В частности в след за «авторитетным» мнением китаиста Шамбо последовала статья Питера Мэттиса в журнале The National Interest, где автор предлагает начать не только формировать пятую колонну в Китае, но и вести сбор данных о китайских чиновниках и армейских деятелях, которых будут использовать во время революции и подрыва режима в Китае.
Оранжевые фантазии американцев, которые они имеют наглость высказывать открыто, однако, не имеют ничего общего с политической реальностью, в которой живет Китай. «Южный Китай» попытался объективно оценить картину происходящего, и опираясь на анализ реальных ресурсов китайской элиты, а не на пропагандистские штампы и домыслы политологов
Культ компромисса
В китайской культуре в отличие от тех же западных культур крайне негативно воспринимается «борьба насмерть», а культ компромисса является чуть ли не главным в коммуникациях и в общественном сознании. Компартия Китая не исчезла даже во время событий на Тяньаньмэни в 1989 году, когда обозначился очевидный раскол и появление группы либеральных «комсомольцев». Перед падением династии Цин в 1911 году, страну 60 (шестьдесят) лет пытались спасти различного рода реформаторы и группировки, и только когда она была доведена до состояния полного разорения – в ней сменилась власть. Почему КПК должна пасть сейчас – когда в стране еще сохраняется 7% экономический рост, когда она овладела ключевыми технологиями и так явно заявила о себе на мировом пространстве, бросив вызов США? Нет, нынешнее соперничество группировок – это не война на уничтожение, это война на перераспределение, не больше того.
Потеря лица
То, что мы называем «партией» - в китайском языке называется «дан» - понятие близкое к религиозной секте или рыцарскому ордену, то есть имеет прямое отношение к духовным связям членов между собой. Никакие прения внутри Компартии не заставляли ее членов выходить из рядов. Представить, что кто-то из членов партии говорит о ее ликвидации, или публично рвет билет – равносильно потере лица - или позору, который можно искупить только самоубийством. Просто из-за того, что 99% китайской элиты состоит в КПК – можно сделать вывод, что она будет существовать почти вечно, как династия Чжоу, даже лишившись реальной власти и авторитета. Теоретически можно представить ситуацию, что Комсомол (Чжун цин туань) станет авторитетней партии, но и тогда партия не перестанет существовать – а просто незаметно отойдет на второй план. Вывод: даже самые ужасные события в политике просто поменяют фигуры на самом верху (и точно – не сразу), но не приведут к закату КПК одномоментно. Сейчас очевидно, что «комсомольцы» клонят страну ко всеобщим выборам, а «принцы» к режиму похожему на конституционную монархию с весьма ограниченным выборным механизмом, но в двух этих вариантах партия останется – все дрязги и борьба останется вдали от глаз обывателей, любое проявление борьбы или подрыв авторитета партии станет проигрышем обеих группировок. Американцы этого не понимают и пытаются создать в стране пятую колонну из горстки литераторов и деятелей «непонятного» искусства.
Как элита справится с маргиналами
Никто не отрицает серьезных экономических проблем Китая – надвигающийся ипотечный кризис, падение темпов роста. Однако все это происходило и происходит и в соседней Японии уже 30 лет, и все же кардинальной смены власти там не произошло. Самая опасная группа населения с точки зрения социального взрыва, которые и могу заполнить площади – это не блогеры и социальные художники, а трудовые мигранты, которых в Китае около 200 млн человек, но и для них у китайцев есть свои «пряники».
Отмена института прописки и уравнивание их в правах с местным населением, а также полная отмена ограничений рождаемости. Оба рычага находятся в руках премьера Ли Кэцяна – представителя «комсомольцев», которые умеют общаться с народом. Вторая опасная группа населения – неустроенные студенты, число которых, кстати, постоянно растет. Но и эту группу в ячейки организует «комсомол». Пропаганда, к слову, также в руках этой группы. Так что если в Китае и произойдет нечто подобное «оранжевой революции» - все это будет происходить в рамках собственной элиты, которая скорее использует США в своих интересах, чем наоборот. Представить, что самодостаточная китайская элита подобно Украине позволила нарушить определенную черту суверенитета – достаточно сложно. Возможно, в деле Бо Силая, который хотел спутать карты на 18-ом съезде был сильный след британцев, однако быстрая расправа с мятежным мэром Чунцина показала всем на свое место. Рассуждения американцев, сравнивающих Китай с режимом Саддама Хусейна, напоминают больше фантазии сражений Опиумной войны 150-летней давности.
Баланс сил
Борьба «принцев» и «комсомольцев» - которая сейчас уже очевидна практически для всех наблюдателей со стороны выглядит как непомерное усиление группы «принцев» и лично председателя Си, однако в реальности «принцы», состоящие из различных группировок, лишь отыгрывают позиции тотально занятые «комсомольцами». Когда опасная черта в противостоянии будет перейдена и появится реальная угроза дисбаланса сил группировок – со стороны "комсомольцев", имеющие влияние в пропаганде и народных массах, будут предприняты дополнительные меры, которые скорее всего приведут к реализации компромисса и закрепления статуса кво. Почему должно случится по-другому, когда в стране еще остается такой огромный экономический запас прочности? Несмотря на свою тотальность, к слову, антикоррупционная борьба все же ведется достаточно мягко – большинству осужденных дают 12-17 лет тюрьмы – по китайским меркам – это просто временная изоляция, когда они будут освобождены – их кланы все еще будут иметь влияние и даже достаток. Мягкая дорожка к отступлению для всех сопротивляющихся. За этим стоит глубокое стратегическое понимание – что пока еще выгодно сохранить Китай единым, а для этого нужен баланс.
Корпоративная революция?
Основными выгодополучателями от проводящихся уже 35 лет рыночных реформ стали китайские корпорации. Процесс, который сейчас происходит в Китае - это плавное перераспределение реальной власти от государственных, армейских и партийных институтов – к крупным корпорациям, которые базируются в «своих» провинциях и распространяют влияние на весь Китай и за его пределы. Выгодно ли корпорациям смена власти в Китае? Исчезновение КПК? Сокращение роли доминирования над ними армии и спецслужб? Очевидно, что по этому принципу можно выделить две группы корпораций – старого типа – сталелитейные, строительные, авиационные, железнодорожные, автомобильные, которые используют государство и широко представлены в нем, и нового типа – интернет-гиганты типа «Алибабы», которые, с точки зрения китайцев, пошли ради развития «на сделку с дьяволом» – и взяли первые деньги в кредит у Японии, или «Тенсент», завязанный на инвестициях южно-китайских эмигрантов - все они находятся в этнически обособленных районах Южного Китая и имеют тесные связи с Японией и США. Основной конфликт, который вызревает в Китае - лежит не в сфере политики, а в сфере борьбы старых и новых производственных сил. К примеру, новые корпорации, обладающие технологией 3D-печати способны строить 5-этажные дома за 3-4 дня - как это может отразиться на старой строительной промышленности? Оно ее попросту уничтожит. "Новые" производственные силы практически не представлены во власти - все они были воплощены "маргиналами" без связей во властных структурах. Между старыми и новыми силами также редко случается диалог - у них принципиально различное понимание действительности. Однако несмотря на свою популярность и быстрый рост – все же они не имеют того влияния, которое бы позволило им бросить вызов системе в ближайшие годы. Революции в Китае не будет.
