Но поспешность в выводах в столь сложном вопросе, как прорыв в сирийском урегулировании, ныне явно не уместна.
Ситуация на северном фронте арабской республики после 24 августа претерпела значительные изменения. Диспозиция на сегодня такова. Турция ввела в район сирийского Джераблуса около 50 единиц бронетехники и до 500 военнослужащих.
Это с учётом усиления турецкого контингента 27 августа и в последующие дни. В турецкой операции под кодовым названием «Щит Евфрата» также задействовано до 4000 боевиков-исламистов из числа так называемых «умеренных» повстанцев.
Из Джераблуса боевики террористической группировки ДАИШ были выбиты неожиданно быстро, буквально за несколько часов первого дня турецкого вторжения.
Отступление ДАИШ больше походило на бегство. К исходу минувшей среды турецко-исламистская коалиция, помимо самого города, установила контроль над несколькими близлежащими селениями.
Нежелание джихадистов оказать упорное сопротивление военные эксперты объяснили опасениями полевых командиров ДАИШ попасть в полное окружение.
Боевики отошли на юг, сохранив основные силы. Южнее Джераблуса стали удерживать позиции и формирования «Отрядов народной самообороны» (YPG) сирийских курдов, несмотря на заявления представителей США о том, что курды покидают районы к западу от Евфрата.
В первый день турецкого броска на Джераблус ударов по курдам к югу от города ВВС Турции не наносили.
По всей видимости, на этот счёт были договорённости между Анкарой и Вашингтоном. Однако, начиная с 25 августа, по нарастающей стали фиксироваться и удары турецкой авиации, и интенсивная работа дальнобойной артиллерии ВС Турции по позициям YPG.
Турция формально вошла в Сирию за спиной «Свободной сирийской армии» (ССА) и с двумя главными целями.
Ими называется разгром на своих границах всех «террористических группировок» (в Анкаре под ними в равной степени понимают ДАИШ и вооружённые формирования курдов), а также создание «зоны безопасности» для беженцев непосредственно на сирийской территории.
В реальности главной ударной силой, помимо армейского спецназа ВС Турции, при наступлении на Джераблус стали боевики-исламисты из группировок «Ахрар аш-Шам», «Фейляк аш-Шам» и «Нур ад-Дин аз-Занки».
Это партнёры террористической «Джебхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джебхат ан-Нусра») по джихадистской коалиции «Джейш аль-Фатех» («Армия завоевания»), которая ведёт тяжёлые бои с правительственными силами в Алеппо.
Важно отметить, что ещё один террористический анклав на севере Сирии (у самой границы с Турцией) — город Аазаз — турецкая армия «обошла вниманием».
Более того, по некоторым данным, именно из района Аазаза через турецкую территорию на Джераблус перебросили боевиков-исламистов указанных группировок.
28 августа было предпринято крупное наступление на курдские позиции к югу от Джераблуса.
В течение суток протурецкие боевики отбили у курдов все занятые ими за последнее время селения и продолжили продвижение вдоль Евфрата. По данным турецкого командования, курды были выбиты из 12 населённых пунктов.
Группировкам «Ахрар аш-Шам», «Фейляк аш-Шам», «Нур ад-Дин аз-Занки» при поддержке турецких танков, артиллерии и авиации удалось продвинуться на 8−10 километров.
Удары турецких ВВС вынудили YPG отступить из посёлков Амарна и Айн аль-Байда.
Одновременно дальнобойная артиллерия ВС Турции нанесла удары по ключевым опорным пунктам курдов по всей линии их обороны.
К 29 августа протурецкие боевики значительно расширили зону контроля наступлением вдоль западного берега Евфрата.
К исходу воскресенья они заняли селение Кирата и достигли реки Саджур (приток Евфрата).
Турецко-исламистская коалиционная группировка сил в районе Джераблуса добилась серьёзного успеха.
Однако линия фронта южнее приграничного города не стабилизировалась.
Турки рискуют увязнуть на севере Сирии в войне на два фронта, после того, как боевики ДАИШ и курдские ополченцы получат передышку, перегруппируют силы и перейдут к тактике партизанской войны.
В руках ДАИШ остаётся город Аль-Баб, расположенный между Алеппо и Джераблусом. Пока он под контролем «халифата», последний не оставит попыток нанести туркам и их подопечным серию контрударов.
Что касается курдов, то значительная часть их YPG в самом деле отошла на восточный берег Евфрата. Между тем, под Джераблусом остались очаги курдского сопротивления, которые реорганизовались в одну группировку под названием «Военный совет Джераблуса» (ВСД).
На «ультиматум» американцев, затребовавших от сирийских курдов отступления за Евфрат, ополченцы ВСД ответили ударами по турецким танкам южнее Джераблуса, а их соотечественники на юго-востоке Турции — новой вспышкой активности Рабочей партии Курдистана.
Хотя шаги США в вопросе «усмирения сирийских курдов» напоминают спланированную фальсификацию, американское командование в регионе всё же пошло на ряд мер, которых ранее безуспешно добивалась Турция.
Командующий группировкой ВС США в Сирии и Ираке генерал Стивен Таунсенд отдал приказ всем подразделениям американского спецназа покинуть ряды арабо-курдской коалиции «Сирийские демократические силы» (СДС).
Точнее, те вооружённые группы СДС, которые не подчинились требованию отступить на восточный берег Евфрата. Американские коммандос вернулись на базу «Рмейлан» в районе Хасаки на северо-востоке Сирии.
Кроме этого, сообщается о прекращении оружейных поставок курдам из YPG к западу от Евфрата и снабжения их развединформацией со стороны военных США.
Турция решила сыграть на опережение, не дав курдам возможности развить наступательную инициативу после их победы в сирийском Манбидже над боевиками ДАИШ.
Поводом для турецкого броска на Джераблус был выбран крупный теракт в Газиантепе на юге Турции.
Анкара одним ударом пытается разрубить сразу несколько узлов в Сирии: отодвинуть ДАИШ и YPG от своих границ, вернуть сирийских курдов за Евфрат и получить стабильную связь с «умеренной» оппозицией в Алеппо.
В последнем вопросе многое, если не всё, зависит для Турции от позиций России и Ирана.
Москва и Тегеран слишком многое в Сирии связывают с успешными действиями правительственных войск в Алеппо, чтобы просто так предоставить Анкаре коридор в сирийский мегаполис.
Не для того велись тяжёлые бои, в частности, за участки шоссе «Кастелло» на северном въезде в Алеппо, дабы пресечь «джихадистский маршрут» поставок с турецкой территории.
Заслуживает внимания версия, что в треугольнике Россия — Турция — Иран последними интенсивными политическими контактами перекрёстного характера удалось выйти на определённые договорённости.
В их основе лежит обязательство Анкары закрыть оружейный транзит и инфильтрацию боевиков в Алеппо. Взамен турецким властям «бросили кость» в виде победоносной операции в Джераблусе.
Другой вопрос, насколько Турция сумеет остаться в рамках своих обязательств перед Россией и Ираном, притом, что она ввязалась в тесные контакты с весьма разнородной массой боевиков-исламистов.
Если бы декларации турецкого руководства о «тотальной войне» со всеми террористическими организациями в Сирии имели реальное наполнение, анклав «Джебхат Фатх аш-Шама» в Аазазе подвергся удару.
Пока этого не происходит, заверения турок в исключительно гуманитарном характере грузов на Алеппо остаются крайне сомнительными.
Сирийские «алькаидовцы» осуществили ребрендинг своей организации, номинально прервав все связи с материнской структурой.
Вместе с тем, филиал «Аль-Каиды» в Сирии остаётся единственной силой, которая способна к затяжному противостоянию с правительственными войсками Дамаска на севере страны.
Переименование в «Джебхат Фатх аш-Шам» произошло после «отстрела» американскими дронами лидеров группировки, которые ратовали за сохранение официальных уз с «Аль-Каидой».
В ликвидации таких командиров, как Абу Фирас аль-Сури и представитель египетского крыла в группировке Джамаа Иламия Рифай Таха (погиб от удара беспилотника ВВС США в апреле этого года), явно не обошлось без участия турецкой и саудовской разведок.
Из лидеров бывшей «Джебхат ан-Нусры» в Сирии осталась одна знаковая фигура, которая продолжает «упираться». Это саудовский подданный, обладающий приличным состоянием ваххабитский проповедник Абдулла аль-Мухайсини.
Впрочем, осознав нависшую над ним угрозу, аль-Мухайсини в последнее время сменил тон, и стал агитировать за объединение всех «воинов ислама» вокруг «Джебхат Фатх аш-Шам».
Турция в связке с Саудовской Аравией и другими арабскими странами Залива явно не расположена к ведению «тотальной войны» с главной джихадистской силой в Сирии.
Поэтому, заверения Анкары по части «гуманитарных» намерений в сторону Алеппо, да и во всей северной части Сирии, Москве и Тегерану следует воспринимать с большой осторожностью. Сомнений в прозрачности действий Турции на сирийском направлении сейчас предостаточно.
Вызывает настороженность и нескрываемая турецкими властями установка «раз и навсегда» решить проблему сирийских курдов.
В эти дни часто озвучивается версия, что проигравшей стороной по итогам турецкого вторжения в Джераблус, к которому в равной мере толерантно отнеслись в Вашингтоне, Москве и Тегеране, стали курды Сирии.
Многое указывает, что интересы сирийских курдов могу быть принесены в жертву Турции.
Так, планы YPG установить сплошную полосу контроля по линии курдских кантонов Джазира, Кобани и Африн можно считать сорванными. К западу от Евфрата у курдов была стратегическая цель — прямая сухопутная связь с курдским анклавом Африн.
Последний отсечён от Кобани широкой полосой джихадистского присутствия, включающей опорные пункты коалиции «Джейш аль-Фатех» и базы ДАИШ на севере Сирии.
Теперь перед курдами стоит задача сохранить хотя бы какое-то присутствие южнее Джераблуса, замахиваться на большее они ныне не в состоянии.
На фоне лишений курдов, многолетние турецкие планы добиться прорыва в северной Сирии, напротив, находятся на подъёме.
До появления российской авиагруппы в Латакии и размещения на базе «Хмеймим» систем ПВО С-400 основная претензия Анкары на сирийском направлении сводилась к созданию так называемого «буфера безопасности» на 98-километровом участке от Джераблуса до Аазаза и бесполётной зоны над ним.
После поражения турецким F-16 российского Су-24 в ноябре 2015 года об осуществлении данной связки — «наземный буфер и бесполётная зона» — туркам пришлось забыть.
Извинения президента Турции в адрес Кремля этим летом вернули Анкаре дозированную, но свободу маневра. Турция уже не так связана в своих действиях, как это было ещё совсем недавно.
Однако ни Россия, ни Иран, ни сами США не допустят избыточной прыти Турции на севере Сирии, конечно, в силу интересов каждого из указанных государств.
Для Москвы и Тегерана недопущение роста турецкого веса в сирийских делах обусловлено, прежде всего, её статусом в качестве ближневосточного фланга НАТО.
Как бы Анкара не пыталась внушить всем свою самостоятельность в принятии судьбоносных для региона военно-политических решений, в реальности она может повысить свои ставки на Ближнем Востоке лишь будучи послушным проводником интересов Вашингтона.
В свою очередь, американцы ни при каких дальнейших раскладах не откажутся от такого рычага давления на Турцию, как курдский фактор во всех его региональных проявлениях.
Они устали от домогательств турецкого союзника, и решили немного ослабить поводок на его шее.
Нет сомнений, что без отмашки от США и предшествующей ей серии консультаций, недавно вышедшему из «постпереворотной» ситуации турецкому правительству не дали бы заступить за сирийскую границу.
Турции «бросили кость» в виде сирийского Джераблуса и примерно 15-километровой зоны контроля к югу от него.
Тем самым, претензии турецкого руководства по части создания масштабного «буфера безопасности» на севере Сирии, воплотились на практике в максимально ограниченном виде.
Помимо прочего, американская администрация изначально поставила условием взятие Анкарой на себя обязательства в том, что она не будет добиваться длительного, тем более постоянного, военного присутствия на севере Сирии.
Соответствующие заявления с турецкой стороны прозвучали на шестой день операции «Щит Евфрата».
Реджеп Тайип Эрдоган запросил «маленькую и победоносную войну» в Сирии, в первую очередь, по внутритурецким причинам.
Ему пошли на встречу, прежде получив твёрдые гарантии. Для России и Ирана (2) они выразились, в частности, в виде отказа Турции от предыдущего курса, в основу которого было заложено нежелание иметь сношения с правительством в Дамаске ни при каких обстоятельствах.
Как можно понять, обстоятельства претерпели настолько значительные изменения, что Анкара уже не только согласна на переходный период в Сирии с участием Башара Асада, но и не прочь войти с Дамаском в конфиденциальный диалог.
Событийная последовательность слишком удачно складывается в региональный пазл, в центре которого более сговорчивая и предсказуемая для всех внешних сил Турция.
Вот только один из подобных эпизодов, что называется, из серии «информация к размышлению». 22 августа влиятельная ливанская газета As-Safir сообщила о тайном визите замглавы Национальной разведывательной организации Турции (MIT) в Сирию для «обсуждения курдского вопроса» (3).
На встрече в Дамаске, согласно источникам издания, обсуждалась ситуация с сирийскими курдами.
Спустя два дня турецкие танки вошли на территорию Сирии и стали оттеснять курдов за Евфрат.
(1) Mohamed Okda, Why Al-Qaeda, not IS, will win the longer war, Middle East Eye // August 21, 2016.
(2) Любое прямое вовлечение Турции в дела Сирии все годы гражданской войны в арабской республике воспринималось Ираном крайне болезненно. Из Тегерана в адрес Анкары периодически озвучивались предостережения от военного вмешательства в конфликт.
Напомним, летом 2015 года тогдашний начальник Генштаба ВС Ирана Хасан Фирузабади назвал «стратегической ошибкой» действия Турции против курдских сил, воюющих с ДАИШ.
Иранский военачальник указал на то, что ударами по позициям курдских отрядов самообороны в Сирии турецкие военные оголили свои южные границы перед боевиками террористической организации.
(3) Ранее в ближневосточные издания уже просачивались сведения об открытии Анкарой и Дамаском в Алжире секретного канала обмена мнениями по сирийским курдам.
