В Китае за последний год произошел рекордный рост фондовых рынков, общая капитализация которых выросла более чем на $7 трлн и сделала страну вторым по размеру фондовым рынком в мире. Количество долларовых миллионеров за это время увеличилось более чем на миллион человек. А благосостояние городской семьи в среднем выросло более чем на $20 000. В последние недели мы видим также рекордное падение, но можно ли говорить, что все происходящее на китайском рынке — обычный биржевой пузырь?
Принято считать, что, когда люди становятся богаче, они в большинстве случаев начинают больше тратить. Это явление, называемое эффектом благосостояния, является движущей силой современных экономик потребления.
История китайского рынка последних 40 лет — это история постоянного роста благосостояния населения.
В первые десятилетия после начала реформ этот подъем был в основном обусловлен легализацией предпринимательства и высвобождением частной инициативы. Затем, в 1990-х и 2000-х, достаток людей рос в ходе массового переселения крестьян в города, где их труд был основным ресурсом бурно развивающейся экспортной экономики. А сегодня мы наблюдаем первые признаки нового этапа — роста доходов от капитала. Если раньше люди повышали благосостояние в основном за счет труда, то теперь они начинают богатеть за счет капитала, накопленного за последние десятилетия.
До недавнего времени государство фактически имело монополию на сбережения населения, устанавливая крайне низкие процентные ставки по банковским депозитам. Это давало государству бесплатный и практически неограниченный капитал для финансирования строительства инфраструктуры. Теперь, когда потребности в новой инфраструктуре постепенно снижаются, государство может ослабить контроль и позволить населению самому решать, куда инвестировать заработанные средства.
Открытие в прошлом году канала между Шанхайской и Гонконгской биржами является важным шагом в этом направлении, поскольку теперь инвесторы из континентального Китая получили доступ к ранее закрытому для них Гонконгскому рынку. Это дало начало новому этапу развития китайского капитализма — системы, в который частный капитал постепенно начинает играть все большую и большую роль.
Результаты новой политики уже дали о себе знать: начиная с июня 2014 года китайские фондовые рынки выросли на 120%. Их общая капитализация составила $13 трлн, что почти в два раза больше, чем капитализация американского S&P 500.
Ключевым является вопрос: влияет ли рост благосостояния в Китае на рост потребления? Ведь, например, в США рост фондового рынка, как правило, вызывает лишь небольшое его увеличение.
Отличительной особенностью китайских фондовых рынков является то, что львиная их доля приходится на физических лиц. Для сравнения, в США подавляющая часть рынка принадлежит банкам и финансовым институтам. В Америке прибыль фондового рынка в первую очередь принадлежит наиболее богатым людям, владеющим банками и инвестиционными фондами. Поэтому рост фондового рынка к значительному росту потребления не приводит.
В Китае же ситуация обратная — из-за относительной неразвитости финансовой системы основным инвестором является большая часть населения, а не банки. Поэтому, в отличие от США, рост фондовых рынков приводит к появлению значительных свободных денежных средств непосредственно у основного потребителя — среднего класса.
Не менее важно то, что китайские инвесторы намного более склонны тратить полученную прибыль. Несмотря на широкую распространенность, инвестирование в Китае по-прежнему носит крайне примитивные формы. Главными чертами фондового рынка являются краткосрочность и схожесть с азартными играми даже во внешних проявлениях. Парадоксально, но эти качества способствует росту потребления.
Азартные игры являются традиционной китайской национальной привычкой. Брокерские конторы, которые сейчас выступают основным инструментом инвестирования для рядовых китайских инвесторов, успешно пользуются этим и по внешнему виду ничем не отличаются от букмекерских контор.
Подавляющее большинство инвесторов ничего не знает о компаниях, акции которых они покупают или продают. Инвестиционные решения принимаются на основании слухов и технического анализа — инвесторы часами наблюдают за графиками с курсами акций, пытаясь найти закономерности. Для большинства инвесторов акции — это просто абстрактные названия, как имена лошадей на скачках, а графики — видеорепортажи с забегов.
В результате инвестирование носит краткосрочный характер. Каждый день инвесторы забирают «выигрыш со стола» и имеют на руках свободные, легко заработанные денежные средства. Как известно, психологическая ценность одной и той же суммы денег, заработанных тяжелым трудом и полученных в результате выигрыша, не одинакова. Человек склонен больше ценить то, что далось ему с трудом. В результате существенная часть прибыли от фондового рынка достаточно быстро оказывается в ювелирных магазинах, автомобильных салонах и торговых моллах.
Рост потребления приводит к цепной реакции и образованию замкнутого круга: рост продаж в ритейле вызывает повышение арендных ставок и бум коммерческой недвижимости, а увеличение зарплат и бонусов работников приводит к экономическому оживлению в целом ряде сопутствующих отраслей. Это быстро ведет к повышению прибыльности компаний, торгующихся на бирже, что вызывает новую волну оптимизма среди инвесторов, толкающую котировки акций еще выше. Круг замыкается.
Остается вопрос, насколько этот процесс стабилен, ведь для успешного функционирования такой обратной связи необходим длительный период времени без потрясений. Главной угрозой является то, что китайцы в силу сильно развитых общественных горизонтальных связей и высокой плотности населения необыкновенно сильно подвержены влиянию такого психологического эффекта, как «социальное одобрение» (social proof), который проявляется в поиске одобрения со стороны окружающих и автоматическом копировании их поведения.
В качестве экстремального примера можно привести отпуск — вся страна уходит в отпуск одновременно.
В результате автоматического копирования многие процессы, оставленные без ограничений, в Китае быстро приобретают лавинообразный характер — китайское общество по своей природе уязвимо для социальных «эпидемий». Инвестирование не является исключением — достаточно одному человеку получить прибыль, торгуя акциями, чтобы все соседи последовали его примеру. Подобные лавинообразные явления нестабильны и имеют тенденцию заканчиваться коллапсом.
Бесконтрольный рост фондового рынка, и тем более его крах, может быть разрушителен для главного цементирующего элемента китайского общества — чувства справедливости.
Официальный Пекин понимает это. Многие системы в Китае специально настроены на контроль за подобными процессами — в стране накоплен значительный опыт управления массовыми явлениями с самоусиливающейся природой. Осознавая риск бесконтрольного роста, за последний год регуляторы уже несколько раз активно вмешивались и различными способами превентивно ограничивали спрос на акции.
Таким образом, маловероятно, что государство позволить выйти этому процессу из-под контроля.
Какие рекомендации можно в этой связи дать российским инвесторам? Бизнес каких компаний в первую очередь выиграет от получения индустрией потребления значительной части от этих $7 трлн? Среди таких в первую очередь можно отметить компании, владеющие первоклассными торговыми моллами, поскольку большая часть покупок будет совершена именно там. Помимо этого, целый ряд брендов роскоши уже испытывают приток покупателей. Однако здесь необходима осторожность, поскольку далеко не все моллы являются первоклассными, и лишь немногие из западных брендов роскоши успешны в Китае.
Китайская экономика переходит в новую фазу, быстро трансформируясь в экономику потребления. Эффект благосостояния является ключевым механизмом этой трансформации.
