Страшная судьба молодой женщины кажется столь неправдоподобной, что первые годы мать в одиночку сражалась с социальной системой Англии, - от ее обращений и мольбы отмахивались как в посольстве Латвии, так и в Европейском суде по правам человека. И одновременно ее история очень типична, потому что в подобном положении уже оказались тысячи семей. Более того, нечто похожее может произойти с каждым из нас, кто едет с детьми за рубеж на отдых или работу.
По статистике, в Англии еженедельно около трехсот детей всех возрастов насильственно изымается у родителей, причем каждый десятый из них – младенец до месяца. Сначала ребенка отправляют в приют, затем передают его в новые, временные семьи, а избранных готовят к усыновлению. Такое, впрочем, характерно и для других стран: Финляндии, Германии, Норвегии, Франции, Голландии… Да почти вся Европа задействована в киднеппинге! И почти никогда подобные случаи не становятся достоянием гласности. О них не сообщает местная пресса, ссылаясь на прописанную в законах конфиденциальность информации о личных данных несовершеннолетних. Молчат родители. Шантажируя тем, что они могут навсегда лишиться родного чада, их заставляют подписывать так называемый «Меморандум о гласности», согласно которому за разглашение в прессе или соцсетях любых деталей произошедшего наступает уголовная ответственность.
Лайла Брице молчать не стала, потому уже получила две повестки в суд и угрозы физической расправы в фэйсбуке. Но она продолжает громко кричать миру о своем сражении за дочь, которую отняли, когда Катюше не исполнилось и двух годиков. За пять лет она, журналистка по профессии, собрала множество документов, которые неоспоримо доказывают: в ее трагедии нет ничего личного, просто бизнес. Очень выгодный бизнес – на детях.
Цена вопроса
Этот вид бизнеса выгоден для всех. Для государства, которое, передавая детей в ведение социальных служб, существенно экономит на приютах. Если содержание там ребенка обходится английской казне в семь тысяч фунтов, то временной семье выплачивают по пятьсот фунтов в неделю за каждого приемыша, плюс – налоговые льготы. Причем количество детей не ограничено, так что семья может иметь вполне приличный доход.
Выгодно это и социальным службам, которые получают из госбюджета миллионы фунтов за выполнение планов по усыновлению и солидные бонусы – за их перевыполнение. Такая практика в Англии существует давно, но правительство Тони Блэра поставила ее на поток. В рамках Новой трудовой политики оно увеличило показатели наполовину, доведя количество усыновлений до 5.400 случаев в год. Широкомасштабная реорганизация была задумана, чтобы сократить число детей и подростков, оставшихся без попечения родителей, и помочь им найти новую семью. Ведь бездетных семей в Англии все больше. Их по медицинским показателям не имеет каждая седьмая пара, к тому же стремительно растет число браков, где зачатию препятствуют нерушимые законы природы. Это увеличивает количество желающих обзавестись потомством чужими усилиями, но за свои кровные.
В итоге, дети превратились в дефицитный товар. Не жалея никого британские ювенальные службы изымают их не только из семей иммигрантов, но и у коренных жителей. «Национальный позор: количество детей, отобранных у своих матерей и отданных на усыновление, стремительно растет», - пишет английская газета «Дейли Мэйл». Только слушать ее никто не собирается. Здесь выгодной практикой стало принудительное, по надуманным причинам изъятие ребятишек не только из проблемных семей. Вполне благополучные все чаще становятся жертвами случайного стечения обстоятельств и лживых доносов, ведь «стукачам» тоже причитается немалая премия «за посредничество».
Удивительно ли, что газета вынуждена констатировать: «Поощренные обещанием дополнительной прибыли, социальные работники стали обращать внимание на симпатичных детей от года до трех лет, которых легче всего определить в приемные семьи, оставляя при этом менее востребованных старших детей на попечении государства». Причем чиновников привлекают не просто малыши. Их интересуют белые, так как спрос на чадо с афро-азиатскими чертами практически отсутствует.
Соцработники быстро поняли прямую зависимость между изъятием ребенка и собственным материальным благополучием. Многие из них успешно ведут параллельный бизнес. Давая в газеты от имени службы сообщения о поиске временных семей для приемышей, они следом размещают другие – о детях, готовых к усыновлению. Именно так поступила Рут Уикинсон(Ruth Wilkinson), которая вела дело Кати Брице. В объявлении с адресом свой личной конторы она указала, что девочка «красивая, белая, очень хорошо адаптируемая, как щеночек». Словом, самый ходовой товар. Да и в документах она, гражданка Латвии! - фигурировала как «white british“ - «белая британка».
Вина матери
Сейчас, наконец, благодаря помощи евродепутата Татьяны Жданок и Латвийского государства трагедию Лайлы начал рассматривать апелляционный суд в Лондоне. Только что прошло очередное слушание. По словам судьи, обстоятельства дела изменил факт вмешательства иностранной стороны и что Латвия обещает взять на себя заботу о Кате Брице. Так же указано, что из латвийской девочки пытались сделать англичанку, хотя по английским законам следовало бы обращать внимание на этническую принадлежность ребенка. Это совпало с аргументами адвоката Лайлы, которая отметила, что девочка окажется потерянной для своей страны, если будет воспитываться в чуждой для себя среде – без родного языка, традиций и духовной составляющей (она – православная).
Для Лайлы после пяти лет мытарств и судебных тяжб забрезжила робкая надежда на благополучный исход, ведь еще не отменен предыдущий вердикт, отдавший ребенка на удочерение английской семье.
Но в чем была повинна мать, понесшая такое суровое наказание?
Увы, обычная история. Лайла укладывала девочку спать, когда ее вызвали в редакцию, где она работала в русскоязычной газете. Ослушаться босса не могла, иначе грозило увольнение. Старшая дочь Майя задержалась в университете, выручить согласилась подруга. Но на беду застряла в автомобильной пробке, которые и в Лондоне случаются. В квартире она появилась уже после того, как туда, открыв дверь своим ключом, вошел хозяин дома, где Лайла снимала квартиру. Увидев испугавшуюся девочку одну, вызвал полицию, девочку увезли, а в доме, как по мановению волшебной палочки, появилась работница социальной службы.
Дальше пошло по накатанной. Вернувшейся домой матери протянули бумагу на подпись, что это, якобы, необходимо для оказания дочери медицинской помощи. Это сейчас Лайла в совершенстве владеет английским и выступает добровольным переводчиком для матерей, попавших в подобный капкан. А тогда, плохо владея языком и в состоянии сильнейшего стресса, она собственноручно подписала приговор себе и дочке – согласие на ускоренную адоптацию. Позже, борясь за возвращение своей девочки, она узнает, что сценарий таких подлогов давно разработан и успешно работает.
В Европе забрать детей из семьи могут по любому, даже самому пустяшному поводу. Не понравилось соседу, что дети играют на улице перед его окнами, - он строчит донос, Увидели, как мама нежно обнимает ребенка, – донос. Повысила мама голос на ребенка –донос. Это нормальная практика. И доказать или объяснить чиновникам, наделенным властью, что никаких нарушений не было, невозможно! Особенно жестко достается эмигрантом, какой была семья Лайлы Брице: она приехала в Англию по экономическим причинам, в поисках работы.
Британская бюрократическая машина ювенальной юстиции работает тайно и четко. Несмотря ни на какие просьбы матери вернуть ребенка, изъятую у нее девочку решили передать на воспитание в британскую семью. Нарушая при этом все английские законы. Во-первых, прежде чем передавать ребенка на адоптацию, английская сторона обязана была оповестить об этом латвийское государство, поскольку девочка является гражданской Латвии. Во-вторых, не считались с ее верой. Пока шел процесс оформления удочерения, девочку передавали то в одну, то в другую перевалочные семьи, исповедующие ислам.
Последний раз Лайла видела свою дочь 6 мая 2013 года, а до того ей с ребенком предоставляли три свидания в неделю по полтора часа, и ни секундой больше. Никто и никогда так и не объяснил матери, почему ее дочка постоянно ходит в синяках и ссадинах? Почему никто не реагирует на жалобы ребенка, что ее бьют и обижают старшие дети в фостерной (временной) семье? Все вопросы и прошения рижанки тонули в ювенальных недрах соцслужб, а саму Лайлу в отчетах неизменно характеризовали как неадекватную скандальную мать, устраивающую крик из-за всякой ерунды. И лишь однажды ей попался порядочный супервайзер - инспектор. Он написал сердечный рапорт, в котором с уважением отметил, с какой нежностью и заботой мать оберегала сон своей дочери.
На том свидании девочка уснула на ее руках. Вот как описала этот день сама Лайла: «Может быть, в течение тех бесценных девяноста минут, что мы были снова одним целым, я смогла передать Кате особенно ценную информацию. Мне так хотелось разбудить ее, чтобы говорить с ней, смотреть в ее глаза, говорить что-то важное, рассказать что-то нужное, покормить с ложечки ее любимым йогуртом, примерить новые платья и сапожки. Я умирала, как хотелось разбудить ее, чтобы обнимать и целовать, и читать с ней вместе какую-то книжку, и заплетать ей косички. Я даже не помню, о чем тогда думала, на протяжении тех счастливых девяноста минут, прижимая мою девочку, самое мое драгоценное, к груди. Я помню только, что, как обычно, начала плакать. Тихо, беззвучно, чтобы не потревожить Катю. Беззвучно плакать еще больнее. Катя в тот день спала очень крепко, слава Богу, она не могла видеть мои заплаканные глаза. Когда время истекло, наш супервайзер показал на часы, я застегнула пуговицы на Катином пальто, надела шапку, прижала покрепче к себе и, сонную, донесла ее до машины надзирателя. В тот день Катя так и не увидела свою маму. Мне кажется, это было одним из самых значимых свиданий, я не могу писать "счастливых", потому что счастье и этот ад — понятия несовместимы».
За гранью разума
Все эти страшные годы Лайла ведет страничку в фэйсбуке, где фотографии любимой Катеньки перемежаются документами и сведениями о борьбе за нее, молитвами и образами святых. Даже спокойно читать эти посты невозможно. Разум отказывает верить, что все это происходит не когда-то там, в древности, а сегодня, сейчас! Просвещенная Европа оказалась для молодой женщины подлинным адом. Свое сражение за дочь она отождествляет с борьбой с дьяволом. Потому что только сатанинские силы могут погрузить любящую мать в такую бездну отчаяния, грязи, лжи, предательства и судебных лжесвидетельств с рукой, лежащей на Библии.
«Если бы Латвийское посольство сразу вступилось за нас, а не отбивалось редкими короткими ответами на мою "бомбежку" письмами и звонками с просьбами принять, выслушать, помочь, вступиться. Я просила не денег, не юристов. Я просто умоляла дать мне консультацию, подсказать, как спасти ребенка, как спасти мою семью от самого страшного... Просила включить рычаги влияния на дипломатическом уровне, вполне реальные, определенные международными соглашениями рычаги. Я умоляла дать мне шанс лично все рассказать и показать документы. Мне отказывали в консультациях. Ссылаясь на неограниченную власть британских СС (социальных служб) и Гаагскую конвенцию».
«Когда дело зашло уже слишком страшно и далеко, когда я проиграла свою первую битву, оставшись с системой один на один (без адвокатов), тогда мой друг решил спасти нашу семью. Ведь CC и судья дошли в своих абсурдных обвинениях до того, что заявили: мать - одинокая работающая иностранка, и по этой причине она не способна воспитывать ребенка! Он сказал: “Вот вам - новое обстоятельство: мы женимся. Отдайте девочку в семью, отдайте матери и сестре!”. Через официальный брак со мной и удочерение моей девочки он думал вызволить Катю из лап СС. Он рассчитывал также на возможную помощь и протекцию посольств Америки и Швеции (у него - гражданство этих стран). Там ему ответили незамедлительно: «Вы можете совершать какие угодно гражданские процедуры, но с ребенком этой матери мы помогать ничем не должны. Не наше дело. Не наша обязанность». На сей раз привели в качестве аргумента Лиссабонскую Конвенцию».
«На суде местные власти (соцслужбы) и "адвокаты" Кати от CAFCASS с пеной у рта повторяли старую песню: "Мать достала бесконечными исками, прошениями и жалобами. Она травмирует ребенка и тормозит процесс начала счастливой новой жизни с новыми папочкой и мамочкой. Мать продемонстрировала свою неадекватность в очередной раз, и вместо того, чтобы вести себя, как подобает, во время прощального свидания с дочерью она нанесла ребенку непоправимую травму. Она обещала вернуть ее домой, называя социальных работников нацистами и преступниками. Эта мать не могла провести встречу в позитивном настрое, попрощаться с ребенком спокойно, без негативных эмоций и без оскорблений в адрес местных властей. Мать ведет себя неадекватно! Личные свидания с матерью и сестрой приведут к глубокой эмоциональной травме Кати. Более того, местные власти (СС) не раз обращались к ней с просьбой написать для будущих адоптеров рассказ о ее жизненном пути, с фотографиями, чтобы Катя потом могла это прочесть. Так она не хочет с нами сотрудничать. Она до сих пор не написала историю о себе для своего ребенка! Она не имеет понятия о нуждах ее ребенка!».
«Аргумент суда: “В случае расставания с новыми родителями, Катя опять получит большую психологическую травму”. Где же вы были эти заботливые английские чиновники, когда малышку забирали у родной мамы и сестры, лишали их встреч и свиданий? Почему же тогда никто не озаботился о гораздо большей травме, нанесенной маленькому беззащитному человечку?».
«Они сказали Кате называть потенциальных усыновителей "Мама и папа". Слуги сатаны!».
«Вы, господа, ошиблись, сравнивая меня с трусливой овцой. Осторожно! Я – мать-зверь! Вы можете посадить меня в тюрьму, как вы сказали, но вы не сможете заткнуть мне рот. Вы будете иметь дело с открытым слушанием для общественности. «Сделка», ублюдки? Каждый из вас будете помнить, как зовут мою Катю, как самый страшный кошмар на всю свою оставшуюся жалкую жизнь. Каждый из вас. Клянусь. Война!».
«Я не злоупотребляю жестким языком. Я использую выражения преступников в отношении тех, кто разрушил мою семью, мою жизнь, украл мою Катю, издевался над ней. Я не обязана быть вежливой по отношению к ним».
«Пять лет лжи, клеветы, абсурда, беззакония, глумления над матерью и детьми.
Мы выдержим. И мы победим. Мне сказали: все кончено, надо принять жизнь такой, какая она есть. Говорили как те, кто причастны к этому преступлению, совершенному против моей дочери, так и остальные - юристы, чиновники, политики. Но вмоем словарном запасе нет таких слов. Преступление, совершенное против моей маленькой девочки и против всей нашей семьи, не может и не будет оправдано».
«Вы хотите знать, почему бы я их называю наци? Посмотрите на мою маленькую невинную девочку. Соцслужбы Мертона бросили ее в ад, отделили от любящей матери и сестры. Лишили ее корней, языка, культуры, национальности, - всего, что ей принадлежит по праву. Они подвели ее под свою рыночную “систему защиты детей”. Мою дочь, “белую британку”, как они лживо написали, - отдали во временную мусульманскую семью выходцев из Востока. Там ее пытаются сломить эмоционально и физически. Ей внушают, что ”мать больше не думает о тебе и у нас есть для тебя лучший вариант”, готовя ее к отправке к “новым маме и папе” Старшие, тоже приемные, дети этой семьи мою девочку избивают. Я получила справки из больницы, где ей оказывали помощь в связи с травмой головы, а позже – от последствий автоаварии. Можете представить, о скольких фактах подобных злоупотреблений я никогда не узнаю? И как вы смеете судить мать, которая борется за свою кровь и плоть в течение многих лет, и называть ее “безумной”? Вы когда-нибудь были в таком аду?».
С верой в Бога
«Мне неоднократно задают вопрос: почему именно с вами уже пять лет это безумие? Отвечаю. Юридически мы проиграли с Майей битву за Катю в июле 2012 года. Как и тысячам других семей, нам сказали все , включая юристов и чиновников из Латвии: “Это – конец. У вас нет шансов вернуть дочь”. Мой путь, надеюсь, доказывает: сдаваться нельзя ни при каких обстоятельствах. А в ответе – “за что?” - скажу одно: за предыдущую жизнь вдали, в отрыве от Бога. Мы должны осознать и отмаливать грехи не только наши личные, но и грехи наших предков. Прощать, любить, каяться, стоять на коленях, и только через любовь просить и надеяться на милость Божию».
«Господи! Благодарю тебя за вчерашнюю крошечную победу!! Преступникам не удалось узаконить преступление! Судья Макфи, который в 2012-м в дни финальных слушаний меня уничтожил, вываляв в грязи и размазав на глазах моей старшей дочери Майи, словно я уголовная мразь, вчера покрывался пятнами и мычал что-то вроде "Ваше превосходительство", вторя барристеру Мертона в адрес посла Латвии. Теперь мы работаем вместе: посольство Латвии, мой барристер и я! Спасибо всем за поддержку! Вчера мы все вместе обезоружили дьявола! Посол Латвии был просто герой. Я живу Катей! И мы ее спасем».
«Мы молились за твое возвращение, моя любовь, моя Катя, в Русской Православной Церкви в Лондоне, где ты была крещена. Социальная служба не пишет в отчетах, ни что ты – гражданка Латвии, ни твою национальность, ни религию. Они даже не позволяют тебе носить православный крестик. Но ты узнаешь правду. Да защитит тебя Бог!».
«Когда отец Тихон давал мне благословение в Пустыньке на борьбу за возвращение Кати, он добавил: “Если будешь верить – вернешь!”. Я ВЕРЮ! Значит, я спасу тебя, Катя!».
«Личный опыт погружения в ад, массированные кампании ненависти, покаяния за все мои сознательно и неосознанно совершенные грехи, - сделал меня особенно восприимчивой к проявлениям боли и ненависти. Мир изменился для меня после 5 марта 2010 года. Вернее, я изменилась. Долго же я жила без Бога! Страшной ценой к Нему шла. А могла ведь и вовсе не дойти. Так и умереть можно, пребывая в состоянии сна».
«А вы знаете, я сидела-сидела, общалась-писала, думала-думала, и вдруг – дошло! Господи, дошло! И так хорошо на душе стало, Господи! Ведь я же никогда не кричала о том, что безгрешна. На самом деле жизнь прожила я, как грешница. Только Катю и Майю не ставила под угрозы жизни. В этом меня вы не упрекнете. Но, знаете, что дошло до меня сегодня ночью? Я поняла, что большая грешница отмолит и отобьет у дьявола свою девочку! Потому что бОльшей любви, чем у грешницы, к своей девочке, даже быть не может! Вот такие мы, грешники, Господи!».
«Я жила без Бога, пока в мой дом не пришло самое большое горе, какое только могут испытать мать и дитя. Судить меня может только Господь. Я пришла к вере через страшную боль. Я научилась молиться за врагов, за тех, кто вероломством, предательством, грязью топтали и продолжают топтать. Я не буду реагировать на грязь и клевету. Мы все - в руках Господа. Я - лишь инструмент в его руках, и я иду навстречу к моей дочери. Моей маленькой мученице».
«Бог - с нами! Моя дочь будет возвращена в семью, которой она принадлежит по всем законам - Божьим, человеческим, юридическим. Правосудия на земле искать не стоит. Его не существует, когда судьи в закрытых от публики секретных судах называют очевидно белое - черным, а черное – белым. Когда судьи с улыбкой на лице «пускают в песок» свидетельства и принимают лжесвидетельства, оправдывая и давая силу закона очевидным преступлениям, совершенным против маленького беззащитного человека, против человечности, тем самым утверждая власть беззакония на земле. Правосудие попрано, когда оправдывает и оставляет безнаказанными тех, кто лжесвидетельствует, не снимая руку с Библии в зале суда. Правосудие, которое плодит и кормит в своей кормушке “адвокатов”, которые делают признания: “Я не смогу защищать в суде тебя, так как не могу пойти против судебной системы, которая меня наняла”, - это, суть, территория дьявола. Правосудие может быть достигнуто только при вмешательстве Того, кто вступится, кто даст свою волю. Да будет воля Его. Amen».
«Прошу не размещать на моей стене материалы, которые содержат суть превосходства одного этноса ( религии) над другими. Я - православная, дочь осетинки и латыша, внучка русской бабушки, мать армянки и русской, уважаю, чту мои корни, и никогда не посмею участвовать в каких - либо обсуждениях на почве национальной и религиозной. Я до слез люблю то, что называют корнями. Я - человек русской культуры, я страдаю и живу в русской культуре, и я прошу уважать мою просьбу, либо просто удалиться из списка моих друзей».
Надежда не умирает
«Наконец-то! Обращение Сейма Латвии к парламентариям Великобритании по делу Кати стало причиной, что мне выдано разрешение просить апелляцию. Это заявил судья, еще в декабре отвергший все прошения, как мои, так и Латвии, и наложивший запрет на апелляцию против его решения! Итак, еще один месяц невыносимого ада. Еще один месяц неизвестности для Кати, которая по-прежнему не знает о том, что за нее борются ее мама, ее сестричка, латвийское государство. Но это месяц, который приближает нашу с тобой встречу. Катя, я не ни на секунду не сомневаюсь в победе и в том, что я скоро смогу заглянуть в твои глаза и осыпать поцелуями твое лицо, обнять и прижать к себе. Если честно, я плАчу. Слезами радости».
«Это еще не победа, а один шажок к ней. Я знаю, был короткий разговор с адвокатом усыновителей. Оказалось, эти люди получили доступ ко всем записям моей жизни. Так, ребята, вы теперь не можете сказать: "Мы не знали, что эти девушки были мать и сестра, и Латвия борется за нее”. Вы находитесь под прицелом. Плачьте теперь! Я действительно творю молитвы для моих врагов, и моя Катя будет защищена».
«Я думаю о тех корнях, которые я должна благодарить за пять лет выживания в состоянии ада. Многие мои предки уже давно превратились в прах. Те, кто по праву должны быть упомянуты в родословной Кати. Какой же воистину нестираемый никакой дьявольской силой канат вы передали мне, мои предки. Мы в него насмерть вцепились с Катей и Майей. Не волнуйтесь. Канат - в надежных руках».
«Два главных фигуранта Катиного дела уже уволены - Ruth Wilkinson, Social worker & June Lewis и CAFCASS. Кого еще уберут власти для того, чтобы замести следы преступления? Свидетельства о борьбе матери и сестры за Катю уничтожаются в YouTube. Документы, которые никогда не были приняты английскими судами, будут теперь представлены лично министру юстиции Латвии».
«Скоро буду в родной Риге и смогу обнять тех, кто с Катей. Тех, кому не надо объяснять, что на самом деле творится, и не надо оправдываться в преступления, которых ни я, ни моя старшая дочь Майя не совершали. Не один день ушел на то, чтобы по кусочкам, черепашьими темпами, собирать в целое жизнь физическую, не духовную. Слава, Господи, за то, что оставил мне рассудок, силу Духа и веру в правду после всех лет ада. Мне просто надо наверстывать силы для борьбы с тьмой, которая пытается сбить главный код: моя Катя - это мой любимый, определенный Богом и природой ребенок, моя плоть и кровь. И мы с ней пройдем путь, который уготовлен нам судьбой, для воссоединения. Я не нуждаюсь в подачках, я прошу милости для обеих моих любимых дочерей, за страшную их судьбу».
Да восторжествует свет
«В Палате Общин Парламента я познакомилась с чиновником российского посольства. Он рассказал мне нечто, что поразило и в очередной раз заставило снять шляпу. Российское посольство не обладает точной информацией о детях, которых отнимают у всех граждан России, живущих в Королевстве. Но как только к ним обращаются родители на ранней стадии, когда ребенка можно еще спасти, россияне действуют незамедлительно.
В течение 20 минут они готовят новые документы - паспорта для родителей и детей. Ведь паспорта, как и в моем случае, полиция конфискует, чтобы не дать шанса забрать ребенка у Foster Carer, пока СС не сбегали в суд за Interim order (Промежуточный ордер, который надо возобновлять каждые 28 дней, который ограничивает права родителя и позволяет СС держать детей "на опеке"), и спастись бегством, спасти ребенка. Российское посольство помогает родителям даже со срочным оформлением билетов и отправляет в срочном порядке в Россию! Знаете, что больше всего меня поразило в рассказе россиянина? "Мы официально заявляем британским СС - мы защищали, и будем защищать российских детей от вашего вторжения. Мы не признаем никакие решения британских судов, по которым вы можете обвинять родителей в чем угодно. На территории России наши дети будут под находиться под нашей защитой. Даже не помышляйте о том, чтобы добраться до них на нашей территории!". Меня это проняло. До слез».
«Боль и агония матери, в которых я живу, не могут быть переданы словами, если вы сами не испытали подобный ад. Иногда я задаю себе вопрос: "Каким чудом я еще живу, дышу, передвигаюсь, каким чудом я не попала в психушку?" Ответ - это моя безграничная любовь к моей дочери. Я живу надеждой. Невероятной силой любви я живу. Несмотря на годы унижений, оскорблений, страданий, клеветы, предательства друзей настоящих и мнимых. Нет ни одного дня, когда ко мне не обращались бы с просьбой о помощи такие же убитые горем родители, родственники, чьих детей угнали британские, и не только британские СС. Я пытаюсь, когда есть малейшая возможность, помогать им, поддерживать словом, давать информацию. Я счастлива, что при моем скромном участии удалось спастись от похищения британскими СС маленькому литовскому мальчику. По просьбе его отца и матери я провела с ними двое суток в чужом для меня городе. Отдала им все, чем я сейчас, пройдя через мой ад, могла поделиться. Заказывала билет на свое имя, чтобы мать и сына не вычислили раньше времени и не успели предотвратить их выезд из страны; колесила в машине матери, за которой уже установил слежку полицейские. Я не могу передать словами мои чувства, когда я гладила по голове спящего безмятежно на моих коленях маленького мальчика, по дороге в аэропорт. Как я могу передать мои чувства, мои страдания, когда я все бы отдала, чтобы на моих коленях лежала моя украденная девочка! Я плакала от радости за этого мальчика. Знаю, что сейчас они с мамой в безопасности, на родине матери. И я счастлива сознавать это».
«Только что вернулась из православной церкви в Чизике (Лондон), в которой крестили Катеньку. Благодарственный молебен был. Подала также записки за наших посла и президента, за их единомышленников в процессе спасения Кати, конечно же, за Татьяну Жданок! Она меня поддерживает в Брюсселе и в Риге с мая прошлого года! А вернулась - и получила два новых крика о помощи! От гражданок Латвии из Англии! Та же трагедия - Forced Adoption. В своем интервью для ЛТВ посол Латвии в Англии г-н Андрис Тейкманис сказал, что ежегодно 8-10 латвийских семей, у которых британские соцслужбы отнимают детей, обращаются за помощью в наше посольство. Дорогие люди! Но вас же в страшное количество раз больше!Я - скромный фрилэнс-переводчик, каждую неделю имею дело с новой семьей из Латвии! Люди! Пора прорывать эту стену. Не будьте рабами, встаньте с колен! Это не должно оставаться вашей личной трагедией! Вы же должны понимать, что в одиночку нас всех перебьют, скинут в пропасть, в ад, и своих детей нам, рыдая в одиночестве, не спасти!»
«Граждане, потерявшие детей в Англии, не пора ли подняться с колен и заявить во весь голос о похищении ваших детей британскими социальными службами? Или Катина трагедия так и останется единственной в истории? Это же не наша только трагедия! Я прошу вас, люди, которые обращаются ко мне с просьбами о помощи, прошу вас, помогите сами себе и вашим детям и начните уже действовать. Проснитесь, ваши дети - это все, что есть в вашей жизни! Или я не права?! Идеальных родителей нет в природе. Есть инстинкт материнский - спасти, сохранить свою деточку. Вперед!»
«Как крайне обозленный на весь мир человек, я продолжаю рассказывать людям о технологиях ювенального фашизма, чтобы помочь им предотвратить его наступление, спасти их детей. Я пытаюсь связать нужных людей, отвечать на крики о помощи людей со всего мира, которые обращаются ко мне с воплем: "Помогите! Украли детей! Как, куда и к кому обращаться?!"».
«Спасибо всем людям, решившим поддержать нас в эти страшные дни. Спасибо за все, что вы делаете для моей Кати, в том числе за акцию с рождественскими открытками, отправленными президенту Латвии и министру иностранных дел Латвии с просьбой применить дипломатический инструмент - ноту с требованием выдать Катю под юрисдикцию Латвии. Спасибо вам всем. Мы живем верой, и готовы на дальнейшую борьбу за нашу Катю».
От редакции: Английский суд в мае месяце должен принять окончательное решение о судьбе русской гражданки Латвии, православной Катерине Брице .
