Надежды на то, что на встрече глав МИД государств Каспия, прошедшей на этой неделе в Астане, наконец-то будет подписана конвенция по правовому статусу моря, не оправдались.

Министры иностранных дел России, Азербайджана, Казахстана, Туркмении и Ирана судили-рядили, но к единому мнению не пришли.

Между тем переговоры по правовому статусу Каспия тянутся с тех пор, как бывшие советские республики стали независимыми государствами, и, наряду с Ираном, предъявили свои претензии к разграничению моря, торгово-экономической и иной деятельности на нем.

Правда, как сказал глава МИД Казахстана Ерлан Идрисов, участникам встречи в Астане удалось приблизиться к компромиссу, но нерешенными остались «четыре самых крупных и принципиальных вопроса … — прокладка коммуникаций по дну Каспийского моря, технические аспекты разграничения дна, вопросы навигации и транзита».

Между тем нерешенность вышеуказанных вопросов означает, что стороны практически не сдвинулись в переговорах с мертвой точки.

«Точку» эту можно описать так: Азербайджан, Казахстан и Туркмения настаивают на разделе этого самого большого бессточного озера, буквально напичканного нефтью и газом, по срединной линии.

Иран же считает, что Каспий надо делить поровну, то есть каждому из прибрежных государств должна достаться одна пятая часть.

Но такой принцип остальным каспийским государствам видится несправедливым — хотя бы потому, что длина береговой линии Ирана составляет порядка 725 километров, а, к примеру, Казахстана — около 2320.

Казахстан и Россия предлагают разделить дно на национальные секторы, а акваторию моря оставить в общем пользовании, закрепив за странами только прибрежные зоны.

Спор накаляется еще и потому, что Туркмения оспаривает право на несколько нефтегазовых месторождений, которые Азербайджан считает своими.

Кроме того, Туркмения настаивает на том, чтобы право на прокладку трубопроводов принадлежало тем каспийским странам, через акваторию которых они проходят.

А Россия и Иран считают, что добро на любой проект на Каспии должны дать все пять государств. Это, кстати, очень удобная для них позиция, но о ней — ниже.

Отметим, что пока все члены каспийской пятерки «тянули одеяло» на себя, Россия, Азербайджан и Казахстан все же поделили северную часть Каспийского моря. А вот с южной частью дела обстоят хуже — Иран и Туркмения твердо стоят на своем.

Впрочем, глава российского МИД Сергей Лавров настроен оптимистично: на брифинге в Астане он заявил, что считает «абсолютно реалистичным» подписание конвенции по статусу Каспия в первой половине 2017 года.

Но до этого срока, осенью текущего года, состоятся две встречи рабочих групп — в Тегеране и Ашхабаде.

В общем, разграничение Каспия оказалось весьма сложным делом, что неудивительно по разным причинам.

В частности, суммарные запасы нефти каспийского дна оцениваются экспертами в районе 30-40 миллиардов баррелей, а газа — более 5 триллионов кубических метров.

То есть Каспий является кладезем для мировой энергетики, и, соответственно, он представляет огромный геополитический интерес для глобальных игроков — США, ЕС, Китая.

А это опасно для национальных интересов государств Каспия, которые едины в своем стремлении не допустить на море внешних игроков.

То есть в вопросах о «суверенитете» моря позиция всех прикаспийских государств вроде бы не расходятся, и об этом много говорилось на встрече глав МИД в Астане.

В частности, глава МИД Ирана Джавад Зариф подчеркнул, что его страна выступает за использование моря в мирных целях, за гарантии неприменения военной силы, отказ от гонки вооружений. «Это те элементы, которые обеспечат мир и стабильность в регионе», — сказал он.

Но для того, чтобы извлечь максимальную выгоду, все государства Каспия должны действовать скоординировано, а этого пока не видно. В такой ситуации, то есть при проведении этими странами единоличной политики, выгоды достанутся не им.

Но вот что интересно: вроде бы все государства Каспия сходятся во мнении, что тянуть со статусом моря дальше уже некуда, но неопределенность в этом деле играет на руку России и Ирану.

Обе эти страны выступают против строительства Транскаспийского газопровода по дну Каспия, посредством которого Туркмения сможет поставлять газ в Азербайджан для совместного заполнения с ним Южного газового коридора (ЮГК) до Турции транзитом через Грузию.

Азербайджан рассчитывает транспортировать по ЮГК 16 миллиардов кубометров газа в год, из которых 6 миллиардов предназначены для Турции, а остальной объем — для Европы.

Но этого явно недостаточно для Евросоюза, и он, совместно с США, пытается добиться строительства Транскаспийского газопровода с тем, чтобы увеличить поставки топлива, альтернативного российскому, по крайней мере, за счет 33 миллиардов туркменского газа ежегодно.

Понятно, что Россию потеря рынка не устраивает ни политически, ни экономически. Иран тоже не хочет иметь конкурента в лице Туркмении, поскольку сам ориентирован на экспорт своего топлива в Европу, Пакистан и Индию. И свое сопротивление строительству Транскаспийского газопровода Россия и Иран объясняют как раз нерешенностью статуса Каспия и экологической угрозой морю.

Но Туркмении и хочется, и колется связываться со строительством Транскаспийского газопровода из-за изменчивой военно-политической обстановки в мире. С одной стороны, ей не с руки портить отношения с Россией, а с другой — на нее сильно давит Запад.

Также Туркмения не может игнорировать тот факт, что прокладка газопровода через Афганистан в Пакистан и Индию сейчас крайне рискованна по причинам, связанным с безопасностью строительства и эксплуатации, и это означает, что ей надо осваивать другие рынки, для чего хорош Транскаспийский газопровод и экспорт в Китай.

Но даже в том случае, если проект Транскаспийского газопровода сорвется, Ашхабад на бобах не останется — он может увеличить поставки в Россию, а заодно и поторговаться с ней по интересующим туркменов вопросам.

Правда, в случае провала лоббируемого Западом Транскаспийского газопровода не обрадуется Азербайджан, но Россия сумеет договориться и с ним, придерживая в «рукаве» серьезный козырь — карабахское и армяно-азербайджанское урегулирование.

В общем, переговоры по правовому статусу Каспия продвигаются крайне медленно, что, повторимся, на руку одним каспийским государствам, и совершенно не устраивает других «владельцев» этого богатейшего моря.

Но, по крайней мере, участники встречи, по словам министра Лаврова, поддержали необходимость разработки крупных секторальных соглашений в области торгово-экономического сотрудничества и транспорта, а также соглашения, позволяющие предотвращать инциденты с участием военных кораблей на Каспии.

Однако оптимизм Лаврова в отношении подписания конвенции по правовому статусу Каспия уже в первой половине будущего года все же видится преждевременным.

Потому как на страны каспийской «пятерки» влияет, в первую очередь, геополитика. В большей степени ею руководствуются Россия и Иран, позиции которых во многом схожи, и касается это не только Каспия.