Китайское правительство намерено блокировать доступ к интернету в случае массовых волнений и беспорядков в стране. Эту меру планируется принять в рамках «антитеррористического закона», который должен дать юридическую основу для обеспечения Китаем цифрового суверенитета и помочь китайским интернет-компаниям бороться с западными конкурентами.
О планах Китая внести изменения в законодательство по противостоянию террористической угрозе стало известно еще в конце 2014 года. И хотя мировое интернет-сообщество выступает против запретительных мер в национальных сегментах сети, сепаратистские настроения в Синьцзян-Уйгурском автономном районе заставляют Китай не только ужесточать законодательство в данной области, но и активно выступать за цифровой суверенитет государств.
В ноябре 2014 года на всемирной интернет-конференции в китайском городе Учжень администрация КНР даже подсунула под двери гостиничных номеров делегатов из разных стран проект декларации об интернет-суверенитете. Тогда инцидент закончился скандалом и шквалом упреков и насмешек в адрес Китая.
Однако в начале марта 2015 года китайское правительство опубликовало пакет законопроектов, которые предусматривали хранение персональных данных китайских граждан на территории Китая, выдачу записей о действиях пользователей по запросу правоохранительных органов, предоставление китайским спецслужбам ключей для доступа к зашифрованным данным, исключение продукции многих крупных американских компаний из перечней госзакупок и обязательную проверку импортного оборудования для допуска к работе в отдельных сферах, например в банковской.
Это вызвало резкое неодобрение президента США Барака Обамы, который в жесткой форме потребовал от председателя КНР Си Цзиньпина отказаться от принятия этого закона, если Китай хочет продолжать сотрудничество с США.
Но несмотря на угрозу осложнения взаимоотношений со своим главным экономическим партнером и возможные негативные последствия для китайских интернет-компаний, работа над законом продолжается.
Власти КНР пытаются найти некий баланс между политическими задачами и интересами высокотехнологичного бизнеса.
Новым важным пунктом в законопроекте стало право блокировать доступ в интернет в случае массовых беспорядков. Китайские власти не раз прибегали к этой мере во время волнений в Синьцзян-Уйгурском и Тибетском автономных районах, а также отключали социальные сети во время «революции зонтиков» в Гонконге, опасаясь того же эффекта, который дали Facebook и Twitter во время событий «арабской весны».
В результате небывалую популярность получил paer-2-pear-мессенджер FireChat, который может работать без централизованной сотовой связи по Wi-Fi или bluetooth между смартфонами. На пике волнений разработчики приложения зафиксировали 100 тыс. новых пользователей и 800 тыс. коротких сессий из Гонконга. Впоследствии FireChat был использован для координации действий и во время протестов на Манежной площади в Москве.
Подобное отключение доступа в интернет или блокировку социальных сетей мировое сообщество воспринимает как антидемократические действия. При этом Китай и так подвергается постоянной критике за систему «Золотой щит», которая обеспечивает интернет-цензуру на большей части территории КНР.
Теперь правительство Китая хочет разыграть ту же карту, что США, и обосновывает необходимость нарушения некоторых прав и свобод своих граждан потребностью обеспечить их безопасность и противодействовать мировому терроризму. Власти КНР хотят законодательно закрепить право блокировать доступ к сети, чтобы легитимировать подобные меры.
Положения законопроекта, касающиеся сбора, хранения и обработки персональных данных китайских граждан, явно вобрали опыт аналогичных законов Евросоюза. В частности, документ предусматривает необходимость получения разрешения пользователя на сбор и обработку его персональных данных и обязательное уведомление пользователя в случае их хищения или иной утечки.
Ведь для Китая проблема кражи данных сегодня крайне актуальна. Так, в конце 2014 года с нескольких сайтов, включая официальный портал по продаже железнодорожных билетов, произошла крупная утечка данных. Злоумышленники получили доступ к личной информации нескольких сотен тысяч железнодорожных пассажиров.
Теперь же, согласно законопроекту, хранение персональных данных должно осуществляться исключительно на территории КНР. Крупнейшие американские компании вынуждены с этим согласиться, ведь для них недопустима потеря китайского рынка.
Например, Apple, получившая рекордные прибыли за счет продаж iPhone 6 в Китае, хранит данные в дата-центрах государственной компании China Telecom, хотя и заявляет, что они хранятся в зашифрованном виде.
Особую критику западных компаний вызывает требование законопроекта проходить специальную проверку безопасности оборудования и программного обеспечения, которое потенциально может повлиять на национальную безопасность КНР. Без проверки ПО нельзя использовать в таких отраслях, как энергетика, транспорт, водоснабжение, финансы, медицинское и социальное обеспечение.
Западные компании и правительства уверены, что Китай хочет создать преимущество для собственных производителей и получить доступ к необходимым технологиям.
Осложняет ситуацию и уверенность США, что именно Китай стал источником атаки на управление кадров правительства США, в результате которой произошла утечка данных миллионов американских госслужащих. Не так давно Хиллари Клинтон прямо обвинила Поднебесную в попытках «взломать все, что не движется, в США».
Однако Китай резко отрицает свою причастность к подобным атакам и заявляет, что противодействует любым формам киберугроз. А после откровений бывшего сотрудника АНБ Эдварда Сноудена, из которых стало известно, что американские и английские спецслужбы осуществляли глобальную слежку, проверка задействованного в критически важных отраслях китайской экономики западного оборудования просто необходима.
Принимаемые Китаем меры могут оказать существенное влияние и на регулирование интернета в России, ведь российские власти пристально следят за международным опытом в данной области.
Так, недавнее утверждение так называемого закона о забвении, дающего право удалять информацию из поисковиков, во многом обосновывалось введением схожих мер на территории Евросоюза.
Как и в Китае, в России действует черный список сайтов. Однако попытки реализовать механизмы сплошного отслеживания определенного контента, передаваемого по интернет-каналам в рамках инициативы РСП по введению «глобальной лицензии», успехом не увенчались.
Тем не менее отключение интернета в случае массовых беспорядков и проверка безопасности оборудования и ПО — это понятные и реализуемые идеи, которые могут превратиться в законы и в нашей стране. Остается надеяться, что это будет сделано с учетом потребностей интернет-отрасли и телекоммуникационного бизнеса — одних из наиболее динамично развивающихся отраслей российской экономики.
