Что год грядущий нам готовит? Этим вопросом традиционно в конце года задаются многие политологи, хотя справедливости ради следует отметить, что любое прогнозирование — вещь сама по себе крайне ненадежная.
Тем более в наше время ни один уважающий себя специалист не возьмется предсказать политические события даже ближайшего месяца (с экономическими — вопрос иной, их можно и нужно предсказывать, но вот какие политические последствия привнесут экономические изменения, на это не ответит никто).
К примеру, в предпоследнюю неделю уходящего года стало известно, что Кыргызстан отказался от своего ранее официально высказанного намерения вступить в Евроазиатский экономический союз.
Глядя на то, как Россия все глубже и глубже проваливается в кризис, кыргызские руководители явно задумались не столько даже над тем, что у Кремля вряд ли достанет денег на содержание еще одного «верного друга», как над перспективой быть утянутыми на дно тонущим «титаником» российской экономики, поддерживаемой в данный момент, похоже, исключительно кампаниями «говорящих голов» российских телеканалов, а также заверениями президента Путина о том, что «все хорошо».
И в самом деле — кто бы смог предсказать подобное развитие событий еще весной уходящего года, когда в ЕАЭС стремились наперебой армяне и таджики, узбеки и те же кыргызы? Ведь именно этот союз, по мнению Путина, должен был стать противовесом как Евросоюзу, так и влиянию все того же пресловутого Запада в целом.
В апреле кремлевский лидер с уверенностью предсказывал скорое превращение рубля в общую «региональную валюту», а нынче его белорусский коллега Лукашенко одним росчерком пера перевел расчеты своей страны с Россией с рублей на доллары и евро... И чего стоят нынче все эти радужные прогнозы и обещания?

Кнут и пряник

Тяжелые раздумья о слишком тесных связях с Москвой посещают в эти дни, похоже, не только кыргызов. Армянская оппозиция требует от руководства страны пересмотра решения о присоединении к ЕАЭС.
Лидер Казахстана горько жалуется на слишком сильную привязку казахской национальной валюты тенге к российскому рублю, а «батька» Лукашенко, как уже было упомянуто, перевел взаиморасчеты с Россией на доллары и евро.
Преодолеть эти сомнения Москва, как и раньше, пытается с помощью подачек с одной стороны и угроз — с другой. До сих пор эта тактика худо-бедно, но срабатывала: та же Армения, к примеру, решила вступить в союз после того, как «Газпром» снизил ей на 50% цену на газ, а Путин пообещал массивные поставки российского оружия, необходимого армянам для борьбы с заклятым врагом Азербайджаном.
Обещать все новые преференции Путин может и сейчас (насчет выполнения обещаний — это уже другой вопрос: не от отсутствия желания их выполнить, но от отсуствия возможности это сделать в связи с кризисом). Ведь, по его мнению, Евроазиатский экономический союз — это «высшая ступень интеграции»: по примеру ЕС страны-партнеры должны создать единое пространство для оборота товаров, услуг, рабочей силы и капиталов.