Эти два основополагающих принципа делали и продолжают делать внешнюю политику страны неизменной и достаточно предсказуемой. Японская дипломатия обеспечивала мирное развитие страны и ограждала ее от участия в различных международных конфликтах.
В Японии, как ни в какой другой стране мира, внешняя и внутренняя политика обслуживает потребности экономики, во многом правильно выбранный курс, который отвечает национальным интересам. По мере возрастания экономического могущества Японии, которое все явственнее ощущалась в мире, расширялся и спектр ее внешнеполитической активности. Специалистами отмечалось, что в 1980-е годы политическая элита страны всерьез была озадачена тем, чтобы Япония заняла в мировой политике место, адекватно отражающее экономический потенциал страны. В результате наблюдалось некоторое повышение японского фактора в международных делах, несмотря на ограниченные возможности, которыми она располагала из-за Конституции 1947 года и специфики отношении с США. Союз с этой державой гарантировал принадлежность Японии к западному миру и обеспечивал ее безопасность от «угроз», исходящих от коммунистического лагеря, в первую очередь от СССР. Предполагалось, что страна может противостоять «советской военной угрозе» с помощью американской военной мощи с относительно небольшим японским военным потенциалом.
Окончание «холодной войны», прекращение острой межсистемной конфронтации в мире, сдвиги в геополитическом раскладе сил, появление новых проблем и угроз на глобальном и региональном уровнях заставили Японию начать пересмотр стратегических и тактических задач во внешней политике, активизировать усилия по их претворению в жизнь. Распад СССР и крах коммунистической идеологии создали предпосылки для эволюции всей послевоенной системы безопасности, так как она базировалась на советско-американской конфронтации. Непосредственно на японо-американский альянс завершение периода «холодной войны» прямого воздействия не оказало, но изменения послевоенной системы международных отношений не могли не сказаться на внешней политике страны. Оставаясь в рамках союза со своим главным стратегическим партнером – Соединенными Штатами Америки, Япония начала активизировать практически все направления внешнеполитической деятельности.
Так, Министерство Иностранных дел (МИД) Японии, определяя приоритеты внешней политики на 1990-е годы, выдвинул на первый план программу расширения международного сотрудничества с упором на увеличение экономической помощи, активное участие в деятельности ООН, в том числе в миротворческих операциях, расширение культурного обмена, решение экологических проблем, поддержание международной торговли. На второй план в порядке их значимости перечислялись географические направления внешней политики Японии – США, Западная Европа, Азия, СССР, Китай. Таким образом, Япония не только расширяла свои глобальные позиции, но и искала пути более глубокого проникновения в мировое экономическое пространство. Иными словами говоря, с этого началась глобализация внешней политики страны. В марте 1990 года премьер-министр Т. Кайфу сформулировал японские внешнеполитические принципы и понимание политическим руководством Японии нового мирового порядка, которые охватывали практически все стороны внешней политики, начиная от укрепления мира и безопасности и, кончая необходимости создания стабильного мирового порядка, основанного на диалоге и сотрудничестве. В последующем эти принципы были инкорпорированы в ряд программных документов правительства, которые подчеркивали необходимость участия страны в мерах по ослаблению международной напряженности, развитию экономического сотрудничества и системы свободной торговли, пропаганде интернационализации. При этом открыто подчеркивалось, что реакция Японии на мировые события до сих пор была пассивной, а механизм принятии решения - медлителен и неадекватен стремительно меняющейся ситуации, когда «сила» все еще остается важным фактором международных отношений.
В августе 1991 года агрессией Ирака против Кувейта был брошен вызов всему новому мировому порядку, неотъемлемой частью которого провозглашала себя Япония. Война в Персидском заливе оказала серьезное влияние на изменение внешней политики Японии, прежде всего в отношении обороны и безопасности, а также затронула и внутриполитические проблемы. Осуждение Ирака как агрессора в той или иной степени было в стране практически единодушным. Все были согласны с тем, что Япония должна участвовать в коллективных акциях по его наказании, но относительно форм и методов участия мнения были полярными.
Встал вопрос о необходимости приведения 9-й статьи Конституции в некоторое соответствие с потребностью участия во внешнеполитических акциях по наказанию агрессора, а также о степени подчиненности внешнеполитического курса страны в отношении обороны и безопасности политическому курсу США. Япония сильно зависит от ближневосточного региона как источника получения нефти (до 70%), поэтому была неизбежна и корректировка в ее отношениях со странами Ближнего и Среднего Востока. Участие Японии в событиях в зоне Персидского залива, ограничилось финансовой помощью странам, понесшим материальный ущерб, и многонациональным вооруженным силам антииракской коалиции. Всего Япония выделила 13 млрд. долл. при этом только 2 млрд. долл. пошло на помощь арабским станам, а остальные – многонациональным вооруженным силам. Несмотря на это, мировое сообщество, в первую очередь США и страны Западной Европы, достаточно негативно отнеслись к помощи Японии, обвинив ее в том, что она вновь решила отсидеться и откупиться от решения общих проблем. О Японии говорили как о странной политической аномалии: экономическая сверхдержава без соответствующей военной политики и политического руководства.
По мнению ряда специалистов, война в Персидском заливе стала определенным переломным моментом в послевоенной истории Японии, заставив политическую элиту более активно и кардинально переосмысливать политическую роль страны на международной арене, повысить ее значимость в решении общих проблем. Эти события выявили разность подходов к ним как в Японии, так и за рубежом. Внутри страны не было единства в оценке действия правительства в отношении войны в Персидском заливе. Пацифистски ориентированные силы решительно выступили против любой отправки личного состава «сил самообороны» за рубеж, опасаясь, в том числе, создать прецедент на будущее. За рубежом пацифизм Японии назвали проявлением безответственности и попыткой оправдать бездействие. Изоляционистская позиция страны нанесла несомненный ущерб ее международному престижу и поставила под сомнение дееспособность внешней политики страны. Особенно жесткую позицию по осуждению позиции японского правительства заняли США, проявлением чего явилась отмена запланированного визита президента Дж. Буша – в старшего в Токио в начале апреля 1991 года. Спешным визитом в Вашингтон премьер-министра Т.Кайфу руководство страны попыталась ликвидировать трения, признав, что японская Конституция ограничивает вклад страны в действия союзников определенными рамками. Американский президент вместе с тем потребовал от Японии сотрудничества по созданию нового мирового порядка. Речь шла о том, чтобы Япония взяла на себя еще большие экономические обязательства для решения глобальных задач – оказание помощи ряду стратегических союзников США в Латинской Америке и в других регионах. В качестве одного из шагов по осуждению позиции Японии в вопросе иракской агрессии в Кувейте был практический дипломатический демарш в отношении министра иностранных дел страны Японии, которого не пригласили после окончания боевых действий в персидском заливе на мирную конференцию по Ближнему Востоку в Мадриде вместе с другими представителями США, Великобритании, Франции, Германии. Однако наиболее открыто выразил свое недовольство позицией страны Кувейт: его правительство закупило целую рекламную страницу в газете «Нью-Йорк таймс», чтобы выразить благодарность всем, кто принимал участие в его освобождении, но не включил в список только Японию, хотя ее финансовые расходы на обеспечение боевых действий вооруженных сил стран коалиции в Заливе составили 13 млрд. долл., и превысили даже расходы на эти цели Соединенных Штатов.
В целом, коллективные осуждение странами Запада позиции Японии во время войны в Персидском заливе вновь подтвердила зависимость ее оборонной политики от военной политики США. Однако уроки войны в Персидском заливе и мировая реакция на позицию Японии переломили общественное мнение в стране по вопросу об участии в миротворческих операциях ООН.
Характеризуя в целом японскую внешнюю политику, специалисты отмечают, что после 1990-1991 годов Япония активизировала свои действия на политической и финансовой основе в странах Юго-Восточной Азии (например, в Камбодже), в странах Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), она улучшила свои позиции в странах АСЕАН, где Япония является крупнейшим торговым партнером. В сфере обороны и безопасности правительства АСЕАН рассматривают Японию в целом как дружелюбную страну, усилия которой по самообороне способствуют региональной и глобальной стабильности. Стараясь придерживаться прежнего, хорошо известного в мире внешне политического курса, руководство страны постоянно подчеркивает, что ее военная политика направлена на самооборону и не выходит за пределы военного сотрудничества с США, точнее говоря, участия в их региональной военной политике. При этом обе стороны признают безусловную значимость их военного присутствия в АТР. Однако надо отметить, что по мере постепенного уменьшения физического американского присутствия в Азии Японии как бы приходится брать на себя некоторые прежние функции США. Она с удовольствием выступила в регионе в роли миротворца, стремясь изгладить из памяти народов тяжелые воспоминания периода Второй мировой войны.
Основой регионального оборонительного сотрудничества Японии и АСЕАН при участии США был так называемый принцип обороны зоны в тысячу морских миль от берегов Токийского залива, а присутствие вооруженных сил США в Азиатско-Тихоокеанском регионе якобы является общепринятым стабилизирующим фактором не только в военном, но и в политическом отношении.
В 1997 году премьер-министром Р. Хасимото была предложена новая евразийская дипломатия, суть которой сводилась к более четкому определению направлений действий в различных регионах мире с проведением активных мероприятий по линии активными в дипломатии - японо-российской и японо-китайской дипломатиях и сотрудничество со странами Великого шелкового пути. Премьер-министр отмечал, что в отношениях между США, КНР, Японией и Россией, которые оказывают важное влияние на мир и стабильность в АТР, японо-российские отношения оказались наиболее отставшими в развитии и их улучшение является одной из приоритетных задач, которые должны решать правительства обеих стран, находясь в начале 21 века. Японская сторона предложила три принципа двусторонних отношений: Доверие, Взаимные интересы, Долгосрочные перспективы.
Главным камнем преткновения в отношении с Россией для японской политики является нерешенная проблема территориального размежевания, или, как ее называют с некоторых пор японцы, проблема «северных территорий». В данном случае речь идет о требовании Японии передать ей Россией четырех островов Южно-Курильской гряды – Кунашира, Итурупа, Шикотана и Хабомаи, которые Япония считает своей территорией, потерянной после поражения во Второй мировой войне. Непосредственно с проблемой спорных территорий выступает проблема заключения мирного договора между Японией и Россией. Отсутствие мирного договора между Японией и Россией, по мнению ряда политических деятелей в Японии и некоторых – в России, существенно затрудняет установление и развитие нормальных дипломатических, а вместе с тем и экономических отношений Японии с Россией. Однако установленные с Японией в 1956 году дипломатические отношения позволяют обеим сторонам поддерживать отношения на уровне послов со всеми вытекающими из этого последствиями и развивать эти отношения между странами с переменным успехом.
Для полного понимания проблемы было бы целесообразным затронуть суть проблемы и вспомнить некоторые конкретные этапы ее решения или более детально представить себе подходы Японии и России к ее решению.
Суть территориального спора между странами сводится к тому, что японские государственные деятели и политики предъявляют нашей стране необоснованные требования и претензии на «северные территории», под которыми одни понимают и имеют в виду четыре южных острова Курильского архипелага, другие – все Курильские острова, а третьи – все Курильские острова и южный Сахалин. Что же касается российской стороны, то она, в той или иной мере, противится этим претензиям, причем сила этого противодействия проявляется в отдельных слоях российского общества неодинаково. Наиболее решительный и твердый отпор встречают японские территориальные притязания со стороны широких кругов патриотически настроенной общественности, наименее решительный и последовательный - со стороны руководящих чиновников МИД России, а порою и со стороны высшего руководства страны. Курильские острова – цепь вулканических островов между полуостровом Камчатка и островом Хоккайдо (Япония), отделяют Охотское море от Тихого океана. Состоят из двух параллельных гряд островов ‑ Большой Курильской и Малой Курильской. На карте 1809 г. Курилы и Камчатка приписывались к Иркутской губернии. В XVIII веке мирная колонизация россиянами Сахалина, Курил и северо-востока Хоккайдо в основном завершилась. Параллельно с освоением Курил Россией шло продвижение японцев на Северные Курилы. Отражая японский натиск, Россия в 1795 г. построила укрепленную военную стоянку на острове Уруп. К 1804 г. на Курилах фактически сложилось двоевластие: на Северных Курилах сильнее ощущалось влияние России, на Южных – Японии. Но формально все Курилы по-прежнему принадлежали России.
В историческом плане вопрос о покорении Курильских островов проходил традиционным путем - путем завоевания Россией и российскими землепроходцами свободных земель восточнее Урала и последующего их присоединения к центральному государству.
Так, русские мореплаватели капитан Шпанберг и лейтенант Вальтон в 1739 году первыми из европейцев открыли путь к восточным берегам Японии, побывали на японских островах Хондо (Хонсю) и Матсмае (Хоккайдо), описали Курильскую гряду и нанесли на карту все Курильские острова и восточный берег Сахалина. Экспедиция установила, что под властью японского хана находится только один остров Хоккайдо, остальные острова ему неподвластны. С 60-х годов заметно возрастает интерес России к Курилам, все чаще к их берегам пристают русские промысловые суда, и вскоре местное население (айны) на островах Уруп и Итуруп было приведено в русское подданство. Купцу Д.Шебалину канцелярией Охотского порта был дан наказ "обратить в подданство России жителей южных островов и заводить с ними торг". Приведя айнов в русское подданство, русские основали на островах зимовья, стоянки, научили айнов пользоваться огнестрельным оружием, разводить скот и выращивать некоторые овощи. Многие из айнов приняли православие и обучились грамоте. По велению Екатерины II в 1779 году все поборы, не установленные указами из Санкт-Петербурга, отменялись. Таким образом, факт открытия и освоения русскими Курильских островов неоспорим.
Первые сведения о Курильских островах сообщил русский землепроходец Владимир Атласов. В 1745 г. большая часть Курильских островов была нанесена на "Генеральную карту Российской империи" в Академическом атласе. В 70-х гг. XVIII века на Курилах существовали постоянные русские поселения под начальством иркутского мещанина Василия Звездочетова. Со временем промыслы на Курилах истощались, становясь все менее прибыльными, чем у берегов Америки, а потому к концу XVIII века интерес русских купцов к Курилам несколько ослаб. У Японии к концу того же века интерес к Курилам и Сахалину только-только пробуждается, ведь до этого Курилы были практически неизвестны японцам. Остров Хоккайдо - по свидетельству самих же японских ученых - считался иноземной территорией, и только незначительная часть его была заселена и освоена. В конце 70-х годов XVIII века русские купцы доходили до Хоккайдо и пытались завести торговлю с местными жителями. Россия была заинтересована в приобретении продовольствия в Японии для русских промысловых экспедиций и поселений на Аляске и островах Тихого океана, но завязать торговлю с японцами не удавалось, так как японцам запрещал делать это закон об изоляции Японии 1639 года. Указанный выше закон гласил: "На будущее время, доколе солнце освещает мир, никто не имеет права приставать к берегам Японии, хотя бы он даже и был посланником, и этот закон никогда не может быть никем отменен под страхом смерти".
В 1788 году Екатерина II шлет строгий наказ русским промышленникам на Курилах, чтобы они "не касались островов, под ведением других держав находящихся", а за год до того ею был издан указ о снаряжении кругосветной экспедиции для точного описания и нанесения на карту островов от Масмая до камчатской Лопатки, чтобы их "все причислить формально к владению Российского государства". Было предписано не допускать иностранных промышленников к "торговле и промыслам в принадлежащих России местах и с местными жителями обходиться мирно". Но экспедиция не состоялась из-за начавшейся русско-турецкой войны1787-1791 годов. Воспользовавшись ослаблением русских позиций в южной части Курил, японские рыбопромышленники в 1799 году начали появляться на острове Кунашир, в следующем году уже на Итурупе, где их вооруженные отряды уничтожили русские кресты и незаконно установили столб с обозначением, указывающим на принадлежность этих островов Японии. Кроме того, японские рыбаки часто стали прибывать к берегам Южного Сахалина, вели промысел, обирали айнов, что являлось причиной частых стычек между ним.
В 1805 году русскими моряками с фрегата "Юнона" и тендера "Авось" на берегу залива Анива был поставлен столб с российским флагом, а японская стоянка на Итурупе была разорена, а сами русские моряки были радушно встречены айнами. Позднее в 1854 году с целью установления с Японией торговых и дипломатических отношений правительство императора Николая I направляет на дальний восток вице-адмирала графа Е.Путятина (1803-1883гг). В задачу его миссии также входило разграничение русских и японских владений. Россия требовала признания своих прав на остров Сахалин и Курилы, издавна принадлежавшие ей. Однако японское правительство, прекрасно зная в каком тяжелом положении оказалась Россия, ведя одновременно войну с тремя державами в Крыму (1853-1856 годы), выдвинула необоснованные претензии на южную часть Сахалина. Этому в значительной мере способствовало постоянное присутствие венных кораблей Англии и Франции у берегов Российской империи. При молчаливом содействии Японии, в период с 20 по 26 декабря 1854 года английские и французские корабли из объединенной эскадры военных кораблей сначала обстреляли, а потом и оккупировали Петропавловск – на - Камчатке. Кроме того, в этот же период корабли англо-французского флота совершили ряд нападений на российские побережья и остров Сахалин из вод Татарского пролива и Японского моря. В такой ситуации в начале 1855 года в г. Симода (Япония) вице- адмирал Е. Путятин подписал первый русско-японский договор о мире и дружбе, в соответствии с которым Сахалин объявлялся неразделенным между Россией и Японией, граница устанавливалась между островами Итуруп и Уруп, а для русских судов были открыты порты Симода, Хакодате и Нагасаки. В соответствии со статьей 2 Симодского трактат 1855 года было определено «… что границу между Японским государством и Россией установить между островом Итуруп и островом Уруп. Весь остров Итуруп принадлежит Японии, весь остров Уруп и Курильские острова к северу от него принадлежат России. А что касается острова Карафуто (Сахалин), то границей между Японией и Россией он не разделен по-прежнему».
В наше время японская сторона утверждает, что этот трактат комплексно учитывал деятельность Японии и России в районе Сахалина и Курильских островов вплоть до времени его заключения и был заключен в результате переговоров между Японией и Россией в мирной обстановке. Полномочный представитель российской стороны на переговорах вице- адмирал Е. Путятин при подписании трактата заявил: «В целях предотвращения будущих споров, в результате тщательного изучения, было подтверждено, что остров Итуруп является японской территорией». Документы, недавно опубликованные в России, показывают, что император Николай I считал остров Уруп южным пределом российской территории.
Однако японская сторона считает ошибочным утверждение, что Япония-де навязала этот трактат России, находившейся в трудном положении во время Крымской войны. Это совершенно противоречит фактам. В то время Россия являлась одной из великих европейских держав, тогда как сама Япония была малой и слабой страной, которую США, Англия и Россия принуждали отказаться от 300-летней политики самоизоляции страны. Сейчас Япония также считает ошибочным утверждение, что на острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и гряду Хабомаи, подтвержденные этим трактатом в качестве японского владения, Россия якобы имеет «исторические права» в силу их открытия и экспедиций.
В последующем, интересы России были больше обращены на Ближний Восток и Среднюю Азию. Поэтому правящий в то время император Александр II, опасаясь оставлять неопределенными свои отношения с Японией на случай нового обострения отношений с Англией, пошел на подписание так называемого Петербургского трактата 1875 года, согласно которому все Курильские острова в обмен на признание Сахалина русской территорией переходили к Японии. Александр II, который до этого в 1867 году продал Аляску за символическую и по тем временам сумму - 11 миллионов золотых рублей, и на этот раз совершил вторую крупную ошибку, недооценив стратегическое значение Курил, которые в дальнейшем были использованы Японией для агрессии против России. Согласно договору 1875 г. Россия уступала Японии 18 Курильских островов.
Император Александр II наивно полагал, что Япония станет миролюбивым и спокойным соседом России и, когда японцы, обосновывая свои претензии, ссылаются на договор 1875 года, то почему-то забывают о первой статье договора: "... и впредь будет установлен вечный мир и дружба между Российской и Японской империей". В последующем агрессивные действия Японии распространились на большинство территорий стран Дальнего Востока. Как результат политики установления своего влияния на Дальнем Востоке в 1904 году Япония вероломно напала на Россию. Россия, будучи плохо подготовленной к этой войне и ослабленная внутренними волнениями в стране и событиями Первой русской революции, позорно проиграла войну и вынуждена была согласиться на все условия предложенного Японией мирного договора. При заключении мирного договора в Портсмуте в 1905 году японская сторона потребовала себе от России в порядке контрибуции остров Сахалин. Русская сторона заявила тогда, что это противоречит договору 1875 года. Однако на это японцы ответили, «…Война перечеркивает все договоры, вы потерпели поражение и давайте исходить из сложившейся на сегодняшний день обстановки». Только благодаря искусным дипломатическим маневрам России удалось сохранить за собой северную часть острова Сахалина, а Южный Сахалин отошел к Японии.
Таким образом, в соответствии с российско-японским договором 1875 года с этого 1875 года и по 1945 год Курильские острова находились под управлением Японии, а Южный Сахалин находился под их управлением – с 1905 года по 1945 год. Однако аппетиты Японии на российский дальний восток не уменьшились. В период гражданской войны в России с 1917г. по 1921 г. японские войска оккупировали значительную территорию нашего дальнего востока. Их войска проводили боевые операции против регулярных подразделений и частей Красной армии и карательные операции против отрядов красных партизан. В последующем в 1921 году японцы оккупировали северную часть острова Сахалин и находились там до 1925 года, до тех пор, пока на правительственном и дипломатическом уровне японцев не попросили удалиться с нашей территории, заявив правительству Японии о необходимости соблюдать условия и статьи японо-российского договора 1875 года.
Возвращаясь к событиям окончания второй мировой войны, следует отметить, что Советский Союз 9 августа 1945 года вступил в войну с Японией и его войска с боем высадились на южных Курильских островах и заняли Южный Сахалин. В результате успешных боевых действий войск союзных государств Япония была разгромлена. После окончания войны 2 сентября 1945 года был подписан Акт о безоговорочной капитуляции Японии и принятие ею условий Потсдамской декларации 1945 г. Согласно этой декларации суверенитет Японии был ограничен островами Хонсю, Кюсю, Сикоку и Хоккайдо, а также менее крупными островами японского архипелага. Острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи отходили Советскому Союзу.
Правовой основой для включения названных выше островов в состав Советского Союза послужили решения Ялтинской конференции трех союзных держав. Там, руководителями Советского Союза, США и Великобритании – Иосифом Сталиным, Франклином Рузвельтом и Уинстоном Черчиллем - 11 февраля 1945 года было подписано соглашение. Согласно этому соглашению после окончания войны против Японии Советскому Союзу должны быть возвращены Курильские острова и Южный Сахалин. Эти территории, отвергнутые Японией от России в 1905 году в итоге Русско-японской войны, входили в XVIII веке в состав Российской империи, но затем в XIX веке подверглись вторжению японцев и подпали под контроль Японии в соответствии с российско-японскими договорами, пописанными в 1855 и в 1875 годах. Возвращение Советскому Союзу отторгнутых от него в 1905 году территорий было достигнуто в соответствии с решением Ялтинской конференции. Советский Союз согласился вступить в войну против Японии три месяца спустя после окончания войны в Европе и получить за это обещанные ему территории.
8 сентября 1951 года в Сан-Франциско 49 государств, принимавших участие во второй мировой войне, подписали мирный договор с Японией. Проект договора был подготовлен в период "холодной войны" без участия СССР и в нарушение принципов Потсдамской декларации. Советская сторона предложила провести демилитаризацию и обеспечить демократизацию страны. Однако представители США и Великобритании резко отвергли советские предложения и заявили нашей делегации, что они приехали в Сан-Франциско не для того, чтобы обсуждать предстоящий договор, а подписать договор и поэтому ни одной строчки в проекте договора менять не стали. В знак протеста СССР, а вместе с ним Польша и Чехословакия, поставить свои подписи под этим договором отказались. Однако согласно статьи 2 договора в Сан-Франциско, Япония отказывается от всех прав и право оснований на остров Сахалин и Курильские острова. Тем самым Япония отказалась от территориальных притязаний к нашей стране, подкрепив это своей подписью под договором, что явилось результатом признания Японией своего поражения в войне и принятия на себя всех обязательств, вытекающих из статей договора и акта о безоговорочной капитуляции.
В первые годы после окончания Второй мировой войны Япония не предъявляла Советскому Союзу упомянутых выше территориальных требований. Выдвижение подобных требований исключалось тогда хотя бы потому, что Советский Союз наряду с Соединенными Штатами и другими союзными державами принимал участие в оккупации Японии, а Япония, как страна, согласившаяся на безоговорочную капитуляцию, была обязана выполнять все принятые союзными державами решения, в том числе и решения, касающиеся ее границ. Именно в этот период сложились новые границы Японии с нашей страной.
Превращение Южного Сахалина и Курильских островов в неотъемлемую часть Советского Союза было закреплено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 февраля 1946 года. В 1947 году согласно изменениям, внесенным в Конституцию СССР, Курилы были включены в состав Южно-Сахалинской области РСФСР.
Однако уже в ходе Сан-Францисской конференции выявилось стремление японских правительственных кругов поставить под сомнение правомерность границ, сложившихся между Японией и Советским Союзом в итоге разгрома японского милитаризма. На самой конференции это стремление не нашло открытой поддержки со стороны других ее участников и прежде всего со стороны советской делегации, что явствует из приведенной выше статьи 2 пункта «С» договора. Тем не менее, в дальнейшем японские политики и дипломаты не отказались от намерения произвести пересмотр советско-японских границ и, в частности, вернуть под контроль Японии четыре южных острова Курильского архипелага: Кунашир, Итуруп, Шикотан и Хабомаи (в действительности Хабомаи представляет собой пять прилегающих один к другому небольших островов).
Уверенность японским дипломатам в своей способности осуществить подобный пересмотр границ была связана с той закулисной, а потом и открытой поддержкой упомянутых территориальных претензий к нашей стране, которую стали оказывать Японии правительственные круги США, поддержкой, явно противоречивший духу и букве Ялтинских соглашений, пописанных Президентом США Ф. Рузвельтом, в феврале 1945 года. Столь очевидный отказ правительства США от своих обязательств, закрепленных Ялтинскими соглашениями, объясняется просто: в условиях дальнейшего усиления «холодной войны», пред лицом победы революции в Китае и вооруженного противоборства с северокорейской армией на Корейском полуострове, Вашингтон стал рассматривать Японию в качестве своего главного плацдарма на Дальнем Востоке и как своего основного союзника в борьбе за сохранение господствующего положения США в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Для того чтобы крепче привязать этого нового союзника к своему политическому курсу, американские политики стали обещать ему политическую и моральную поддержку в получении Южных Курил, хотя такая поддержка и представляла собой отход США от упомянутых ранее международных соглашений, призванных закрепить границы, сложившиеся в итоге Второй мировой войны.
Немало пропагандистских выгод японским и американским инициаторам территориальных претензий к Советскому Союзу дал отказ советской делегации на Сан-Францисской конференции подписать этот договор. Этот отказ, кроме всего прочего, мотивировался несогласием Москвы с намерениями США использовать этот договор для сохранения на японской территории американских войск и военных баз.
Как показала история и минувшие события последних сорока – пятидесяти лет такое решение советской делегации оказалось ошибочным и недальновидным. Это решение стало использоваться японским правительством и их дипломатами для всевозможных маневров, направленных на создание у японцев общественного мнения, будто отсутствие подписи Советского Союза под мирным договором освободило Японию от его соблюдения.
Стремясь свести на- нет юридическую значимость отказа Японии от претензий на Курильские острова, закрепленного в тексте Сан-Францисского договора, руководители японского МИД в последние годы прибегли в своих заявлениях и иезуитским рассуждениям. Суть этих заявлений сводится к тому, что раз представители Советского Союза не подписали текст мирного договора, то поэтому СССР был не вправе ссылаться на этот документ. Одновременно японцы заявляют, что мировому сообществу не следует давать согласие на владение Советским Союзом Курильскими островами и Южным Сахалином, несмотря на то, что сама Япония и отказалась от этих территорий в соответствии с этим же Сан-Францисским договором. Кроме того, японцы умело используют положение о том, что в самом договоре нет упоминания о том, в чью пользу Япония отказалась от Курильских островов и Южного Сахалина, и кто впредь будет владеть этими островами.
Однако в самой Японии такая трактовка ситуации была просто отвергнута словами премьер-министра Исида Сигеру, который 18 октября 1951 года. Выступая в своем парламенте, он заявил, что «… согласно положению, содержавшемуся в Сан-Францисском договоре, Япония отказалась от суверенитета и право оснований на Курильские острова и Сахалин. Следовательно, я думаю, - сказал он,- что в отношении того, как с ними поступить Япония не имеет теперь права вмешиваться» (Приложение к научно-информационному бюллетеню «Восток и Современность» №2 (28) М. 1983.С.19).
Еще менее убедительными выглядят попытки японских дипломатов переиначить смысл статьи Сан-Францисского мирного договора об отказе Японии от притязаний на Курильские острова путем заведомо обманных утверждений. Суть их сводится к тому, что якобы зафиксированный в договоре отказ Японии от Курильских островов не означает ее отказа от четырех южных островов Курильского архипелага на том основании, что эти острова Япония не считает Курильскими. И что, подписывая договор, японское правительство рассматривало якобы название четырех островов не как Курилы, а как земли, прилегающие к побережью японского острова Хоккайдо.
Однако фальшь этой версии становилась очевидной при первом же рассмотрении японских довоенных карт и лоций, где все Курильские острова, включая самые южные, представляли собой одну административную единицу, именовавшуюся «Тисима». (см. - «Нихон Тири Тайкэй» - японская географическая энциклопедия, том 10, Токио, 1930, С. 230; а также см. «Нихон Тимэй дайдзитэн» - японский большой словарь географических названий, том 4, Токио, 1939, С. 39580).
Вместе с тем, отказ советской делегации подписать мирный договор с Японией на конференции в Сан-Франциско наряду с представителями других союзных государств явил собой, как показал дальнейший ход событий, весьма досадный для Советского Союза политический просчет. Отсутствие мирного договора Советского Союза с Японией стало противоречить национальным интересам как той, так и другой стороны. Именно поэтому четыре года спустя после событий на конференции в Сан-Франциско правительства обеих сторон изъявили желание и готовность вступить в контакт друг с другом для поиска путей формального урегулирования своих отношений и заключения двустороннего мирного договора. Такую цель преследовали, как поначалу показалось, обе стороны на советско-японских переговорах в Лондоне в июне 1955 года, проходивших на уровне послов.
Однако, как выяснилось в ходе данных переговоров, главная задача тогдашнего японского правительства состояла в том, чтобы использовать заинтересованность Советского Союза в нормализации отношений с Японией для выторговывания у Москвы территориальных уступок. Примечательно, что к началу переговоров в Лондоне в японском парламенте 26 мая 1955 года выступил министр иностранных дел страны Сигэмицу Мемори, который неожиданно заявил, что Япония намерена добиваться и впредь возвращения ей южного Сахалина и всех Курильских островов. Это означало крутой поворот во внешней политике Японии и, по сути, об открытом отказе японского правительства от Сан-Францисского мирного договора в той его части, где были определены северные территориальные границы Японии. С этого момента практически начался тот самый злополучный ущербный для советско-японского добрососедства территориальный спор двух стран, который продолжается и до сих пор. Именно в мае-июне 1955 года японские правительственные круги встали на путь незаконных территориальных требований и претензий к Советскому Союзу и в последующем к России, направленных на пересмотр границ, сложившихся между обеими странами в итоге окончания Второй мировой войны.
В 1956 году между двумя странами состоялись интенсивные двусторонние переговоры. Советская сторона была согласна уступить два острова Шикотан и Хабомаи Японии и одновременно предлагала подписать с Японией мирный договор. Японская сторона склонялась к принятию такого советского предложения. Однако уже в сентябре 1956 года Соединенные Штаты направили правительству Японии резкую ноту, в которой заявили, что если Япония откажется от своих претензий на Кунашир и Итуруп и удовлетворится только двумя островами, то США не отдадут Японии острова Рюкю, где главным островом является остров Окинава. Тем самым, американское вмешательство в процесс переговоров и подписание соглашений сыграло свою роковую роль: Япония отказались подписать мирный договор на наших условиях. Заключенный впоследствии договор о безопасности (1960 г.) между США и Японией сделал невозможным передачу Японии остров Шикотана и Хабомаи. Отдавать острова под американские базы наша страна, понятно, не могла, как и связывать себя какими-то обязательствами перед Японией в вопросе о Курилах.
Встает законный вопрос, что побудило японскую сторону стать на такой путь развития событий? По оценкам специалистов, причин здесь несколько. Одна из них – это давняя заинтересованность рыбопромысловых компаний Японии в получении под свой контроль морских вод, омывающих южные Курильские острова. Общеизвестно, что прибрежные воды Курильских островов – это самый богатый рыбными ресурсами, как и другими морепродуктами, район Тихого океана. Промысел лосося, крабов, морской капусты и прочих дорогостоящих продуктов моря мог бы обеспечить японским рыболовецким и прочим компаниям баснословные прибыли, что и побуждало эти круги оказывать давление на правительство, с тем получить целиком для себя эти богатейшие рыбными ресурсами районы мира.
Другой побудительной причиной попыток японской дипломатии вернуть Южные Курилы под свой контроль было понимание японцами исключительной стратегической важности Курильских островов: тот, кто владеет островами, держит фактически в руках ключи от ворот, ведущих из Тихого океана в Охотское море. Перспектива дальнейшего нахождения этих ключей во владении Советского Союза или сейчас России явно не радовала японские правящие круги.
В-третьих, выдвигая территориальные требования к Советскому Союзу, как и теперь к России, японские правящие круги рассчитывали тем самым возродить угасшие после военного разгрома и капитуляции Японии националистические настроения в широких слоях японского населения. Японские милитаристы стремились использовать национальные реваншистские лозунги для сплачивания этих слоев населения под своим идеологическим контролем, ослабив тем самым ряды противников правительства в лице антивоенных демократических организаций.
В–четвертых, немаловажным моментом является факт существования двустороннего договора между Соединенными Штатами и Японией по военному сотрудничеству и партнерству в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Следуя союзническим обязательствам и имея постоянную военную и политическую помощь и поддержку США, Япония, не стесняясь, оказывала и продолжает оказывать постоянное дипломатическое, политическое и экономическое давление на Советский Союз и теперь в особенности на Россию. Для Соединенных Штатов Америки наличие постоянных территориальных претензий и требований со стороны Японии к своему северному соседу является выгодным фактором ослабляющим внимание Советского Союза, а сейчас и России к Западному и другим регионам мира именно к тем районам мира, где имеются «национальные интересы» США. Постоянно существующая территориальная проблема и претензии к Советскому Союзу и теперь к России со стороны японских правительственных кругов чрезвычайно выгодна для США и позволяет американской дипломатии и военно-политическим кругам укреплять позиций Соединенных Штатов в других регионах мира.
В- пятых, по оценке военного руководства вооруженных сил России, наличие у нашей страны Курильской гряды островов и, в первую очередь четырех южных островов Курильского архипелага, является крайне важным для постоянного контроля над входом и выходом российских военных кораблей в Охотское море. Также как и контроль над выходом в Тихий океан российских надводных и подводных кораблей. Проливы между этими островами расположены на самых коротких путях выхода из Охотского моря в Тихий океан. Некоторые военные оценки говорят о возможности противника провести в короткие сроки воздушно-морскую десантную операцию по захвату Курильских островов. Кроме того, утверждают они, нельзя исключать прорыв авианосных и амфибийных сил противника через другие судоходные проливы. С другой стороны, не следует преувеличивать угрозу ударов с моря со стороны США и Японии по российскому Дальнему Востоку. Создание необходимых группировок в условиях Тихоокеанского театра военных действий потребует значительного периода времени для наращивания сил и средств, а эффективность действий этих сил будет определиться не только их составом, но и возможностями противодействия другой стороны. Напомним, что в начале 1991 г. после полугода приготовлений вооруженных сил антииракской коалиции против Ирака там было задействовано 10 дивизий сухопутных войск и морской пехоты, более 1000 боевых самолетов и шесть авианосных ударных соединений. Весь процесс наращивания боевой группировки войск проходил при полном господстве антииракской коалиции в воздухе и на море. В наших рассуждениях также следует учитывать, что Россия все-таки не Ирак! На Дальнем Востоке у нас (в советское время) было около 900 боевых самолетов, до 60 крупных кораблей и 90 многоцелевых подводных лодок (из них более 40 атомных). Еще 800 боевых самолетов располагалось в приграничных с Китаем районах. Имелось до полумиллиона войск, свыше 20 тыс. единиц бронетехники и около 15 тыс. артиллерийских орудий и минометов. Если уж этого по каким-то причинам не хватит, то одна дивизия и авиаполк на Курилах тоже не помогут.
Существенное значение необходимо уделить и экономической аргументации наличия у нашей страны Курильской гряды и южных островов архипелага. Отметим при этом, что некоторые сторонники передачи островов Японии обычно высказывают мнение, что требуемое ими решение приведет к притоку японского капитала на российский Дальний Восток. Их оппоненты указывают, что, напротив, в политике правительства и крупного капитала Японии Россия не рассматривается как объект масштабных инвестиций. В целом, однако, данный момент не стал почему- то объектом сколько-нибудь серьезных обсуждений. Куда больше места в аргументации противников передачи островов занимает подчеркивание экономической ценности южной части Курил. Общая оценка запасов минеральных ресурсов по мировым ценам здесь составляет минимум около 44,05 млрд. долл. Здесь имеются золото, серебро, цинк, медь, свинец, железо, титан, ванадий, агаты, сера. По российским оценкам, участок между Малой Курильской грядой и Шикотаном и Кунаширом дает 10% улова рыбы от его общего количества. Здесь добывается ежегодно 1,2 млн. т. рыбы, в то время как все страны Балтики вылавливают 340 тыс. т. По другим оценкам, эти показатели соответственно равны 1,5 млн. т. и 350 тыс. т. Для России передача четырех островов Японии обернется уменьшением более чем на треть объема лова рыбы на всем Дальнем Востоке. В денежном выражении эта сумма равна не менее 2 млрд. долл. ежегодно. Если острова Итуруп и Хабомаи отойдут к Японии вместе с примыкающей к ним двухсотмильной хозяйственной зоной Охотского моря и Тихого океана, то Россия потеряет огромные возможности по добычи не только рыбы, но и морской капусты. Между тем с Курильских островов Россия получает до половины потребляемой ею морской капусты. Только островные сырьевые (биологические и минеральные) ресурсы оцениваются в 44 млрд. долл. Российские авторы утверждают, что при интенсивном освоении Южно-Курильская гряда может дать десятки триллионов долларов. Следует также учитывать возможные валютные потери России (в случае передачи островов Японии) в результате необходимости платы за проход российских судов через японские проливы.
Что касается каких-либо уступок японским притязаниям со стороны российского руководства, то в условиях сложившегося в Кремле и за его стенами баланса политических сил, оно становится еще менее вероятными, чем в предшествующие годы (пребывание М.С.Горбачева, а потом Б.А.Ельцина у власти в Кремле). Чем далее упорствовала японская сторона в своих территориальных домогательствах, тем холоднее становилась атмосфера на японо-российских переговорах и резко ухудшились и ужесточились позиции обеих сторон. Этот период также был отмечен участившимися конфликтами в морских водах, омывающих Южные Курилы – конфликты, в ходе которых на протяжении более пяти лет (с 1994 года) отмечались неоднократные бесцеремонные вторжения японских браконьеров в российские территориальные воды, где они встречали вооруженный отпор пограничников, открывающих огонь по нарушителям границы.
Как показали события последнего десятилетия, территориальный спор двух сторон практически зашел в глубокий тупик и выход из этого тупика не просматривается ни одной, ни другой стороной. Японская сторона не была намерена отказываться от своих необоснованных территориальных требований. С самого начала возникновения данной проблемы требование возвращения Японии Курильский островов и Южного Сахалина практически стало государственной политикой и неизменным внешнеполитическим курсом любого правительства, возглавляемого любым представителем из любой правящей партии. Поэтому никто из японских государственных или политических деятелей не был способен решиться на такой шаг, чреватый для любого японского политика немедленной политической гибелью. В этой связи, было бы неоправданной наивностью искать среди японских политиков или японских дипломатов такого смельчака, который решился бы пойти на конфронтацию с японским обществом и отказаться хотя бы от одного положения в общем списке территориальных требований Японии к России. Сама система воспитания и обучения японских политических деятелей или дипломатов - негибка, тверда и пассивна по исполнению и медлительна по воплощению в жизнь. Она традиционно имеет антироссийскую ориентацию и «тяжелую» уверенности в том, что любые требования японцев к своему северному соседу рано или поздно могут найти положительное решение для японской стороны. О подобной политической дипломатии настойчивости Японии свидетельствуют переговоры и последующее заключение мирных договоров с Россией в 1855 и 1875 годах, в 1905 году, а также заключение соглашений по окончании боевых действий с Японией в Монголии в 1937 -1938 года.
Ошибочным подходом некоторых российских политических деятелей является эйфорийная уверенность их в том, что для улучшения японо-российских отношений и получения согласия Японии пойти по пути вливания в российский бизнес на Дальнем Востоке огромных финансовых средств необходимо пойти Японии на территориальные уступки. По их мнению, подобный шаг России якобы откроет российскому бизнесу доступ к японским технологиям в электронной и обрабатывающей промышленности и в ряде других областях передовой японской науки. Поэтому, считают некоторые российские политики, переговоры с Японией следует вести не с позиции силы и упорства отстаивания российской территориальной цельности, а с позиций уступок и последовательного выдвижения на переговорах очередных предложений политического и экономического характера, которые смягчат японские территориальные требования и ускорят решение вопроса заключения мирного договора с Японией. Среди ряда российских политиков можно встретить и таких политиков, которые считают, что после заключения мирного договора с Японией и после уступке им Южных Курил на российскую экономику начнут проливаться обильные денежные дожди, и будто японская сторона сразу же облагодетельствует нашу страну и крупными инвестициями, и льготными кредитами и научно-технической информацией. Такие ошибки в основном совершались нашей дипломатией в горбачевский и, тем более, в ельцинский периоды. При этом забывалось (да и сейчас кое-кто забывает), что экономическая политика правительства Японии определяется в действительности не столько волевыми решениями министров и дипломатов, сколь пожеланиями всемогущих лидеров делового мира.
Характерным моментом последнего времени является то, что мировая общественность не проявляет существенного интереса к систематическим переговорам России и Японии по проблеме территориального спора по Курильским островам и Южному Сахалину. Так, например, оценивая теоретические возможности Японии на получение от России хотя бы двух островов представители саммита «двадцатки, проведенной в Торонто (Канада) в июле 2010 года, пришли к выводу о том, что на получение от России хотя бы двух южных островов Япония имеет довольно шаткие юридические позиции, поскольку есть достаточно много оснований утверждать, что никакого различия между Северными и Южными Тисима (Курилами) не делалось. Если обратиться в Международный суд ООН или ему подобный международный юридический орган, то ей, скорее всего, могут быть присуждены права на Шикотан и Хабомаи, которые Россия при определенных обстоятельствах и так была готова отдать. Более того, потенциальные политические и экономические выгоды, которые Россия получит от разрешения спора, минимальны. Есть множество других причин, по которым Россия не желает выполнить требования Японии и отдать все острова. Поэтому главное препятствие на пути к разрешению спора — это нежелание Японии пойти на компромисс в вопросе о том, насколько обширные территории должна возвратить Россия. Но нынешнее правительство Японии слабо и вынуждено справляться с более насущными проблемами, например, с проблемой отношений с США и Китаем. Следовательно, смена курса в территориальном споре Японии с Россией - маловероятна.
Оценивая влияние территориального спора на уровень самих японо-российских отношений, представители Запада отметили, что этот спор практически минимальным образом влияет на отношения спорящих сторон. Ощущение угрозы в Японии в последнее десятилетие или около того существенно снизилось. Двусторонние отношения носят преимущественно экономический характер, и даже во времена «холодной войны» на двустороннюю торговлю территориальный спор практически никакого влияния не оказывал.
На подобной оценке западных представителей возможного решения территориального спора меду Россией и Японией, перспективы получения Японией хотя бы одного или двух южных островов - Шикотана и Хабомаи Курильского архипелага - можно было бы и завершить в некотором роде наше исследование территориального спора между Японией и Россией. Позиция Японии по возможному отторжению от России части или всех островов Курильских является неизменной и твердой. Японцы не теряют надежды на то, что рано или поздно в России к власти могут придти руководители типа Хрущева Н.С. , Ельцина Б.Н. или Горбачева М.С., которые вопреки общественному мнению и пожеланиям российского народа, на волюнтаристской основе могут принять решение в порядке «жеста доброй воли» передать Японии все требуемые у России острова или часть спорной территории. В этой обстановке и при наличии таких тенденций в Японии трудно, а может быть просто невозможно найти в стране хотя бы одного или группу политических деятелей, которые найдут в себе мужество и пойдут наперекор общественному мнению внутри страны и смогут изменить устоявшуюся правительственную тенденцию – найти с японской стороны возможный путь решения почти полувекового спора двух сторон.
О неизменности позиций японских деловых и политических кругов к решению вопроса территориального спора свидетельствуют и последние события в российско-японских отношениях, произошедшие в октябре-ноябре 2010 года после официального визита Президента России Медведева Д.А. на Сахалин и на остров Кунашир, самый южный остров Курильской гряды. Руководство Японии и японского МИД проявили неприемлемые для нормальных международных отношений демарши, когда министр иностранных дел Японии выступил с резким заявлением, обвинив в нем нашего Президента в том, что он якобы посетил принадлежащий Японии остров. В письменном заявлении МИД Японии было отмечено, что Президент России якобы грубо нарушил международные дипломатические нормы и договоренности. Он без ведома и согласия японского правительства посетил остров Кунашир, который Япония считает своей территорией. В Токио был срочно отозван посол Японии в России Масахару Коно в знак протеста страны, территориальные границы которой якобы были грубо нарушены российской стороной и, в частности, Президентом России. И только после жесткого ответа российской стороны в отношении демарша японского посла и непризнания Россией очередных требований Японии в отношении остовов Курильской гряды посол Японии в Москве Масахару Коно возвратился в Россию. Позднее, в декабре 2010 года решением премьер-министра Японии Наото Кан и главою МИД Сэйдзи Маэхара посол Японии в России Масахару Коно был освобожден от занимаемой должности.
По сообщениям информированных токийских источников, посол Японии в Чехии Тикахито Харада, 59-летний профессиональный русист, который ранее возглавлял отдел России и департамент стран Европы в МИД Японии, станет новым послом Японии в Москве (что в последствии и было предпринято Японией). Отставка бывшего посла была официально оформлена в январе 2011 года.
В прессе также сообщалось, что бывшему послу Японии в России Масахару Коно вменяли в вину плохую работу по сбору информации, в частности, то, что он якобы не сумел вовремя собрать полную и достоверную информацию, связанную с предстоящей поездкой на Южные Курилы Президента Дмитрия Медведева. Визит Президента России на этот остров стал первым в истории двусторонних отношений визитом высшего российского руководителя, посетившего этот остров и район в целом. Токио по-прежнему считает этот остров и ряд соседних островов своими "северными территориями".
Как сообщалось в ряде источников, посольство Японии в Москве до последнего момента сообщало в свой МИД, что такая поездка российского Президента на острова Курильской гряды маловероятна. Данные обстоятельства, как утверждают в Токио, привели к неадекватной реакции правительства Японии на события. Премьер- министр Наото Кан и глава МИД Сэйдзи Маэхара подверглись в связи с этим острой критике в печати и в парламенте за просчеты во внешней политике.
В январе 2013 года российский МИД в очередной раз раскритиковал заявление правительства Японии о территориальной принадлежности Курил. Глава департамента информации и печати МИД Мария Захарова, заявила о том, что «… Курильские острова перешли к нашей стране на законных юридических основаниях по итогам Второй мировой войны, что закреплено в Уставе ООН. Любые заявления, ставящие под сомнение суверенитет России над указанной территорией, являются неприемлемыми». Поводом для критики со стороны МИД РФ стали высказывания генерального секретаря правительства Японии Ёсихидэ Суги. Он, в частности, заявил, что «позиция Японии остается прежней: она будет настаивать на возвращении всех четырех островов Курильской гряды, что же касается сроков их действительного возврата и других вопросов, то Япония готова проявить гибкий подход».
Последние события еще раз свидетельствуют о том, что весь территориальный спор ведется лишь в интересах Японии. Россия при любом раскладе решения спорного вопроса каких-либо преимуществ и выгод для себя и своего народа не получит. Так сказать, игра играется только в японскую пользу, и мяч Япония намеревается забить только в наши ворота, не взяв на себя никаких обязательств!
По материалам конференции "Защита морских рубежей России", г. Тверь, 2013 г.
