Как известно, соглашение о Транстихоокеанском партнёрстве (ТТП), энергично проталкиваемое президентом США Бараком Обамой, должно создать крупнейшую в мире зону свободной торговли, протянувшуюся через (тихоокеанскую) половину земного шара, - напоминает в своём сегодняшнем материале издание «Market Watch». Сам договор, а также полномочия по его «ускоренному согласованию», о которых хлопочет администрация Обамы, подвергаются критике. Критика идёт как со стороны некоторых американских законодателей, так и со стороны различных групп профсоюзных деятелей и представителей делового сообщества, которые обеспокоены спектром побочных эффектов соглашения – от угроз сложившемуся уровню заработных плат до угроз национальной безопасности.
По мнению издания, если в Соединённых Штатах о ТПП спорят, то в Китае перспектива ТПП без Китая обеспокоила всех и подстегнула Пекин к политическим шагам. В Пекине считают, что появление торгового клуба под названием «Все, кроме Китая» означает исчезновение не только китайской экономики, но и самой этой страны.
Китайское правительство недавно выпустило генеральный план будущей производственной стратегии «Сделано в Китае 2025», где соглашение о ТПП официально упоминается как угроза национальной торговле, которая по-прежнему является двигателем экономики.
«США энергичного продвигают и выстраивают договор таким образом, чтобы установились завышенные требования для торговли услугами, интеллектуальной собственностью, в области соблюдения трудового законодательства и охраны окружающей среды, - отмечает Государственный совет Китая. - Выполнение условий соглашения о ТПП будет снижать естественное ценовое преимущество китайской промышленной продукции, идущей на экспорт, и ограничивать экономическое расширение китайских компаний за рубеж».
Соглашение о ТПП воспринимается в Китае как явная угроза, точно так же, как и обсуждаемое США и ЕС соглашение о свободной торговле друг с другом, известное как Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство. Именно поэтому сегодня Китай прилагает все усилия, чтобы обезопасить свою торговлю.
Внутри страны ширится создание новых зон свободной торговли, чему способствует и некоторый успех, достигнутый ранее в Шанхае. Цель этой программы – привлечь как можно больше иностранных инвестиций. А вне пределов страны началось осуществление собственной серии торговых инициатив под общим названием «Новый Шелковый путь».
Двигаясь в этом направлении, Китай также создал новую многонациональную организацию для кредитования – Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (AIIB), дублирующую Всемирный банк и Азиатский банк развития, которые в Китае рассматривают как структуры, находящиеся под полным контролем США и Японии соответственно.
В эти проекты энергично включается и Россия. 8 мая 2015 года российский президент Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин по итогам переговоров в Кремле приняли совместное заявление о «состыковке» Евразийского экономического союза и трансевразийского торгово-инфраструктурного проекта «Экономический пояс Шелкового пути». Кроме того, накануне 2015 года Госдума оперативно приняла закон о территориях опережающего развития (ТОР). Закон предполагает создание в ДФО особых зон с облегчёнными налогами и другими льготами для новых бизнес-проектов. Основные инвестиции ожидаются из Китая.
Казалось бы, в складывающейся международной обстановке Китай намертво спаян с Россией взаимным экономическим интересом, и поссорить эти две державы не представляется возможным. Однако, у нас перед глазами пример Украины, которая исторически связана с Россией бесчисленными узами. При всём том мы наблюдаем, как в угоду навязанной ей политической повестке эта страна, некогда часть России, с мясом вырывается из системы экономической взаимодополняемости. Где гарантия, что столь же быстро и кардинально не поменяется политическая повестка и в Китае? Ведь остается открытым очень важный вопрос – так ли уж беспечны геополитические игроки из англосаксонского мира, допустившие «историческое сближение» России и Китая? А что если вероятность такого сближения ими учтена и просчитана и, более того, в их распоряжении имеются значимые рычаги для давления на Китай? Например, через его колоссальную вовлеченность в большую игру на глобальном финансовом рынке?
В этой связи возникают другие вопросы, касающиеся некоторых соглашений России и Китая. Например, в проекте ТОР особо оговаривается возможность привлекать рабочих из-за рубежа по упрощённым схемам. Имеются в виду, конечно, китайские рабочие. Напомним, одна из целей ТОР – создание новых рабочих мест. Аргументация, если можно так выразиться, странная. Получается, что для того чтобы создать новые рабочие места для жителей России, следует завести некоторое количество китайцев?
Можно допустить, что создание китайских анклавов – это непременное условие для притока китайских инвестиций, однако если существует риск геополитического разворота Китая в сторону англосаксонского мира (Китай не закрывает для себя вариант участия в ТПП «как равноправного партнёра»), то насколько это условие является цивилизационно приемлемым? И насколько готов русский мир оказаться вдруг испещрённым вкраплениями мира китайского?
