Вслед за этим пришла новость: указом президента страны Эмомали Рахмона генерал Назарзода был уволен из рядов вооруженных сил за «совершение преступления». А сам он со своими боевиками скрылся в Рамитском ущелье в 50 километрах от Душанбе, там во время гражданской войны в середине 1990-х годов были расположены базы таджикской вооруженной оппозиции, воевавшей с войсками прокоммунистического Народного фронта, уже с тех времен возглавлявшегося Рахмоновым (тогда еще у таджиков было принято носить фамилии на российский манер, Рахмон был Рахмоновым, а Назарзода Назаровым, — прим. автора).
Поначалу казалось, что дерзкое нападение стало для милиции Вахдата возмездием за избиение там в конце августа местными стражами порядка молодого таджика только за то, что он носил бороду. В Таджикистане идет непрекращающаяся борьба, если не сказать больше — травля всех, кто выглядит как верующий мусульманин, мол, не скрывается ли за ним радикальный исламист. Вечером 3 сентября жестоко покалеченный парень скончался и, казалось, что 4 утром уже за него отомстили…
Однако вскоре стало ясно, что произошедшее невозможно объяснить просто местью — слишком масштабные события развернулись в Таджикистане. Но что же это было? Чем объяснялись настоящие бои на улицах Душанбе? Если бы это был госпереворот или военный мятеж, прозвучало бы заявление лидера восстания или кого-то еще, кто взял бы на себя ответственность за случившееся и объявил цели восставших. Ничего подобного не было.
Но почему-то сразу стало известно, что к нападению оказался причастен 51-летний генерал-майор Назарзода, элитный офицер, выпускник российской военной Академии им. Фрунзе, наконец, еще недавно ни в чем не нуждавшийся удачливый бизнесмен, а затем даже — любимец самого президента?
Абдухалим Назарзода, бывший командир 25-го батальона таджикской оппозиции,
сделавший затем карьеру в правительственной армии, заслужил доверие президента несколько лет назад, когда помог ему погасить волнения бывших полевых командиров оппозиции, а одного из них, Шоха Искандарова сумел уговорить перейти на службу властям. И вдруг этот человек устраивает вооруженный мятеж?
Не укладывающиеся в простую логику события 4 сентября уже породили массу вопросов в Таджикистане и за его пределами, вплоть до самых, казалось бы, нелепых: а не инсценировка ли это, организованная властями, необходимая им для дальнейшего «закручивания гаек» в стране, для преследования оппозиции, для оправдания мер по неминуемому запрещению деятельности Партии исламского возрождения.
К разряду таких конспирологических версий можно было бы отнести и стремление таджикского режима показать всему миру те угрозы, которым на самом их острие противостоит Таджикистан, — «Исламское государство», чьи боевики вот-вот, кажется, вторгнутся из Афганистана.
При желании в пользу такой версии могло бы говорить и мужественное поведение самого президента Таджикистана, который уже спустя два дня после нападения боевиков на Вахдат приехал туда, чтобы «ознакомиться с жизнью населения, а также открыть ряд социальных и промышленных объектов». Эмомали Рахмон, между тем, дал понять жителям города, что он разочарован тем, что 46 вахдатцев воюют за рубежом, а 11 уже погибло в Сирии и Ираке.
При еще более сильном желании подтверждение этой версии можно найти и в словах сочувствия президента России Владимира Путина, сказанных им по телефону Эмомали Рахмону на следующий день после событий и выраженной им озабоченности по поводу опасности дестабилизации в Таджикистане, а также готовности оказать ему содействие.
Это как раз то, чего хотелось бы добиться лидеру Таджикистана, — получить больше военной помощи от России, к примеру, беспилотников, как будто имеющихся в распоряжении 201-ой российской военной базы в Таджикистане.
Продемонстрировать высокий уровень угроз для Душанбе, как кажется, может быть особенно полезным за несколько дней до намеченного на 15 сентября саммита Организации Договора о коллективной безопасности, основной темой которого станет выработка очередных мер по отражению всякого экстремизма, терроризма, а также угрозы «цветных революций».
Но надо быть очень высокого мнения об оперативно-диверсионных способностях таджикских силовых структур, чтобы заподозрить их в подготовке и проведении столь изощренных спецопераций по дискредитации оппозиции и нагнетанию угроз. Поэтому появившееся 6 сентября в интернете путанное заявление, сделанное якобы от имени самого экс-замминистра обороны, в котором он обвиняет власти в провокации, мол, это сами таджикские спецслужбы атаковали отдел милиции в Вахдате, расстреляли своих же, чтобы свалить это преступление на генерала, не вызывает доверия…
Авторов этого документа подводит и напыщенный, исполненный ложного пафоса его стиль. Генерал заявляет, что «продолжит свою борьбу до конца — до победы или смерти», что для него «превыше всего стоит честь офицера, согласие Всевышнего и Свобода таджикского народа»…
Думается, все обстоит проще и одновременно сложней. И тут тоже могут быть, как минимум, две версии. Согласно первой из них, Абдухалим Назарзода оказался перед необходимостью спасать свой бизнес, который он вел совместно с одним из бывших руководителей силового блока Таджикистана. Речь идет о продаже оружия в Афганистан и участии в наркотрафике оттуда. Как утверждает весьма осведомленный источник в Таджикистане, случилось нечто, что угрожало разоблачением этих нелегальных поставок, и генерал со своими сообщниками вынужден был действовать на опережение, отсюда и необходимость прорыва в горы вместе с большой партией оружия.
Вторая версия совершенно другого свойства. О ней стоит задуматься, если знать содержание интервью с одним из близких к Назарзода таджикским офицером. Это интервью появилось 5 сентября на интернет-сайте иранского информагентства «Фарс». Офицер предполагает, что целью выступления бывшего замминистра обороны Таджикистана было остановить дальнейшее укрепление влияния, которое якобы оказывают на президента Рахмона сторонники «Исламского государства» — адепты радикального суннитской ветви ислама.
Интерпретировать данное заявление следует так, что в Иране стремятся предотвратить усиление салафитской пропаганды в Таджикистане, поддерживаемой суннитской Саудовской Аравией и направленной против иранских шиитов. Известно, что сам президент Рахмон еще недавно демонстрировал лояльное отношение к саудовским проповедникам, но после настойчивых обращений из Тегерана несколько поумерил их пыл…
Другими словами, Таджикистан оказался в шестеренках яростной борьбы суннитов «Исламского государства» и противостоящего им шиитского Ирана. А генерал Назарзода, таким образом, оказался инструментом в чужих руках.
Но какая бы версия не оказалась бы ближе к истинной, один вывод из кровопролития 4 сентября в Таджикистане кажется очевиден: режим Рахмона, находящегося у власти без малого четверть века, с 1992 года, одряхлел и потерял ресурсы для внутренней трансформации, а Таджикистан, как считают многие, в итоге этого долгого правления так и остался failed state — несостоявшимся государством.
И еще одно частное замечание: на фоне этих событий начинаешь лучше понимать ту неспешность, с которой Москва тянет со своими обещаниями безвозмездных военных поставок Душанбе. Украдут ведь, а потом все это окажется у афганских моджахедов, у них российские «калашниковы» всегда в цене.