союзе, 34% не ждут каких-то изменений. Что касается отношений с Россией, то на их улучшение рассчитывают лишь 13% опрошенных, 37% ожидают ухудшения, а каждый третий — сохранения статус-кво.
Но в первую очередь от нового президента хотели бы увидеть
шаги по улучшению ситуации в стране. В Польше в последние месяцы, что было видно и по предвыборной кампании, сложилась парадоксальная ситуация.
Несмотря на то, что экономическая ситуация продолжает оставаться довольно стабильной, а по определенным позициям заметен рост, у многих поляков складывается настроение будто бы на страну надвигается Руина.
По большей части так думает молодежь, и этой ее позицией, по мнению некоторых аналитиков, можно объяснить «необъяснимый» проигрыш на выборах Коморовского, который в начале года имел самый высокий уровень доверия у избирателей, когда о возможном успехе его оппонента из PiS практически никто даже не помышлял.
Неудачи, преследовавшие бывшего президента, привели к тому, что его стали язвительно именовать «хранителем Бельведерской люстры» (официальной резиденции — ред.), который ни за что не отвечает. Во многом так оно и было.
Коморовскому не повезло оказаться в Бельведере при сильном премьере, каковым являлся Туск, выдавивший на периферию всех более-менее сильных однопартийцев.
Президент метался из стороны в сторону, считает директор программ Ягеллонского клуба Марчин Кенджерски, вначале собирая вокруг себя леволиберальные силы, затем начал искать поддержку консервативных кругов, но в итоге снова ушел в леволиберальный лагерь, крупно при этом рассорившись с Католической церковью, хотя и позиционировал себя верным сыном Костела.
Во внешней политике Коморовский делал ставку на два «треугольника»: Париж — Берлин — Варшава и Берлин — Варшава — Москва. Однако «эта концепция не принесла ожидаемого политического результата», а только отдалила от Варшавы элиты Центральной и Восточной Европы, особенно ухудшив диалог с Прагой и Вильнюсом.
Резкие зигзаги президент (вместе с премьером Туском) совершал в отношении Москвы. После Смоленской авиакатастрофы казалось, что Польша и Россия могут пойти на сближение. Но этот период продолжался до тех пор, пока в Кремль не вернулся на пост президент Владимир Путин.
Окончательный разрыв был формально оформлен зимой 2014 года после государственного переворота в Киеве, который Коморовский активно поддержал и на протяжении всего последующего времени выступал на стороне новой украинской власти, в том числе в ущерб польской исторической памяти, не принимающей героизацию националистов из ОУН-УПА, виновных в убийствах 100 тысяч поляков в ходе Волынской резни.
Активная проукраинская политика президента в итоге сыграла против него на выборах, польские конспирологи, ранее обвинявшие Коморовского в «еврейских корнях», переключились на поиск у него «украинских корней».
Дуда ведет себя более осторожно, давая тем не менее понять, что он собирается быть самостоятельным и сильным президентом. Накануне официального вступления в должность он дал интервью Польскому агентству печати (РАР), где обозначил некоторые позиции.
Он заявил, что не является «сторонником революции во внешней политике, но будут корректировки, в ряде случаев глубокие». Дуда пояснил, что его линия не станет продолжением линии погибшего президента Леха Качиньского, так как та прервалась в апреле 2010 года.
Спустя пять лет после того в мире многое изменилось, и поэтому «некоторые концепции должны быть адаптированы к современности».
Акцент он ставит на экономике, говоря о важности развития «хорошего климата трансатлантического сотрудничества», что подразумевает активное участие Варшавы в переговорах между ЕС и США по поводу Трансатлантического партнерства (TTIP).
Молодых поляков, ныне занимающих в ряде иностранных компаний высокие позиции, Дуда видит бизнес-послами Польши. Говоря о важности проведения более активной политики в Центральной и Восточной Европе, декларируя себя сторонником более тесного сотрудничества между государствами в регионе — от Балтийского моря до Адриатики и Черного моря — Дуда уточняет, что имеет в виду «не только вопросы безопасности, но также экономики».
Экономику он выдвигает вперед, упоминая Париж и Берлин, они очень важны, но диалог с ними «должен носить в первую очередь партнерский характер», что означает «уважение взаимных интересов».
Новый президент очень аккуратно комментирует ситуацию на российском и украинском направлении. По его словам, отношения между Киевом и Москвой должны основываться на «взаимном уважении суверенитета и независимости, соблюдении норм международного права».
Сегодня чрезвычайно важно, что Украина стабилизировалась и укрепилась как государство, Польша должна поддерживать ее по-разному, «я не говорю здесь о финансовой поддержке, но помощь могла бы заключаться в строительстве государственных институтов».
Как считает Дуда, плохим решением станет заморозка конфликта на длительный срок, поэтому в долгосрочной перспективе мирные переговоры по Украине должна проходить по новой формуле, которая приведет к такому решению, какое «восстановит старые границы, потому что они гарантировали европейский порядок».
Президент собирается выдвинуть новую инициативу на саммите НАТО, который пройдет в следующем году в Варшаве. «Я хочу, чтобы конкретные гарантии были даны по усилению присутствия НАТО не только в Польше, но и во всей Центральной и Восточной Европе», — заявил Дуда.
Если сравнить высказанные им позиции с риторикой бывшего президента и некоторых членов кабинета, то можно заметить следующее. Во-первых, Украина уходит из польской политической повестки на задний двор, а Варшава не хочет брать на себя какие-либо обязательства по ней и не готова тем более конфликтовать с Москвой.
Во-вторых, ранее Коморовский и ориентировавшийся на него министр обороны Польши Томаш Семоняк предлагали варианты обеспечения безопасности Польши, выходя на двусторонние контакты по линии Варшава — НАТО и Варшава — Вашингтон, что сокращало число участников переговоров.
Когда Дуда призывает расширить круг переговорщиков и вводит проблемы безопасности Польши в широкий контекст, фактически это может привести к затягиванию обсуждения вопроса об усилении восточного фланга Североатлантического альянса, поскольку взгляды глав государств Центральной и Восточной Европы на необходимость постоянного присутствия дополнительных подразделений НАТО в регионе разные, и пока они будут согласовываться, геополитическая ситуация может настолько измениться, что необходимость в этом отпадет сама собой.
В-третьих, акцентируя внимание на экономике, президент намекает на то, что он хотел бы активно участвовать в работе хозяйственного блока правительства, хотя обычно Бельведер больше обращает внимание на внешнеполитический и оборонный блок.
Может ли у него это получиться? Многое будет зависеть от результатов выборов в Сейм, назначенных на октябрь сего года. Если партия «Право и Справедливость» сможет получить ту поддержку избирателей, которую ей сейчас обещают социологические опросы, то, скорее всего, осенью в Польше появится однопартийное правительство, а на пост премьера может прийти глава предвыборного штаба Дуды — Беата Шидло.
Оба они, как и покойный президент Лех Качиньский, из Кракова.
Краков — мистический город в польской истории. Здесь с 1200-х годов в Вавельском соборе хранится копия копья Судьба или копья сотника Лонгина, самой известной и самой таинственной реликвии Священной Римской империи, которую в 1000 году император Оттон III подарил польскому королю Болеславу I (по некоторым сведениям, другая подобная копия в то же самое время была отправлена в дар королю Венгрии).
Исполнявший после гибели Леха Качиньского на несколько недель обязанности президента тогдашний спикер Сейма Гжегож Схетына спустя какое-то время потерял расположение премьера Туска и был последним чуть ли не изгнан из правящей партии, лишь перемещение Туска в Брюссель позволило Схетыне вернуться во власть.
А избравшийся тогда же президентом Коморовский в итоге, как мы знаем, неожиданно проиграл на повторных выборах. «Краковский клан» сегодня возвращается на польский престол, и это сулит стране многие перемены.
