Джулс Гомес: Большинство людей относятся к королеве как «защитнице веры». Не кажется ли вам ироничным, что одному из ее капелланов пришлось покинуть службу именно за выполнение этой функции от имени Ее Величества?

Гэвин Ашенден: Да, это действительно парадоксально. Но это можно частично объяснить тем, что «генетически» христианской является монархия, а не страна в целом. Монархия столкнется с трудностями при подготовке к коронации принца Чарльза в тот печальный момент, когда наша королева умрет. Атеизм постарается уничтожить мощное христианское наполнение процесса коронации; а ислам скорее всего заявит о своем желании быть в некотором роде признанным.

Предыдущий епископ Оксфорда по глупости предположил, что мусульманам нужно создать условия для чтения Корана на коронации. Поскольку Коран основан на опровержении заявлений о представлении Иисуса как ставшего плотью слова, что кажется абсолютно противоречивым и неугодным. Грядет борьба за целостность христианства, спровоцированная вопросами, которые привнесет христианская церемония коронации в контекст так называемого мультикультурализма Британии. Я понимаю, почему советники монархии обеспокоены будущим. Ослаблением христианства, на мой взгляд, добиться ничего нельзя. Это неправильно по сути и глупо на практике. Сродни платы викингам за прекращение набегов на Англию — взгляните, к чему это привело.

— Многие считают вас одним из лучших священников англиканской церкви. На протяжении многих лет ваше служение вобрало в себя элементы журналистики, науки, проповедования, просветительской деятельности и пастырского попечения. Учитывая стремление англиканской церкви найти священнослужителей для содействия епархии, как признался мне в Ламбетском Дворце сам архиепископ Джастин Уэлби, я не мог не думать о том, что вас давным-давно следовало бы сделать епископом. Но вместо этого вас оставляют за бортом. Как это объяснить?

— Вы чрезвычайно великодушны. Я действительно был среди тех, кому прочили пост епископа. Неблагоприятный исход, похоже, гарантировали мои огрехи в сочетании с тем, что, как я выяснил, имело достаточный эффект для противостояния моей кандидатуре. Англиканская церковь — это богатая смесь духовного и политического. Если вы заводите политических врагов, ваше лицо кому-то не по нраву или вы не в состоянии принять светские ценности, перед вами закрываются двери, которые в противном случае могли бы быть открыты. Один из старших епископов пригласил меня в Палату Лордов на чай, чтобы сообщить об окончании моей службы в Церкви Англии ввиду непреклонности моих, как он выразился, «критиков».

— Вы высказывались против рукоположения женщин-священников. Были ли возражения со стороны иерархии Церкви Англии?

— Я страстно верю в женское служение. Женщины, как я считаю, зачастую гораздо более открыты святому духу, чем мужчины. Но церковь отражает то, как Бог использовал половую принадлежность человека, чтобы явить себя нам. Иисус объявил Бога нашим отцом, а себя сыном, полностью зависимым от роли матери своей, во имя спасения мира. Епископы и священники представляют отца. В то же время поношение материнства — дара, с помощью которого женщины становятся сотворцами Отца — означает, что гендерные отношения в церковном мире обратились к языку статуса и власти. Иерархия англиканской церкви столь политизирована, что роль феминистки более значима, нежели, к примеру, богослова или крещенного христианина.

— Добропорядочные праведные священники представляют жизнь в святом духе, выявляющую ограничения политической власти. Англиканская церковь намного лучше ладит с политикой и властью, чем со святым духом, что объясняет трудности, с которыми столкнулись как Уэсли, так и Ньюман. Чем большую духовную слабость проявляют священнослужители, тем сильнее они углубляются в политику. Им страшно возвращаться на службу из страха разоблачения, ведь где-то в глубине их душ живет осознание того, что не уповают они более на святой дух.

— Вы согласны, что церковь Англии сокращает количество своих лучших клириков?

— Я, безусловно, думаю, что святое духовенство заставляет чувствовать себя неловко тех, кто достиг старших церковных чинов. Они всех нас заставляют чувствовать себя немного неловко. Ответ в том, чтобы учиться у них, а не заставлять их молчать или уничтожать.

— Монсеньор Карло Либерати, почетный архиепископ Помпеи, на прошлой неделе заявил: «Из-за нашей глупости через 10 лет мы все будем мусульманами». Вы с ним согласны?

— Да. Вся Северная Африка и Ближний Восток когда-то были христианскими. Все указывает на то, что мусульмане более серьезны в своих намерениях и менее склонны к компромиссам по сравнению с христианами. В сочетании с терроризмом, который уничтожает ищущих удобной и легкой жизни атеистов, трусость и компромисс откроют путь исламскому господству. Мишель Уэльбек в своем новом романе «Покорность» обозначил свое видение того, как это произойдет во Франции лет через десять. Концепция ужасающая, но, что удивительно, весьма вероятная с политической точки зрения, некоторые сказали бы даже «правдоподобная». Я хочу, чтобы мои дети жили в мире, где есть возможность поклоняться Иисусу, нет женского обрезания и истязаний по законам шариата.

— Как простым христианам, стремящимся быть верными Евангелию Христову, реагировать на либеральных священнослужителей, которые проповедуют и практикуют ересь?

— Уйти из их церкви и искать ту, что смогла сохранить как можно больше исторических, апостольских и библейских ценностей.

— Поддерживали ли вас епископы англиканской церкви после ухода с поста капеллана королевы?

— На прошлой неделе я получил сотни, а, возможно, и тысячи электронных писем от христиан всего мира, выражающих поддержку словом и молитвой. А от действующих епископов англиканской церкви — ни единого!

— Как вы видите свое будущее в церкви Англии и будущее самой церкви Англии?

— Неважно, как я это вижу. Демографически и финансово она умирает. Да и с духовной точки зрения, кажется, на последнем издыхании. Я не вижу особого смысла в церкви, которая лишь не хочет быть раздражителем в рамках светской и гедонистической культуры, коим она, как мне кажется, и становится. Я хочу оставаться верным англиканской церкви, но все больше убеждаюсь, что возможно это только за ее пределами. Она сделала выбор в пользу своего рода одухотворенного социализма и феминизма в противовес Евангелию Господа нашего Иисуса Христа, согласно которому покаявшийся в грехах обретает новую жизнь. Но ни одного признака ее готовности пойти по этому пути нет.