Четыре года назад Алексей Кудринпокинул Министерство финансов. Формально — из-за расхождения во взглядах с Дмитрием Медведевым, который тогда хозяйствовал в Кремле. По факту — из-за нереализованных премьерских амбиций спустя два дня после объявления о планируемой рокировке в «тандеме». Накопленный системный потенциал — одиннадцать лет в Белом доме, забугорное звание лучшего министра финансов, репутация «низвергателя кризиса» — позволял уверенно занимать место на скамейке запасных для перспективных премьеров, быть желанным гостем на форумах, съездах и прямых линиях, примерить роль медиатора власти с разумной оппозицией и прозападными элитами и даже без опаски искать «черный ход» во власть через политический альянс с «Гражданской платформой».
Годы шли, а заветного предложения Алексею Леонидовичу так и не поступило. Медийный имидж влиятельного спикера и эксперта постепенно вытеснял память о Кудрине как о чиновнике и практике, так что дистанция до заветной мечты стала увеличиваться. Напоминать о себе прежнем приходится, взывая к структурным реформам в экономике и делая странные политические заявления.
Предложение
«Вам не кажется, что Кудрин не выспался?» — иронично прокомментировал глава ВТБ Андрей Костин главную политическую сенсацию Петербургского экономического форума. Предложение перенести президентские выборы прозвучало как бы вскользь на одной из экспертных площадок и вряд ли могло вызвать широкий резонанс, если бы не фигура спикера, издавна примерявшего статус «друга Путина».
«Мне очень понравилось, как Нурсултан Назарбаев принял программу “Сто шагов”. Он еще, кстати, и выборы провел досрочно, чтобы объявить об этой программе структурных реформ. Почему бы и нам, если мы выборы Думы приближаем, не приблизить и выборы президента и не объявить новую программу реформ, которую легче проводить, уже имея мандат доверия на ее проведение?» — высказался бывший вице-премьер, глава Комитета гражданских инициатив (КГИ) Алексей Кудрин.
РЕКЛАМА
Идея на короткое время «повисла» в экспертном поле, поскольку актуальна схожая тема: в минувшую пятницу Госдума приняла закон о переносе грядущих парламентских выборов с декабря на сентябрь 2016 года. Формальное обоснование — необходимость принятия федерального бюджета на 2017 год уже новым составом депутатов.
Если планировался зондаж элит, то результат получился показательным. Первый зампредседателя правительства Игорь Шувалов назвал предложение политической спекуляцией. Глава администрации КремляСергей Иванов не увидел в нем смысла. Единоросс Сергей Неверовзаговорил о попытке дестабилизировать ситуацию в стране. А в «Справедливой России» и вовсе заявили о начале президентской гонки, возглавить которую решил сам Кудрин. Причем последнее предположение не кажется совсем уж потешным, если учесть, что по нынешнему законодательству глава государства в случае досрочной отставки не имеет права выдвигаться кандидатом на выборах. И если сдвигать выборный цикл для нового срока Владимира Путина, необходимо перетряхивать избирательное право, и весьма ощутимо. Либо согласиться на импичмент, что и вовсе выглядит фарсом.
Впрочем, фамилию нового президента-реформатора Алексей Кудрин на форуме не назвал, чем немедленно вызвал предположения ряда экспертов о «черной метке» Путину напрямую из Вашингтона либо от либеральных прозападных элит внутри России. Но немногим позже Кудрин в интервью открестился от роли Слепого Пью (герой романа Роберта Стивенсона «Остров сокровищ», выступивший грозным посланником пиратов), заметив, что по-прежнему видит потенциал нынешнего главы государства. Правда, свое резонансное предложение ни с кем из Кремля он якобы не обсуждал. Вполне вероятно, что так оно и было, считает большинство экспертов.
Вбросить громкую идею, но не учесть ее правовые и политические риски простительно для вольного экономиста, но не для публичной медийной фигуры, вхожей в самые недоступные кремлевские кабинеты. И уж вовсе пагубно для политика с серьезными карьерными амбициями. Здесь впору задаться вопросом: а каков сегодня реальный вес Алексея Кудрина в российских межэлитных раскладах и обладает ли бывший вице-премьер аппаратным или политическим потенциалом для возвращения в большую игру?
Кудрин не политик
«Я не собираюсь возвращаться в правительство, я не вижу условий для моего возвращения», — Кудрин, 2012-й. «За время работы во власти понял, что система полумер и полуреформ не работает», «Выполнять ручное управление, инерционные процессы — я этим не готов заниматься», — Кудрин, 2013-й. «Я очень обеспокоен текущим состоянием российской экономики и ее дальнейшими перспективами. На мой взгляд, нам необходимы более внятные и четкие реформы. И если правительство и президент посчитают это возможным, я бы в том или ином виде принял участие в их реализации», — Кудрин, 2014-й. Наконец, наши дни: «Половинчатое проведение реформ не позволяет мне сегодня вернуться в правительство, несмотря на предложения, которые мне поступают».
Легенда о том, как Алексея Кудрина регулярно зовут вернуться во власть, а он принципиально отказывается, да еще ставит условия государству, старательно раскручивается самим экс-министром и пулом либеральных СМИ все четыре года с его отставки. Но при этом ни слова о том, кто же лоббирует его кандидатуру и под какие задачи. Известное высказывание Владимира Путина о том, что Кудрин «сачок», который «работать не хочет», хотя его приглашают, на самом деле малоинформативно. В конце концов, Алексей Леонидович по сей день является членом президиума Экономического совета при президенте, но этот орган, похоже, не собирался с января 2014 года. В Белый дом, пока там хозяйствует Дмитрий Медведев, Кудрину по понятным причинам путь заказан. Ходили также слухи, что бывшему чиновнику безуспешно предлагали должности председателя Центробанка и главы мифического мегарегулятора, который бы объединил функции ЦБ и Федеральной службы по финансовым рынкам (в итоге функции ФСФР просто передали структурным подразделениям Банка России), но явно не такой «камбек» в системное поле готовил для себя «лучший министр финансов».
В то же время чем дольше Кудрин находился без работы во властных структурах, тем очевиднее менялась тональность его высказываний о перспективах возвращения — от непримиримого отказа до условно-согласительной позиции. Эти метаморфозы станут понятными, если проанализировать судьбу экс-чиновника после отставки.
В активе Алексея Кудрина в 2011 году — тесный контакт с Владимиром Путиным, обширные аппаратные связи и негласное звание идеолога так называемых системных либералов — единственного идеологически оформленного лобби во власти, группы с общим подходом к вопросам госуправления и экономики и опытом командной работы. В широком смысле речь идет о ряде высокопоставленных чиновников экономического блока правительства, части крупного бизнеса и довольно заметного спектра ведущих СМИ. Обладая мощным аппаратным влиянием, системные либералы в то же время никак не представлены на политическом поле, а в общественном сознании и вовсе имеют скорее негативную оценку.
В 2011 году у Кудрина и либерального круга появилась перспектива оформиться как политическое движение. Еще до отставки экс-министру поступило предложение возглавить «Правое дело», но он отказался. Позже объяснял, что решил создавать новую партию правого толка, а «Правое дело» с «не совсем понятными людьми, да еще и с определенным контролем Кремля будет недееспособным». В январе 2012-го Кудрин и кандидат в президенты РФ Михаил Прохоров практически одновременно заявили о намерении консолидировать все либеральные и демократические силы страны. Однако партбилет прохоровской «Гражданской платформы» Алексей Леонидович брать не решился, ограничившись созданием формально внепартийного Комитета гражданских инициатив, этакой экспертной площадки, которая одно время претендовала на звание теневого правительства, но быстро скукожилась до узколиберального мозгового центра, востребованного как раз партией Прохорова.
В то время перспективы Кудрина как политика расценивались довольно высоко. На волне протестных митингов он рассматривался как удобный медиатор между властью и оппозицией. Ему сходил с рук даже призыв к досрочным парламентским выборам с трибуны на проспекте Сахарова. Успешное выступление Михаила Прохорова в ходе президентских выборов и посильное участие в строительстве «Гражданской платформы» и вовсе рисовали перед Кудриным перспективу триумфального возвращения в Белый дом с политическим мандатом от российских правых.
Но Прохорову партийная суета довольно быстро надоела, правое движение сникло, протестная активность сошла на нет. Стало ясно, что рейтинг Алексея Кудрина как самостоятельной политической фигуры значительно ниже даже чем в бытность министром и составляет десятые доли процента. И завидные связи в российских элитах не добавили ему ни грамма политического веса.
«Есть опасность спутать обширность и плотность связей Алексея Кудрина в элитах с его подлинным политическим весом, — считает политологАлексей Зудин, член экспертного совета фонда “Институт социально-экономических и политических исследований”. — Все реальные игроки как в бизнесе, так и в политике прекрасно понимают, что Кудрин не политик, а чиновник, профессионал в своей области, но не более того. Что исключает превращение его объема связей в категорию политического веса. У самого Кудрина и у определенной группы экспертов, журналистов, общественных активистов это может создавать иллюзию, что такая конверсия возможна. Нет, в данном случае невозможна».
Вечные структурные реформы
Неудача на поприще публичной политики вряд ли сильно огорчила Алексея Кудрина и как-то повлияла на его карьерные амбиции. В конце концов, партии в России — довольно скудные поставщики кадров во власть. В запасе у бывшего вице-премьера остается спорный, но весьма популярный статус лучшего антикризисного министра финансов, что по нынешним нелегким временам в экономике может стать определяющим в завоевании заветного портфеля.
Значительным подспорьем на этом пути мог бы оказаться Комитет гражданских инициатив. Довольно часто именно такие «мозговые центры» становятся трамплином во власть. Скажем, Герман Греф иЭльвира Набиуллина пришли из Центра стратегических разработок, который был создан в 1999 году как научная подпорка избирательного штаба Владимира Путина. Похожую кузницу кадров организовал и Дмитрий Медведев, возглавив попечительский совет Института современного развития (ИНСОР) и объединив под одной вывеской видных действующих и перспективных чиновников, экономистов и политиков.
Однако КГИ так и не стал представительной экспертной площадкой, а сам Кудрин, похоже, не смог выйти за рамки узкой специализации даже внутри объемной либеральной идеи. За четыре года ни одна разработка КГИ не рассматривалась всерьез в Думе или госорганах, не говоря уже о практической реализации этих идей. А некоторые предложения и вовсе смотрелись дико: например, инициатива децентрализации правоохранительных органов и создания трех уровней полиции — муниципального, регионального и федерального — на манер США.
А вот собственные разработки Кудрина, напротив, новизной не блистали. В начале июня он представил в Совете Федерации свои реформаторские воззрения, которые немедленно окрестили «программой будущего премьера». В выступлении Кудрин припугнул сенаторов плачевным состоянием экономики, подчеркнув, что «с помощью простых мер — смягчения денежно-кредитной политики или реализации инфраструктурных проектов — ситуацию не исправить», а далее приступил к изложению необходимых структурных реформ: эффективное госуправление и снижение административных барьеров; сокращение социальных и оборонных расходов; создание бюджетной подушки; повышение пенсионного возраста; усиление контролирующей роли партий и парламента; расширение прав и финансового обеспечения регионов; сокращение доли государства в экономике.
«Содержательно там нет новых идей, — считает Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии. — Но в ситуации вакуума публичного обсуждения по темам экономической стратегии Кудрин оказывается экономическим гуру. Такую репутацию культивируют симпатизирующие ему части прессы и экспертного сообщества, хотя на данный момент она не подтверждена какой-либо содержательной повесткой. Руководитель такого общественного экспертного пула мог бы накреативить и что-нибудь поинтереснее. Владимир Путин и предполагал, что после отставки Кудрин будет обеспечивать идейную подпитку его политики, как “свободный художник” сможет вникнуть в альтернативы, в мировые тенденции, в актуальную полемику экономических школ. Но Кудрин такой возможностью не воспользовался».
Есть еще один важный нюанс. В отличие от партнеров по лагерю системных либералов Алексей Кудрин вот уже четыре года никак не связан с практической реализацией своих наработок, а потому все чаще воспринимается как теоретик. Похоже, в том числе и президентом. «Это нормально, когда человек, проработав во власти, потом как-то устраивает свою жизнь — уходит в науку… как, например, Алексей Леонидович Кудрин», — заметил Владимир Путин на майском форуме «Деловой России». А услышав смех в зале, удивленно вскинул брови: «А чего вы смеетесь? Кудрин — декан факультета Санкт-Петербургского университета».
Смольный институт свободных искусств и наук в Санкт-Петербурге, которым заведует Кудрин, называют «первым в России факультетом, который основан на принципах либерального образования», что подразумевает индивидуальный подход к каждому студенту и выстраивание собственной траектории обучения. Он был создан СПбГУ совместно с американским Bard College. На факультете читают более 300 курсов по 12 направлениям. Есть курсы с широким охватом («кино», «литература», «международные отношения», «социология»), есть и узкие темы («антропология смеха»). Выпускники факультета получают два диплома о высшем образовании: диплом СПбГУ с квалификацией «бакалавр искусств и гуманитарных наук» и диплом Bard College с квалификацией Bachelor of Arts. Сам Алексей Кудрин читает курс «Актуальные вопросы экономической политики» и великолепно справляется с лекторскими обязанностями.
«Проблема Кудрина не в отсутствии влияния, а в том, что это влияние начинает восприниматься как коммуникационное, а не проектное, — объясняет Дмитрий Абзалов, президент Центра стратегических коммуникаций. — То есть его все больше воспринимают как влиятельного спикера и человека из научной сферы и все меньше — как перспективного чиновника. Кудрин очень боится имиджа кабинетного эксперта типа Ясина или Юргенса, чье мнение важно, но которых не допустят реализовывать предлагаемые ими стратегии. Комитет гражданских инициатив стал для Кудрина политической тюрьмой, а он сам — заложником коммуникационного формата. Известно много историй, когда политическая смерть наступает не потому, что сокращается влияние, а потому что персонаж наращивает иные, научные или экспертные, компетенции, которые дистанцируют его от исполнительной власти. Поэтому Кудрин бьется изо всех сил, предлагает свои инициативы, реформы, комментирует чужие идеи, пытается показать проектную составляющую. Если этого не делать — да, он будет авторитетен, но его никогда не пригласят в кресло, о котором он мечтает».
