Мы все прекрасно видели это в конце прошлого года: ситуация в Афганистане не внушает особых надежд. Положение страны настолько серьезное, что правительству Гани по всей логике стоило бы сосредоточиться на внутреннем положении... но на деле все вышло совершенно иначе. Кабул решил высказаться по геополитической проблеме, которая находится весьма далеко от его границ. Речь идет о войне в Йемене. Афганцы выбрали лагерь Саудовской Аравии, которая начала военную операцию против хуситов (шииты, считаются союзниками Ирана).
Но с чем связан такой шаг? На первый взгляд он лишен всяческого смысла. Тем более что с подобным решением согласны далеко не все афганцы. Диванные геополитики увидят в этом лишь равнение суннитской страны на линию Саудовской Аравии, которая стала лидером в этом течении ислама благодаря нефтедолларам и святыням, Мекке и Медине. Как бы то ни было, такое утверждение в корне неверно. Пусть Афганистан и страна с преимущественно суннитским населением, шиитское меньшинство обладает немалым политическим влиянием. Поэтому открыто антишиитская политика стала бы для кабульских властей самоубийством. Лидеры правительства национального единства Гани и Абдулла Абдулла категорически против религиозного подхода.
Официальная позиция тоже звучит не слишком убедительно. В понедельник из президентского дворца пришел пресс-релиз о том, что Афганистан как страна, которая
выступает за демократию и правовое государство, может лишь поддержать легитимное правительство Йемена... и, следовательно, кампанию Эр-Рияда.
Многие афганские аналитики первыми указали на слабость такой аргументации, которая поддерживает применение силы ваххабитской страной против шиитов в Йемене и тем самым лишь усиливает ощущение ведущейся на Ближнем Востоке войны суннитов (их использует Эр-Рияд) и шиитов (их поддерживает Тегеран). Рассуждения о «защите демократии» мало кто принимает всерьез, потому что самой Саудовской Аравии еще предстоит проделать в этой сфере большую работу.
Таким образом, для понимания позиции афганских властей следует отойти от официальной риторики. И внимательнее рассмотреть отношения Кабула с Эр-Риядом. Афганистан уже обращался к Саудовской Аравии в прошлом, когда законное правительство пыталось вести переговоры с мятежниками. Сейчас афганские власти вновь пытаются заручиться помощью аравийцев, чтобы усадить талибов за стол переговоров. Ведь недавние события в очередной раз подтвердили, что самостоятельно у Кабула это не выйдет.
Как стало известно в начале года, правительство Гани попыталось переманить на свою сторону хотя бы часть талибов, предложив некоторым известным фигурам посты в правительстве. Если точнее, речь идет о бывшем министре иностранных дел талибов Вакиле Муттавакиле, их бывшем после в Пакистане мулле Заифе и Гайрате Бахире.
Привлечь последнего было особенно важно из-за его близости к Гульбеддину Хекматияру, у которого имеются связи с противниками талибов. Ряд его сторонников за последние годы забросили вооруженную борьбу и включились в политическое противостояние. Его последователей можно встретить в различных властных структурах, в том числе и кабульских министерствах.
За последние месяцы Хекматияр неоднократно высказывался в пользу мирных переговоров с правительством. Некоторые представители пуштунских сил (в том числе и бывший президент Карзай) выступают за то, чтобы с помощью диалога заставить Хекматияра выйти из рядов восстания. Иначе говоря, целью предложения Гани было воспользоваться слабыми звеньями в движении муллы Омара: силами Хекматияра и наиболее прагматично настроенными талибами.
Вышеупомянутые лидеры представляют собой «старую гвардию» талибов, их исторически самое умеренное и националистически настроенное крыло. Во второй половине 1990-х годов Министерству иностранных дел талибов было свойственно враждебное отношение к политике «Аль-Каиды». Таким образом, вступление в правительство трех этих людей стало бы первым камнем в фундаменте мирного процесса, который много лет пытался запустить бывший президент Хамид Карзай.
Для этого правительство было готово назначить представителей талибов главой таможенного ведомства, а также губернаторами южных провинций Гильменд, Нимроз и Кандагар. Как бы то ни было, талибы это щедрое предложение отвергли. Почему? Вспомните о выступлении муллы Оамара на ураза-байрам. С военной точки зрения, следующие за ним мятежники ощущают себя в позиции силы. И, если судить по словам муллы Омара, они совершенно не верят в демократию и, следовательно, легитимность избранного правительства. Наконец, далеко не в последнюю очередь на отказ талибов от переговоров повлияло подписание договора, который позволяет американским силам остаться в стране после 2014 года. По этому вопросу талибы и правительство совершенно непримиримы, что делает межафганский диалог невозможным
без посредников.
После этой неудачи стало очевидно, что Кабулу не обойтись без иностранной помощи. В правительстве Гани хорошо это поняли и уже дали старт дипломатической работе по улучшению отношений с Пакистаном. Как бы то ни было, в нынешних условиях Садовская Аравия становится для Афганистана еще более незаменимым партнером. Прежде всего, у саудовских спецслужб есть каналы связи с талибами. Кроме того, у аравийцев имеются тесные связи с Пакистаном и частности нынешним правительством страны, в связи с чем она могли бы поспособствовать сотрудничеству афганцев с пакистанцами в долгосрочной перспективе. Таким образом, у Эр-Рияда есть важнейшие рычаги давления на талибов с военной и дипломатической точки зрения. Если, конечно, они примут логику правительства Гани.
В подобном решении есть свои риски. Сначала, на региональном уровне: подобную политику нельзя не воспринять как равнение Кабула на антииранский курс Саудовской
Аравии. Тегеран воспринимает это как неблагодарный поступок власти, которую он считает дружественной после свержения талибов. Скорее всего, президент Афганистана надеется на сдержанность Исламской республики и отсутствие последствий для своей просаудовской политики.
Но если отложить в сторону дипломатическую напряженность, главный фактор риска для Гани скрывается во внутренней политике. Хазарейцам совершенно точно придется не по вкусу равнение на антишиитскую державу, которая сформировала коалицию для борьбы с хуситами, другими шиитами. В будущем это чувство лишь усилится. В конце концов, Гульбеддин Хекматияр уже выразил поддержку аравийцам, причем даже военную...
В его террористическом движении заявили, что отправили «тысячи» боевиков, чтобы «разрушить зловещие замыслы Ирана в Йемене». Оно даже призвало все мусульманские
страны объединиться против Ирана... Такая риторика слишком сильно напоминает ИГ, чтобы остаться незамеченной в шиитской среде, будь то Иран или афганские
хазарейцы.
