Достигнутая несколько месяцев назад ядерная сделка с Ираном до сих пор бурно обсуждается всеми мировыми СМИ. Мнения экспертного сообщества разделились. Одни называют соглашение капитуляцией Соединенных Штатов и мирового сообщества перед иранским ядерным шантажом. Другие, напротив, называют его едва ли не сделкой века, имеющей не только региональное, но и глобальное значение. По их мнению, это соглашение не только даст региону шанс избежать большой войны, но и станет примером для решения других конфликтов между западным миром и развивающимися государствами, особенно теми, которые стремятся обрести ядерный статус.
Между тем этот спор, по сути, уже лишен смысла. Если не случится ничего неожиданного, ядерная сделка с трудом, но пройдет ратификацию в США, а также с благословения верховного духовного правителя Ирана (рахбара) Али Хаменеи будет ратифицирована и в иранском парламенте. Разговаривать нужно о том, что будет после сделки, ведь тут полная неопределенность. В том числе относительно дальнейшего развития российско-иранских отношений, а также нового места России на Ближнем Востоке.
Лучше уж такая сделка...
Схема ратификации соглашения в Соединенных Штатах фактически предопределена. Конгресс отклонит документ при первом голосовании, президент Барак Обама, как неоднократно обещал, наложит на это решение вето, а Конгресс не сможет набрать две трети голосов, чтобы преодолеть президентское вето и отвергнуть соглашение. По крайней мере в Сенате. Обаме нужно 34 голоса, чтобы сохранить свое вето, и на 17 августа 20 из 44 сенаторов-демократов открыто высказались в поддержку сделки и лишь двое заявили о готовности голосовать против. Вся эта процедура займет три-четыре месяца. Однако в Белом доме понимают, что она чревата скандалом, совершенно не нужным демократам в период предвыборной кампании, поэтому администрация президента пытается уговорить Конгресс одобрить соглашение с Ираном на первом голосовании. Представители администрации, а также их сторонники из числа американского истеблишмента (коллективное письмо в поддержку сделки написали, в частности, 36 бывших высокопоставленных военных) признают, что соглашение неидеально. Однако на сегодняшний день оно лучшее, чего можно было бы достичь. «Мы находились перед выбором: сделка, гарантирующая ограниченную, жестко контролируемую и мирную иранскую ядерную программу, либо отсутствие всякой сделки», — поясняет госсекретарь США Джон Керри. В последнем случае резко возрастала бы вероятность начала американо-иранской войны.
Однако противники сделки уверяют, что лучше уж отсутствие соглашения, нежели то, которое было заключено. «Сделка не позволит достичь того, ради чего задумывалась, — возмущается сенатор Роберт Менендез. — Она не помешает Ирану в любой удобный для него момент получить ядерное оружие». По словам сенатора, «сделка основана на надежде, являющейся частью человеческой натуры, но не стратегией национальной безопасности».
Такую оценку активно поддерживают израильские лоббисты. Только в июле посол Израиля в США Рон Дермер провел встречи с 60 конгрессменами, убеждая их отказаться от принятия сделки. Израильские лоббистские организации в США (прежде всего AIPAC) тратят миллионы долларов на организацию пиар-компаний против сделки, и эти кампании уже приносят плоды. Американское общество изменило свое отношение к договоренностям с Ираном. По данным одного из опросов, 57% американцев выступают против сделки, тогда как 28% — за. Если смотреть по партийной принадлежности, то негативно настроенными оказалось подавляющее большинство республиканцев (86% против трех) и большая часть «независимых» (55% против 29), тогда как среди демократов в пользу сделки высказалось незначительное большинство — 49% против 44%. Дошло до того, что президент был вынужден даже вызвать двух лидеров AIPAC к себе на ковер и пригрозить «жестко ответить» на их саботаж и попытки втянуть США в «новый Ирак». А республиканцев Обама обвинил в том, что они «делают одно дело» с иранскими радикалами, кричащими «Смерть Америке!». Столь жесткие и радикальные шаги означают, что президенту, по всей видимости, не удастся избежать скандала и придется прибегнуть к праву вето.
Президента надо ставить на место
В Тегеране понимают проблемы президента Обамы и даже готовы ему в чем-то помочь. Например, демонстрируя свою полную готовность соблюдать достигнутые соглашения (так, на днях инспекторы МАГАТЭ заявили, что иранцы предоставили им необходимый доступ на ядерный объект в Парчине). Иранцы довольны заключенным соглашением (не случайно в поддержку сделки высказался и руководитель «Корпуса стражей исламской революции» духовный лидер страны Али Хаменеи). Основные подковерные игры в Исламской Республике развернулись вокруг того, что за этим соглашением последует.
Игры эти можно условно разделить на внутриполитические и внешнеполитические. С внутриполитической точки зрения Али Хаменеи боится усиления позиций президента Ирана Хасана Роухани. Ни для кого не секрет, что саму ядерную сделку и снятие санкций население рассматривает именно как достижение Роухани и готово, например, выразить ему свою благодарность на парламентских выборах в феврале-марте 2016 года. Также ни для кого не секрет, что в окружении Хасана Роухани много людей, выступающих за менее радикальную внутреннюю и внешнюю политику (хотя сам президент, понимая возможные риски от эйфории, строго-настрого запретил своим подчиненным подставляться и выступать с какими-то предложениями радикальных реформ).
Сейчас Али Хаменеи хочет «сбалансировать» президента Роухани за счет консерваторов. Отчасти поэтому, считает иранист Севак Саруханян, рахбар дал добро на публичный пиар в прессе (в частности, через критическую кампанию сделки, одобренную лично рахбаром) представителей окружения бывшего президента Махмуда Ахмадинежада. «Возвращение самого Ахмадинежада и его окружения в публичную политику не может произойти без уверенности в том, что они за это не будут наказаны, ведь трое бывших советников экс-президента уже сидят в тюрьме за хищения, а на многих других заведены уголовные дела», — подчеркивает эксперт.
С внешнеполитической точки зрения рахбар намерен не допустить дальнейшего потепления американо-иранских отношений. «Хаменеи хочет, чтобы у сделки был исключительно ядерный аспект, — говорит бывший советник британского МИДа по Ирану Хусейн Рассам. — Он боится, что интеграция в мировую экономику сделает Исламскую Республику уязвимой и в конечном счете приведет к ее коллапсу». Да, у США и Ирана много общих интересов (в частности, борьба с ИГ и суннитскими радикальными группировками в целом), однако даже частичная нормализация отношений между Вашингтоном и Тегераном приведет к эрозии основного столпа легитимности режима аятолл — общественного антиамериканизма. Поэтому рахбар заявляет, что Исламская Республика продолжит курс на противостояние США. «Они считали, что эта сделка — еще не факт, что она будет ратифицирована в Иране или Америке, — откроет Иран их влиянию, — заявил Хаменеи. — Мы этого не допустили и не допустим в будущем. Мы не позволим США оказывать политическое, экономическое или же культурное влияние на Иран».
Переформатирование Ближнего Востока
Ядерная сделка окажет существенное влияние не только на Соединенные Штаты и Иран, но и на весь Ближний Восток. Возможно, в краткосрочной перспективе проблем здесь прибавится, однако в средне- и долгосрочной перспективе регион хотя бы получит выход из того тупика, в котором оказался.
Заключение сделки вызвало крайне негативную реакцию двух союзников Соединенных Штатов — Израиля и Саудовской Аравии. Некоторые эксперты даже сравнивают нынешнюю ситуацию с «шоком Никсона» (когда американский президент без уведомления Японии нормализовал отношения с Китаем). В Тель-Авиве и Эр-Рияде недовольны тем, что Обама даже не учел их интересов и не принудил Иран в обмен на соглашение отказаться от антиизраильских и антисаудовских действий. Так, аятолла Хаменеи уже заявил, что несмотря на ядерную сделку с США Иран «продолжит оказывать помощь своим региональным союзникам в Сирии и Ираке и защищать угнетенные народы Бахрейна, Йемена и Палестины», то есть создавать, расширять и поддерживать свою зону влияния на Ближнем Востоке, оказывая давление на саудитов и израильтян. И теперь в Эр-Рияде угрожают американцам начать собственную ядерную программу (мирную, естественно, — Саудовская Аравия имеет на нее право), а в Тель-Авиве намекают на возможность нанесения авиаудара по иранским ядерным объектам. Реализация любого из двух сценариев почти автоматически ведет к большой войне на Ближнем Востоке, то есть к тому, чего Обама и пытался избежать через сделку с Ираном.
Однако если Соединенным Штатам удастся избежать реализации обоих сценариев, то в перспективе выход Ирана из изоляции способен стабилизировать регион. И не только тем, что на фоне выключения из региональной политики Египта Исламская Республика является единственным противовесом Саудовской Аравии. Тегеран — единственная региональная сила, которая имеет достаточно сил и решимости ликвидировать ИГ, чья философия неразвития загоняет Ближний Восток назад в средневековье. И сейчас эксперты согласны с тем, что ядерная сделка позволит Тегерану выделять больше финансовых и материальных средств для поддержки сирийских властей. Кроме того, заключение соглашения по иранской ядерной программе нивелирует значение Анкары (неформально поддерживающей ИГ) в тегеранских раскладах. До недавнего времени ссориться с Турцией Иран не мог хотя бы потому, что через турецкую территорию в Иран шла контрабанда, позволяющая иранцам обходить санкции. В перспективе же ирано-саудовское противостояние на Ближнем Востоке может привести либо к крушению, либо к изменению саудовского режима, который является на сегодняшний день одной из основных дестабилизирующих сил на Ближнем Востоке. Многое, впрочем, будет зависеть от того, как изменится треугольник противостояния с вершинами Иран — Саудовская Аравия — Израиль. А точнее, какие две вершины заключат перемирие против третьей.
Отношениям требуется баланс
Политическая трансформация Ближнего Востока создает для России крайне привлекательные, если не уникальные возможности. Однако, чтобы их реализовать, Москва должна трезво и без иллюзий взглянуть на будущее российско-иранских отношений.
Сегодня значительная часть российских политологов рассматривает их в розовых тонах. Они пишут о возможной благодарности Ирана за ту поддержку, которую Исламская Республика получала от России в период санкций. Она могла бы выражаться в поддержке российских интересов и открытии иранского рынка для российских компаний (промышленников и металлургов). Однако в реальности шансы на это невелики, по крайней мере в плане экономики: российским компаниям крайне непросто будет пробиться на иранский рынок. «Иранский инвестиционный сектор специфичен. Там значительная доля инвестиций приходится на госсектор — подписываются контракты на модернизацию, на внедрение, раздел производства, но собственность остается в руках иранцев, — говорит Севак Саруханян. — А иранская культура ведения бизнеса крайне специфична, и россиянам сложно там работать. Кроме того, иранцы хотят получать доступ к самым современным технологиям — не случайно они намерены обновить свой авиационный парк “боингами” и “аэробусами”, а не российскими самолетами. Наконец, иранцы понимают, что западный бизнес имеет огромное влияние на политику своих стран, и будут привлекать такие компании к работе в Исламской Республике, чтобы через них влиять на процесс принятия решений по Ирану в западных странах». Более того, в долгосрочной перспективе Иран сможет экспортировать газ в ЕС, создав тем самым серьезные проблемы для «Газпрома».
Именно поэтому в данной ситуации для Москвы будет оптимальным не привязывать свою внешнюю политику в регионе к иранским интересам (чего хотели бы иранцы), а диверсифицировать ее. Так, на фоне страхов перед Тегераном некоторые суннитские государства нуждаются в надежном поставщике оружия, и после американо-египетского скандала (когда американцы отказались поставлять египтянам оружие из-за переворота) все чаще смотрят на Россию. В ближайшее время ожидается визит в Москву саудовского короля с предложением серьезных контрактов. Конечно, в обмен от Москвы будут требовать уступок (например, отказа от поддержки сирийского лидера Башара Асада), однако Россия вполне может эти требования отклонить. Учитывая конфигурацию сил в регионе, Эр-Рияд больше нуждается в нормализации отношений с Москвой, нежели Москва — с Эр-Риядом. Если Кремлю удастся выстроить рабочие отношения как с арабскими государствами, так и с Исламской Республикой, Россия сможет не просто заработать неплохие деньги, но и сыграть роль посредника в урегулировании конфликтов на Ближнем Востоке. А значит, окажется одним из основных внерегиональных бенефициаров выхода Ирана из изоляции.
