Официальные переговоры премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона с Брюсселем о реформах Евросоюза стартовали еще в ноябре. Тогда в своем официальном письме главе Европейского совета Дональду Туску Кэмерон указал четыре пункта, по которым он ожидал от ЕС изменений: иммиграция, укрепление суверенитета Великобритании, защита прав стран вне еврозоны и увеличение конкурентоспособности европейского рынка. Опубликованный Туском 2 февраля проект решения для сохранения Британии в ЕС был отправлен во все страны союза и является компромиссным вариантом уступок Лондону, на которые готов пойти Брюссель. Окончательное же подтверждение сделки ожидается в конце этой недели, когда лидеры стран Евросоюза соберутся на первый в 2016 году саммит. А референдум о членстве Великобритании в ЕС, сообщает местная пресса, может состояться уже в конце июня.
Обсуждая ход переговоров с ЕС в парламенте, Кэмерон дал понять, что остался доволен предварительной сделкой. Компромисс, однако, не устроил депутатов-евроскептиков из партии консерваторов, лидером которой является премьер. Предложенные Туском условия, по их мнению, «даже близко не соответствуют» обещанным премьером ранее «фундаментальным реформам». Чего же сумел добиться Кэмерон и где ему пришлось уступить Брюсселю – относительно каждого из четырех пунктов переговоров?
Ограничения пособий мигрантам из ЕС. Иммиграция, пожалуй, – самый напряженный элемент британско-европейских переговоров. Вместе с тем, как показывают опросы, именно эту тему британцы считают самой острой в повестке страны. Еще на выборах в прошлом мае Кэмерон обещал ограничить получение европейскими мигрантами трудовых пособий в первые четыре года их пребывания в Британии; выдачу же детских пособий для граждан, чьи дети проживают в другой европейской стране, планировалось запретить совсем. Но требование вызвало протесты стран Восточной Европы, а также противоречило принципам ЕС о свободе передвижения, запрещающим дискриминацию граждан стран Евросоюза. В итоге, согласно достигнутому компромиссу, Великобритания получит возможность воспользоваться так называемым стоп-краном – временным запретом на выдачу пособий рабочим из стран-членов сроком до четырех лет, но лишь с разрешения Еврокомиссии. Срок действия «стоп-крана» пока не определен, но, учитывая загруженность британской социальной системы, заявил Туск, Лондон сможет воспользоваться запретом уже вскоре после британского референдума.
Что касается детских пособий, то здесь стороны также встретились на полпути: работающие в Британии европейцы продолжат получать детские пособия, но выплаты будут индексированы согласно суммам идентичных пособий, положенным в стране рождения ребенка. Очевидно, что Кэмерону пришлось уступить Брюсселю по некоторым пунктам. Между тем, учитывая изначальную оппозицию Восточной Европы, зеленый свет Брюсселя на ограничение пособий мигрантам можно считать победой Лондона.
Укрепление национального суверенитета. С целью укрепить британский суверенитет первой задачей Кэмерона было вывести Лондон из-под действий пункта о развитии «все более тесного союза» среди стран – членов ЕС. Вторая задача состояла в том, чтобы закрепить за британским парламентом возможность запрета законодательных инициатив Еврокомиссии. Обнародованный Туском проект подтверждает, что пункт о «все более тесном союзе» не будет означать никаких формальных последствий в отношении Великобритании. В целом такая формулировка удовлетворяет требованиям Кэмерона, тем более что пункт являлся символическим с самого начала.
Теперь о системе «красных карточек». Новые реформы позволят странам-членам блокировать законы ЕС в первые 12 недель после их предложения, если 55%, или 15 из 28 национальных парламентов в странах ЕС сумеют проголосовать против меры. Реализация такой реформы, однако, оставляет множество вопросов: ввести законопроект на голосование в парламент всего за 12 недель, тем более в 15 странах одновременно, будет очень сложно. Как несколько лет назад сказал о подобной мере Уильям Хэйг, тогда теневой секретарь британского МИДа, достичь блокировки законов с помощью «красной карточки» будет проблематично, «даже если Европейская комиссия предложит устроить избиение младенцев». Уже существующая более пяти лет «желтая карточка», позволяющая большинству парламентов откладывать решения Еврокомиссии, была использована всего дважды. Таким образом, хоть Брюссель и смог предложить Лондону формальные изменения, вопрос о том, помогут ли они укрепить британский суверенитет, остается открытым.
Усиление конкуренции. Где у Брюсселя и Лондона не возникло разногласий, так это в необходимости укрепить единый европейский рынок и уменьшить количество мер регулирования в ЕС. Либерализация единого рынка и так стоит в повестке дня Европейской комиссии уже несколько лет, и получить заверения Брюсселя о новых формальных планах усилить конкуренцию на рынке ЕС, а также о конкретных шагах, чтобы «уменьшить административное бремя» для участников единого рынка, не составило труда.
Защита прав стран ЕС, не являющихся членами еврозоны. Между тем не все еще согласовано относительно защиты экономических прав стран вне еврозоны. Кэмерон желал получить гарантии от ЕС, что дальнейшая финансовая интеграция стран еврозоны не затронет интересы не входящих в нее стран (а также лондонского Сити) и что британская казна сохранится прежней в случае очередных проблем внутри валютного союза. С одной стороны, Брюссель готов формально признать, что «евро не является валютой всех членов Евросоюза» и дать гарантию британцам, что те не будут обязаны выделять средства на помощь странам еврозоны. Но что касается возможности 9 из 28 стран, не использующих евро в качестве своей валюты, блокировать невыгодные для них инициативы еврозоны – здесь потребуются дальнейшие обсуждения.
Саммит ЕС 18–19 февраля может стать последним этапом в саге о переговорах: в Брюсселе лидеры 28 стран обсудят наиболее спорные детали реформ и все юридические детали будут приведены в порядок. Руководство ЕС и большинство стран-членов, включая Германию, поддерживают условия достигнутого Туском и Кэмероном компромисса. Проблемы могут возникнуть с Францией, выступающей против возможности Лондона блокировать решения еврозоны. Страны же Восточной Европы наверняка попытаются уменьшить период, в течение которого британцы смогут ограничить пособия мигрантам из ЕС. Вместе с тем, как сообщил «НГ» профессор Тим Бэйл, Кэмерон наверняка постарается заключить сделку как можно скорее, чтобы провести референдум уже в июне. Во-первых, летом возможно усиление миграционного кризиса. Во-вторых, считает Бэйл, «нет гарантий, что чем дольше Кэмерон будет торговаться, тем больше уступок он получит от ЕС».
Если реформы будут одобрены, встанет вопрос о ратификации соглашений. Учитывая узкие временные рамки, изменение протоколов ЕС – требующее не только согласия 28 членов ЕС, но и множество сложных бюрократических процедур – едва ли будет достигнуто до британского референдума. Но такой прецедент не уникален. Условия соглашений Ирландии с Евросоюзом в 2009-м, к примеру, стали частью протоколов лишь в 2013-м – во время оформления вступления Хорватии. На протяжении же четырех лет согласованные с Дублином реформы оставались в силе и имели статус международного соглашения, так как были заверены в ООН. Такой подход должен сработать и в британском случае, о чем заявил Кэмерон в Копенгагене 5 февраля. Но как позднее сообщил в парламенте глава Форин-офиса Филип Хаммонд, заверенного ООН договора между 28 странами ЕС будет достаточно.
Мнение британцев о членстве в ЕС тем временем остается неоднозначным. Некоторые из последних опросов указывают на то, что большинство желает покинуть Евросоюз. Кэмерону остается надеяться, что опасения подданных королевства о долгосрочных последствиях выхода из ЕС в конце концов перевесят их сиюминутное недовольство.
