В этом плане важнейшим событием станут президентские выборы в США, которые состоятся в начале ноября 2016 г. Несмотря на возрастающую тенденцию к формированию многополярного мира, США остаются одним из ведущих глобальных игроков, и возможные изменения во внешней политике этой страны (как следствие смены хозяина Белого дома) способны оказать существенное влияние на облик мировой политической карты.
Однако немалой встряской для нынешнего миропорядка могут оказаться и итоги очередных (проводимых раз в четыре года) всеобщих выборов на Тайване, которые пройдут уже в январе 2016 г. НВО уже затрагивало эту тему, однако появляющаяся новая фактура предоставляет возможность вернуться к ней ещё раз.
Итак, в начале следующего года процедурой прямого голосования будут избраны президент, вице-президент и две трети однопалатного парламента (большая часть остальных депутатов займут свои места по партийным спискам) на территории, имеющей исключительно важное стратегическое положение в той игре, которая разворачивается между ведущими державами АТР.
Как и во время предыдущих избирательных кампаний на Тайване последних 15 лет, за предстоящими выборами будут внимательно наблюдать (и постараются тем или иным образом на их итоги повлиять) в Пекине, Вашингтоне и Токио.
Поскольку обе основные политические силы Тайваня (партия Гоминьдан и Демократическая прогрессивная партия – ДПП) резко различаются во внешнеполитических предпочтениях, то действо, происходящее раз в четыре года на острове, превращается в один из самых серьёзных источников головной боли для всех трёх основных участников региональной игры.
Ситуация вокруг Тайваня уже давно обладает потенциалом возникновения (внешне неожиданного) конфликта, не менее опасного, чем в Южно-Китайском море (ЮКМ). Недаром вместе с ЮКМ Тайвань вошёл в ту географическую зону, на примере которой американская RAND Сo. провела недавно анализ изменений в соотношении военной мощи США и КНР за последние 20 лет.
Почти наверняка тема предстоящих тайваньских выборов находилась в числе первоочередных в повестке американо-китайского саммита, прошедшего в конце сентября с.г. Несмотря на то, что в публичном пространстве она (в отличие от проблем кибербезопасности и загрязнения окружающей среды) практически не нашла отражения.
Не вызывают сомнения предпочтения руководства Китая, которое с пекинской трибуны будет наблюдать за предстоящим избирательным матчем на территории “заблудившейся провинции”, затягивающей процесс возвращения в лоно матери-Родины.
Пекин устроило бы продолжение правления Гоминьдана, находящегося у власти на острове с 2008 г. Лидер этой партии и нынешний президент Ма Инцзю (которому Конституция не позволяет в третий раз участвовать в президентских выборах) является сторонником так называемого “Консенсуса” от 1992 г., согласно которому на международной арене присутствует только “один и единый” Китай.
Необходимо, однако, иметь в виду, что в Пекине и Тайбее по-своему понимают смысловое содержание этого документа. Реальная политика Ма Инцзю заключается в затягивании на как можно больший срок нынешнего неформального статуса Тайваня, как де-факто независимого государства.
Однако с позиций Пекина, политическое уловки Ма Инцзю выглядят всё же гораздо позитивнее, чем прямое отрицание упомянутого “Консенсуса” бывшим лидером ДПП Чэнь Шуйбянем, с 2000 по 2008 год занимавшим пост президента Тайваня.
Что касается Вашингтона, то достаточно уверенно можно говорить, что в прошлом десятилетии он тоже “болел” за Гоминьдан, ибо в то время сохранялась надежда на “конструктивное встраивание” КНР в руководимый США миропорядок. Поэтому возможный источник напряжённости в отношениях с Китаем на Тайване Вашингтону в то время был ни к чему.
Кстати, вполне можно допустить, что “компетентные” службы США и КНР тогда совместно поспособствовали тому, чтобы Чэнь Шуйбянь оказался “в железах” по обвинению в коррупции. Это бросило тень на ДПП и обеспечило победу Гоминьдану на выборах 2008 г.
Нельзя сказать с определённостью, каковы нынешние предпочтения Вашингтона относительно участников предстоящих тайваньских выборов. Можно лишь предположить, что по мере всё большего восприятия Китая в качестве главного геополитического оппонента (следствием чего и явился “разворот в Азию” американского внешнеполитического курса) для США всё меньшее значение будет иметь фактор учёта “чувствительных” аспектов китайской государственности.
Поэтому Пекину едва ли теперь следует ожидать каких-либо американских акций, направленных в поддержку Гоминьдана и против ДПП. Но если бы даже американские симпатии и сохранялись за Гоминьданом, то, судя по всему, “помогать” этой партии в оставшиеся до выборов месяцы уже, видимо, бесполезно.
Зондаж настроений в обществе, проводившийся несколько раз в конце августа с.г., показывал стойкую тенденцию двойного отрыва популярности нынешнего лидера ДПП Цай Инвэнь от её потенциальных конкурентов. За неё высказывались порядка 40% респондентов, в то время как за выдвинутую летом 2015 г. Гоминьданом Хун Сючжу менее 20%. Столько же тайваньцев поддерживали Джеймса Сонга – представителя Первой народной партии.
Поэтому уже сегодня можно уверенно прогнозировать очередную крупную электоральную неудачу Гоминьдана (годом ранее эта партия потерпела сокрушительное поражение на выборах в местные органы власти. И вряд ли ситуацию исправит экстренная замена Гоминьданом кандидата на предстоящих выборах.
Таким образом, прежде чем делать предварительные выводы, всем “заинтересованным” сторонам остаётся лишь ждать первых слов и дел Цай Инвэнь уже на высшем административном посту. Пока предвыборные маршруты заграничных поездок и слова, произносимые в ходе её “смотрин” в странах посещения, не могут не настораживать Пекин.
Первая её поездка двухнедельной продолжительности была проведена в июне 2015 г., а страной посещения стали США. Здесь она произносила разные слова, но их общий посыл сводился к тому, что Тайвань будет развивать отношения с обеими основными региональными державами.
Выступая 22 сентября перед представительной иностранной аудиторией уже в Тайбее, Цай Инвэнь более определённо обозначила собственное видение “будущего Тайваня”. В случае своего избрания, она обещала, среди прочего, укреплять отношения с США и Японией, а также сокращать экономическую зависимость от “мейнленда”, в том числе путём присоединения к Транс-Тихоокеанскому партнёрству.
А в начале октября Цай Инвэнь приступила к развитию отношений с Японией, совершив четырёхдневный “тур дружбы” (по её собственному выражению) в эту страну, где имела ряд важных встреч с представителями японских политических кругов и бизнеса.
Настроения же уходящего президента Тайваня были выражены в выступлении 10 октября 2015 г. по случаю годовщины одного из главных праздников по обоим берегам Тайваньского пролива. В этот день отмечается начало Синьхайской революции 1911 – 1912 гг., покончившей с монархией и заложившей основу современного Китая.
Выступление носило характер завещания и напутствия будущему руководству Тайваня. В частности Ма Инцзю сказал: “Нынешнее статус-кво [в отношениях с КНР] не упало с неба. Его нельзя рассматривать как само собой разумеющееся. Семь лет назад наши отношения находились в порочном цикле, которым был придан плодотворный характер”.
Отчётливым предостережением следующему руководству прозвучали его слова о том, что в случае отхода от “Консенсуса 1992 г.” любые слова о заинтересованности в поддержании статус-кво в Тайваньском проливе “превратятся в пустые разговоры”.
Насколько окажутся действенными эти слова уходящего президента Тайваня, покажет уже ближайшее будущее.
