От исполнения новых минских соглашений, достигнутых в ходе переговоров «нормандской четверки» — президентов России, Украины, Франции и канцлера Германии, — зависит не только судьба украинской государственности и возможность избежать большой войны в Европе с сотнями тысяч человеческих жертв. Сохранение человеческих жизней, разумеется, вообще важнее всего. Но для России это еще и шанс избежать экономического краха, по сравнению с которым даже начало 90-х годов покажется раем.
Можно сколько угодно оценивать подобные договоренности в категориях политических побед или поражений. Но есть жесткий язык цифр, который объясняет, почему России пора как можно скорее вернуться к проблемам собственного развития с полей геополитических сражений. Двукратная девальвация национальной валюты к доллару за год. Возвращение к двузначной годовой инфляции. Причем единственным гарантированным вариантом ее замедления в обозримом будущем является резкое сжатие потребительского спроса из-за падающих реальных доходов россиян. 54% наших сограждан, согласно недавнему опросу «Левада-Центра», считают главной угрозой для страны массовое обнищание населения. А вовсе не НАТО у российских границ. Российское правительство экстренно сокращает расходы бюджета минимум на 10% и публично обсуждает возможность полного отказа от индексации зарплат бюджетников и пенсий бюджетников в 2015 году. Некоторые регионы секвестируют свои куцые бюджеты и вовсе на четверть. О сокращениях сотрудников объявляют даже МВД и ФСБ, у которых проблемы с финансированием, казалось бы, должны быть в последнюю очередь.
Россия в считаные месяцы в значительной мере перестала быть полноценной частью мировой экономики. Наши золотовалютные резервы находятся на восьмилетнем минимуме. Компании и банки оказались практически отрезаны от международных финансовых рынков. Бизнес не может инвестировать и планировать полноценное развитие в условиях геополитической неопределенности, усугубленной падением мировых цен на нефть. Кредиты становятся недоступными. Структурные реформы в экономике, о которых вновь заговорили на фоне санкций и падения доходов от экспорта энергоносителей, тоже невозможно начинать, если вы не знаете, будет ли завтра большая война, ждать ли новых санкций.
И любой антикризисный план нереально реализовывать в условиях, когда правительство, Банк России и субъекты экономики не знают, чего ждать от политической составляющей кризиса. Потому что дальнейшее обострение ситуации вокруг Украины ставило бы Россию на грань перехода к мобилизационной экономике, которая прямо противоположна по приоритетам рыночной экономике мирного времени.
Настала пора убрать фактор геополитики из российской экономики, как хирург извлекает пулю из тела раненого бойца. Россия по-прежнему большая страна со значительной долей в мировой экономике. И тактически, и стратегически ей выгодно поддерживать полноценные отношения со всем миром, а не пытаться судорожно заместить потери на западном «экономическом фронте» приобретениями на восточном. При этом российская экономика была серьезно больна еще до начала украинских событий. Просто дополнительная политическая нагрузка сделает эту болезнь неизлечимой. Или требующей хирургического вмешательства. А великих потрясений в российской истории хватало с лихвой.
У России нет экономических возможностей (как и нет ни малейшей необходимости) для тотальной конфронтации с международным сообществом. Внутренние экономические проблемы все равно остаются главной темой, интересующей наше население. Никакая военная мощь не обеспечивает прочности государству, если буквально на глазах разрушается его национальная экономика. В таком случае неизбежно не остается возможностей и на поддержание эффективности военной машины.
Минские договоренности по Украине — это еще и реальный дополнительный антикризисный план для российской экономики. Российская экономика — от динамики курса рубля до бытового поведения вполне патриотично настроенных россиян — настоятельно требует мира. Так мы сбережем свои и чужие жизни, а заодно сделаем Россию реально сильнее. Сильных стран со слабой экономикой в современном мире не бывает.
