«И мы, и власти Донбасса очень благодарны Медведчуку за организацию обмена задержанными за последние несколько лет и за решение других вопросов гуманитарного характера.
Ну, раз Песков таки коснулся участия Медведчука в теме обмена пленными, я выскажу на тему пару слов как бывший пленный.
Когда нас привезли после обмена 29.12.2019 на фильтрационный пункт, роль которого выполняла одна из донецких больниц, мы обратили внимание на довольно странное поведение медперсонала. Они смотрели на нас со страхом и подозрением.
Спустя неделю они сами с нами заговорили и рассказали: „Ребята, вы такие воспитанные, а вот в 2017 году к нам тоже обмен привозили, у нас тут такое было: там и наркоманы, и дебоши с драками, которые приходилось усмирять среди ночи спецназу МВД, и даже попытка изнасилования медсестры“.
На что мы, НЕ удивляясь, ответили: „Девочки, на этот раз вам не привезли уголовников, вам привезли настоящих террористов. Бояться вам нечего. Мы свои!“
И это была не ирония, а правда. Но интересней другое — почему так было? И почему мы НЕ удивлялись. А было так потому, что большой обмен осени 2017 года проходил очень интересно.
Укропы не хотели отдавать настоящих подпольщиков, диверсантов, ополченцев. И всячески саботировали включение их в списки обмена.
Одновременно требуя, чтобы им отдавали тех, в ком они заинтересованы. Обмен — это всегда торг. Борьба воли. И компромиссы. И политика.
Виктор Медведчук был главным переговорщиком. И именно он продавил обмен на укронацистских условиях. Почему? Не знаю точно.
Но могу предполагать, что он — представитель одного из полюсов укронацистского консенсуса — был заинтересован не обменивать людей, всерьез воевавших за Новороссию, а также видел в обмене прежде всего политические дивиденды себе лично и своему партнеру Порошенко, который и получил с того обмена максимальные пиар-бонусы. А поэтому он всячески давил на переговорную группу РФ и ЛДНР, требуя провести обмен поскорее и принять условия укронацистов.
Поэтому наряду с частью наших политзаключенных, подпольщиков и ополченцев, которые там тоже были, в обмен были включены абсолютно случайные (или неслучайные для СБУ) люди, агентура, просто уголовники, которые не имели никакого отношение к антинацистскому сопротивлению на бывшей Украине.
И у Медведчука получилось. Обмен состоялся на условиях укропов. Все довольны. А мы досиживали 2,2 года до следующего большого обмена. Хотя могли потратить эти 2,2 года на войну с укронацизмом или работу на Россию.
Собственно, я тогда писал в тюрьме об этом текст, который через товарищей опубликовал на сайте у своего друга. Прочитайте. Можете также почитать, что я писал про обмены, еще когда у меня не было канала, на канале моего товарища.
Но у меня нет претензий к Медведчуку. Ни одной. Почему? Просто потому, что у меня не может быть претензий к врагу. С врага спроса нет.
А Медведчук был именно врагом. Он был представителем укронацистского консенсуса. Всегда. Сомневаетесь? Прослушайте 37 часов записей его разговоров.
Именно Медведчук был тем человеком, который похоронил проект “Новороссия”. Именно Медведчук с Зурабовым были теми людьми, которые убедили истеблишмент РФ признать Порошенко президентом Украины, а тем самым легализовать и легитимизировать укронацистскую хунту. Именно Медведчук продавливал Минские соглашения и был их главным бенефициаром со стороны Украины.
Именно Медведчук годами вводил в заблуждение Кремль, что укронацистское государство можно усмирить политическими мерами. Благодаря чему укронацисты зачистили Новороссию от пророссийских сил, реорганизовали ВСУ и тщательно подготовились к войне, последствия чего мы ощущаем сейчас, когда большой кровью преодолеваем то, что можно было решить в 2014 малыми силами и почти бескровно.
Почему истеблишмент РФ делал на Медведчука ставку — это вопрос к ним, не к нам. Мы все эти годы позицию занимали четкую. Медведчук — наш враг.
Точнее, хуже врага — он вредоносный паразит, забравшийся под кожу и паразитировавший на пророссийской повестке, делая нас слабее, а укронацистов сильнее».
