Бывший президент Афганистана Хамид Карзай в интервью для газеты The Guardian («Гардиан»), намекнул о своём неодобрении политики преемника Ашрафа Гани по процессу умиротворения талибов, что стало просто громом среди ясного неба. Конечно, каковы бы ни были достоинства и недостатки его замечаний, поступок Карзая был неуместен.
В своем следующем визите в Дели, он должен внимательно наблюдать и делать заметки о том, как преисполнен тихого и мудрого достоинства и приличия бывший премьер-министр Индии Манмохан Сингх. Суть в том, что Карзай, похоже, не в состоянии смириться с тем, что он больше не президент.
Политическое поле Афганистана – сложная вещь, с его правительством национального единства, которое само по себе является уникальным экспериментом, едва показывающим признаки движения, и создавать препятствия на его пути в такой момент - это недобрый шаг. Так почему же Карзай, такой разносторонний человек, сделал это?
В действительности хотелось бы подчеркнуть следующее: Карзай не говорит от имени какой-либо другой соседней страны – в особенности он не выражает точки зрения Индии. Это важно, потому что Ашраф Гани совсем недавно заявил, обращаясь к парламенту в Кабуле на прошлой неделе, что мир в Афганистане является предпосылкой для мира и региональной стабильности, а также отметил, что он ведет об этом переговоры с влиятельными силами региона.
Он привел в пример Китай, Индию, Пакистан, Иран, Россию, Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан, Саудовскую Аравию, Объединенные Арабские Эмираты, Азербайджан и Турцию в качестве стран, которые примут участие в региональном консенсусе, которого он надеется достичь, и он дал серьезное обещание того, что сможет вывести Афганистан из "опосредованных войн".
Итак, что же тогда обеспокоило Карзая? Простым объяснением может быть, что это всего лишь самозащита: его агрессивный оскорбляющий тон - это лишь способ защитить себя. Это конечно не оправдывает Карзая и его окружение, тех, кто был у власти, и его многочисленные "скелеты шкафу". Дело о мошенничестве, касающееся Кабульского Банка, в которое были глубоко вовлечены элитарные выдвиженцы Карзая - это лишь одно из громких дел.
Последний аудиторский отчет генерального инспектора Пентагона детально рассказывают о фактах мошенничества и злоупотребления властью со стороны правительства Карзая. Первым снисходительным объяснением может быть, что Карзай сделал "предупредительный выстрел" в сторону правительства Гани, настаивая на том, что прошлое должно остаться в прошлом и что не стоит "будить спящую собаку".
Во-вторых, он наверняка чувствует, что в политическом поле назревает инакомыслие и он, вероятно, пытается занять собственную позицию. Гани совершает полный отрыв от эпохи Карзая - не только в стиле управления, но и в своих идеалистических взглядах на создание систем ценностей (он идет против основ афганской культуры, опирающихся на сложную систему патронажа).
Действительно, многие влиятельные фигуры, отделенные по этническому признаку или политической идеологии, чувствуют себя покинутыми. Сегодня критики Гани - это, с одной стороны, устрашающий Исламистский лидер Расул Сайяф, и, с другой стороны, светски настроенный бывшый начальник афганской разведки Амрулла Салех. Оба стали "падшими ангелами" с подрезанными крыльями, которые пытаются подняться в небо еще раз.
Талант Карзая к образованию союзов чрезвычайно велик и ему не будет слишком сложно сплотить вокруг себя те недовольные души, блуждающих в горах и долинах Гиндукуша. Он вполне может в этом преуспеть, но что толку? Афганистан нуждается в национальном единстве, особенно сейчас, когда государство входит на сложный и опасный этап примирения с талибами.
Карзаю лучше вообще ничего не делать и не говорить, дабы не создавать проблем для Гани. Ведь Гани не запретил общаться с собой. Так что Карзай всегда сможет дать совет Гани с глазу на глаз вместо того, чтобы высказывать это по частям через британскую газету.
Единственный положительный момент в интервью Карзая в том, что оно может привлечь внимание пакистанского Генштаба в Равалпинди и политического руководства Пакистана в Исламабаде к той суровой реальности, что, несмотря на нынешние дружеские отношения между Кабулом и Исламабадом, все же существует большой дефицит доверия в афгано-пакистанских отношениях и афганский народ достаточно обоснованно сомневается в пакистанских намерениях.
Как говорится, "обожжешься на молоке, будешь дуть на воду". Неудивительно, что среди афганцев широко распространено мнение, что Пакистан системно уничтожал их прекрасную страну, с тех самых пор как в 1974 году они принудили Гульбеддина Хекматьяра и других исламистов уйти за границу в пакистанский Пешавар (за шесть лет до начала Советской интервенции). Это долгая, кровавая сага пакистанского вероломства и вмшательства, длившаяся около четырех десятилетий.
Поэтому, это обязанность Пакистана - постараться выполнить свои недавние обещания усердно поработать над афганским урегулированием. К счастью, сегодня и в самом Пакистане настроение многих умов таково, что это настоятельная необходимость.
Сказав это, конечно еще слишком рано делать выводы, что у Пакистана есть "волшебная палочка". Никто не обсуждает сегодня ключевой вопрос об иностранной оккупации Афганистана. Рустам Шах Моманд, бывший пакистанский посол в Афганистане, справедливо указал в своей недавней статье, что для проведения успешных мирных переговоров, Соединенные Штаты Америки также должны четко обрисовать контуры "политики и условий, при которых США будут готовы совершить полный выход из Афганистана".
Он объясняет: "Поскольку главным препятствием на пути к миру является присутствие иностранных войск, вопрос об их полном выводе в течение установленного периода времени имеет критическое значение. Пакистан должен быть нацелен на то, чтобы убедить Соединенные Штаты рассмотреть оптимальные сроки вывода своих войск. Это, в свою очередь, будет зависеть от того, смогут ли прийти к взаимопониманию различные афганские группы, в том числе группы сопротивления, по поводу того, как управить страной в случае полного ухода иностранных войск. Если США согласятся с тем, что все их военные силы покинут страну и оставят военные базы в Кабуле в короткий срок, сопротивление, по всей вероятности, согласится присоединиться к афганскому правительству - пусть даже будут сделаны некоторые незначительные поправки в Конституцию страны с согласия всех политических партий. Конституция Афганистана, его парламент и другие институты являются неприкосновенными, однако единство и целостность страны, а также мир, тоже должны считаться священными".
Я процитировал Моманда столь подробно, поскольку он является осведомленным аналитиком и я уважаю его как честного и прямолинейного человека, влияющего на общественное мнение. На удивление, ни Гани, ни Карзай, ни председатель правительства [пост, специально учрежденный для Абдуллы после сентябрьских выборов 2014 года в Афганистане, договором о разделе власти с нынешним президентом Гани - прим.перев.] Абдулла Абдулла, ни бывший агент национальной безопасности Дадфар Спанта, ни идеолог ваххабитов Сайяф, ни царь разведки Салех, кажется, не были смущены тем, что "надежный мир" в Афганистане может быть недостижимым до тех пор, пока он находится под оккупацией Америки и НАТО. Железное правило, если в мусульманской стране оказываются американцы, то за ними приходят исламисты и экстремисты. Это так же очевидно, как ночь, сменяющая день.
Совершенно ясно, что ответственность по выполнению обещаний лежит на президенте США Бараке Обаме – во-первых, от него требуется заверить афганцев в том, что США оставят Афганистан целиком и полностью - равно как и на главнокомандующем пакистанской армией генерале Рахиле Шарифе – от него требуется усадить руководство Талибана за стол переговоров, убедив в отношении себя как нейтрального последника, который больше не участвует в бизнесе по созданию "стратегической глубины" в Афганистане. Обоим нужно работать бок о бок. На самом деле, Гани должен инициировать переговоры с Обамой во время своего ближайшего визита в Вашингтон. А Абдулла, Карзай, Спанта, Сайяф, Салех и все остальные, должны сделать все возможное, чтобы призвать Обаму говорить начистоту.
Об авторе: М.К. Бхадракумар - профессиональный дипломат, проработал в Министерстве иностранных дел Индии более 29 лет.
