Как раз в эти дни Апелляционный суд Литвы рассматривает дело бывшего бойца рижского ОМОНа Константина Никулина (он же Константин Михайлов). В мае 2011 г. суд первой инстанции приговорил Никулина к пожизненному заключению «за убийство двух и более лиц». Приговор не удовлетворил ни защиту, ни обвинение, обе стороны его оспорили. Адвокаты добиваются оправдания Никулина, прокуратура — переквалификации обвинения с «убийства» на «преступление против человечности».
Напомню вкратце фабулу дела, прогремевшего когда-то на весь мир. Утром 31 июля 1991 г. было совершено вооруженное нападение на таможенный пункт Мядининкай (Литва), на котором дежурили восемь человек: четверо таможенников, двое бойцов подразделения «Арас», охранявших пункт, и два дорожных полицейских. Семеро были убиты, восьмой — таможенник Томас Шярнас — выжил. Никулина обвиняют в том, что он в составе группы бойцов рижского ОМОНа участвовал в этом нападении и убийствах. Обвиняемый своей вины не признает.
В ноябре 2007 г. Никулина, проживавшего тогда в Латвии, выдали Литве. Выдача была незаконной, поскольку в Латвии бывший омоновец проходил — в рамках другого уголовного дела — по специальной программе защиты свидетелей (отсюда и смена фамилии на «Михайлов»). Программа предусматривает как бы аннулирование предыдущей биографии. Официально нет больше такого человека «Константин Никулин», его данные изымаются из всех государственных регистров, а есть Константин Михайлов. Но латвийская Генпрокуратура, грубо пренебрегая правом и моральными обязательствами, приняла политическое решение.
Следует понимать, что в Литве жертвы Мядининкай были сразу сакрализированы. Как патетически писали тогда литовские газеты, «смерть семи героев провела несмываемую кровавую черту между СССР и Литвой, между тоталитарным прошлым и демократическим будущим». Очень соблазнительно проанализировать мядининкайскую трагедию в духе «ищи, кому выгодно», но сейчас не об этом… Если Россия в деле Савченко стремится, скажем так, соблюсти правовые приличия, то литовскому правосудию на эти приличия просто наплевать. Ведь ни Европа, ни Обама, ни правозащитные организации не погрозят мадам Грибаускайте пальцем, и она знает об этом.
Как человек, не понаслышке знакомый с судопроизводством, могу утверждать: в деле Никулина доказательства не то что шаткие, они отсутствуют вовсе. Все обвинение строится на том, что в ночь с 30 на 31 июля группа рижских омоновцев, включая Никулина, находилась на базе вильнюсского ОМОНа. Плюс показания двух анонимных свидетелей (фигурируют в деле без фамилий, под номерами), которых защита не имела возможности допросить. Все прочие «доказательства» еще более призрачны.
Зато есть факты, заставляющие усомниться в виновности подсудимого. Выживший таможенник Шярнас не опознал Никулина. Более того, Шярнас свидетельствует, что по меньшей мере один из нападавших говорил по-литовски, но никто из рижских омоновцев литовским языком не владеет. На месте расстрела были найдены гильзы, не соответствующие штатным боеприпасам ОМОНа. Причем экспертиза установила, что это гильзы патронов, произведенных аж в 1968—1969 гг. Такой проржавевший и отсыревший хлам не мог храниться даже на складах, максимально допустимый срок годности патронов составлял пять лет… Любые сомнения должны трактоваться в пользу обвиняемого.
И еще один факт, который наверняка вызвал бы благородную истерику у мэтров правозащиты, если бы процесс происходил в России. Никулина осудили за убийство, совершенное в 1991 году, но срок давности по этой статье, согласно тогдашнему законодательству, равнялся десяти годам. И, следовательно, истек уже в 2001 году. Арестовали же бывшего омоновца — в 2007-м, а осудили в 2011-м, то есть спустя двадцать лет. В том числе и поэтому прокуратура добивается в Апелляционном суде переквалификации «убийства» в «преступление против человечности», не имеющее срока давности.
Я сознательно оставляю за рамками статьи тот факт, что в июле 1991 г. государство СССР еще существовало, и с точки зрения советского законодательства таможенные пункты, создаваемые Литвой, были незаконны. Не буду касаться и «постомоновской» биографии Константина Никулина, многие знают, что эталоном законопослушности он не был… Я сейчас о другом — о тех самых, уже набивших оскомину, двойных стандартах. Россия постоянно находится под огнем тяжелой правозащитной артиллерии, а в тихой европейской Литве больше восьми лет тянется политический процесс, в котором правосудием и не пахнет.
