В западной историографии, а порой и в писаниях отечественных «ниспровергателей» расхожим является утверждение о том, что успехом контрнаступления под Москвой «сталинский режим обязан Японии». Которая, якобы честно выполняя обязательства по советско-японскому пакту о нейтралитете, позволила в критический момент перебросить сибирские и дальневосточные дивизии на советско-германский фронт.
Распространена эта версия и в самой Японии. Японские авторы пишут:«...перебросив свои войска с Дальнего Востока и из Сибири на запад, Сталин смог с полной отдачей сил сражаться с германской армией, а Япония, со своей стороны, смогла отправить на юг отборные войска Квантунской армии». А профессор-русист Сигэки Хакамада и вовсе призвал русских… благодарить японцев за то, что не напали в 1941 году и тем самым спасли, мол, Москву.
Однако факты свидетельствуют об обратном: до середины 1943 года, нависая миллионной Квантунской армией (группа армий) над советским Дальним Востоком и Восточной Сибирью, Япония сковывала размещенные здесь войска Красной армии, не позволяя использовать их в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.
В результате более четверти Вооруженных Сил СССР не могли принять участия в борьбе с гитлеровскими ордами:«На 1 декабря 1941 г. из 5495 тыс. человек общего состава Вооруженных Сил Советского Союза на Дальнем Востоке и у южных границ находилось 1568 тыс., или свыше 28%. Из 4495 танков, имевшихся на вооружении Красной армии в то время, на Дальнем Востоке и у южных границ СССР находился 2541 танк, из 5274 самолетов там же оставался 2951 самолёт». Этой согласованной с Берлином политикой Токио затягивал Великую Отечественную войну, увеличивая потери советского народа.
Запланированное на 29 августа 1941 годанападение Японии на СССР не состоялосьв результате срыва германского плана молниеносной войны и сохранения на Дальнем Востоке крупной группировки советских войск.
Документом «Программа осуществления государственной политики империи», принятом 6 сентября 1941 г. на совещании высшего руководства Японии в присутствии императора Хирохито, было решено продолжить захваты колониальных владений западных держав на юге, не останавливаясь перед войной. Через несколько дней это стало известно в Кремле.
Резидент советской военной разведки в Токио Рихард Зорге сообщал 14 сентября:«По данным источника Инвеста(Хоцуми Одзаки. –А.К.), японское правительство решило в текущем году не выступать против СССР, однако вооруженные силы будут оставлены в МЧГ(Маньчжоу-Го. –А.К.)на случай выступления весной будущего года в случае поражения СССР к тому времени».
Заметим, что в российских источниках, особенно в статьях публицистов, которые, видимо, не знакомы с полным текстом сообщения Зорге, вторая часть шифровки нередко опускается. А ведь она имела значение не меньшее, чем первая. Советский разведчик предупреждал, что речь идет лишь о переносе сроков нападения на СССР, что, конечно же, было учтено при определении масштабов переброски войск из восточных районов страны под Москву.
Хотя Зорге сообщал о вероятности нападения весной следующего года, война Японии на юге не исключала нападения на Советский Союз и раньше. В Генеральном штабе японских сухопутных сил был разработан вариант плана войны против СССР «Кантокуэн» («Особые маневры Квантунской армии»), который надлежало осуществить сразу после падения Москвы, и резкого изменения в пользу Японии соотношения сил на Дальнем Востоке. Учитывая сложность проведения в осенне-зимний период наступательных операций на всех фронтах, Генштаб предусматривал нанесение первоначального удара на восточном (приморском) направлении. После вторжения в Приморье войска Восточного фронта должны были наступать на Хабаровск, захватив его до наступления сильных холодов. Войскам Северного и Западного фронтов надлежало закрепиться соответственно в районах Малого и Большого Хингана и ожидать наступления весны. С началом таяния льда планировалось форсировать Амур и развивать наступление на запад из района Рухлово – Большой Хинган в направлении озера Байкал.
В развитие этого замысла командование Квантунской армии предлагало с началом наступления на восточном фронте силами двух-трех дивизий еще осенью форсировать Амур в районе Хабаровска, чтобы облегчить захват города. Операции по захвату Северного Сахалина, Камчатки и других районов, а также оккупацию МНР предусматривалось осуществить в соответствии с прежним замысломплана «Кантокуэн». Несмотря на подготовку к ведению военных действий на юге, японские ВМС также сохраняли созданную специально для войны против СССР группировку сил. Они были сведены в 5-й флот, который базировался в районе северного порта Оминато.
Выделенные для войны против СССР японские войска не включались в планы сражений на юге и готовились к действиям на севере. В японских источниках указывается, что в обстановке начала войны против США и Великобритании и для продолжения военных действий в Китае Япония сохраняла против СССР до 40% дивизий в Маньчжурии, Корее и метрополии. Существуют и другие цифры. Так, по имевшимся в распоряжении Токийского трибунала сведениям, к 5 декабря 1941 года для нападения на Советский Союз было подготовлено около 50% пехотных дивизий, 75-80% кавалерийских частей, около 65% танковых полков, половина артиллерии и авиации сухопутных сил.
Наиболее антисоветски настроенные политики и военные открыто заявляли, что«империя должна сыграть свою роль в деле окончания германо-советской войны». Влиятельный японский журнал «Кайдзо» поместил в ноябрьском номере 1941 года статью «Новый этап советско-германской войны и Япония», в которой говорилось:«Япония радуется победам своего союзника – Германии и желает ей дальнейших успехов. Япония, несомненно, должна использовать международную обстановку, сложившуюся благодаря победам Германии, в целях выполнения своего собственного великого дела...»
К концу ноября гитлеровские войска приблизились к Москве. Однако вопреки ожиданиям японского командования даже в этот критический период силы Красной армии на Дальнем Востоке не были ослаблены: взамен убывавшим под Москву дивизиям формировались новые за счет местного призыва. После тщательного анализа обстановки японское командование вынуждено было прийти к выводу о целесообразности перенесения срока вооруженного выступления против СССР на весну 1942 года. 3 декабря императорская ставка направила в Квантунскую армию приказ № 578, в котором указывалось:«Для обеспечения империи ресурсами и создания нового порядка в Великой Восточной Азии принято решение начать войну с США, Великобританией и Голландией. Предусматривается быстро провести наступление в важных районах на юге и одновременно разрешить китайский инцидент(так в Японии именовали развязанную в 1937 года войну в Китае. –А.К.); в это время не допускать войны с Россией». Вместе с приказом была издана директива ставки № 1048, в которой ставилась задача Квантунской армии: «В соответствии со складывающейся обстановкой осуществить усиление подготовки к операциям против России. Быть в готовности начать боевые действия весной 1942 года».
Однако среди японского руководства сохранялась надежда на то, что гитлеровским войскам все же удастся захватить Москву до конца года, и в этом случае японское наступление могло начаться еще зимой. Поэтому 3 декабря 1941 г. ставкой был отдан приказ № 575 командующему экспедиционной армией в Китае о возможной частичной переброске подчиненных ему войск на север. Приказом предписывалось с началом военных действий против Советского Союза в первую очередь захватить район Уссури, а в случае успеха начать наступление и на Северном фронте. Для этого надлежало перебросить из Китая в Квантунскую армию шесть дивизий. Для прорыва советской линии обороны зимой1941-1942гг. и форсирования Амура, Уссури и других водных преград в Квантунскую армию направлялись дополнительные артиллерийские и инженерные части. 10 января 1942 года Генеральный штаб издал директиву № 1073, предписывавшую командованию сухопутных войск направлять на северный фронт, в Маньчжурию части, высвобождающиеся после операций на юге.
В Квантунской армии понимали, что решение о переносе нападения на весну 1942 года носило общий характер, и продолжали готовиться к «переломному моменту» на советско-германском фронте. После получения приказа от 3 декабря начальник штаба Квантунской армии на совещании командиров соединений дал следующие указания:«Для завершения проводимой подготовки к операциям против Советского Союза каждая армия и соединение первой линии должны прилагать все усилия к тому, чтобы, наблюдая за постоянно происходящими изменениями военного положения СССР и Монголии, иметь возможность в любой момент установить истинное положение. Это особенно относится к настоящим условиям, когда все более и более возникает необходимость установить признаки переломного момента в обстановке». Речь шла о том, чтобы находиться в состоянии постоянной готовности к выполнению приказа о вступлении в войну после падения Москвы. Избранная японскими генералами стратегия получила название «теория спелой хурмы». Смысл ее состоял в том, чтобы обрушиться на СССР с востока, когда он, подобно спелому плоду, будет готов«сам пасть к ногам Японии».
(Окончание следует)
