Означает ли это, что в отношениях между нашими странами наступила долгожданная «весна»? И если да – то каким будет политическое «лето» для Москвы и Тегерана?
У Джона «лгунишки» Керри и его начальника в Белом доме – опять неприятности, и опять на Востоке. Задуманная операция по «совершению американской дипломатией подвига» − навязывание Тегерану американской версии соглашения по ядерной программе – провалилась. Причем, с такой скоростью, что ни госсекретарь, ни президент США так и не успели «продать» Конгрессу невнятные итоги Лозанны как полноценное «принципиальное соглашение» и доказательство того, что у них с Ираном все под контролем. Владимир Путин опять спутал карты Вашингтону и их союзникам. Двумя неожиданными ударами на иранском направлении российской политики Президент выбил из рук Вашингтона дипломатическую инициативу. Как образно прокомментировало ситуацию издание The Wall Street Journal: «Путин поднес администрации Обамы геополитическую фигу».
Легкие истерические всхлипы еще толком не оправившихся от шока западных политиков и комментаторов – решения, дескать, незаконны и чего-то там подрывают – конечно, обернутся еще ушатом грязи для Москвы, но по большому счету их не стоит принимать во внимание. Это реакция склочной жены, уверенной, что может скандалить, лгать, изменять – и ничего ей не будет. А когда супруг внезапно от нее уходит, всему свету на чистом глазу жалуются: «Да как он посмел? Как мог оставить? Я ли не золото?»
По части золота Западу, конечно, равных нет, но вот только что в отношении Москвы, что в отношении Тегерана чаще всего оно оказывалось «самоварным», грубой, хоть и до блеска отполированной, подделкой. Вы стремились всячески принизить роль России в процессе урегулирования вопроса по иранской ядерной программе? За спиной Москвы вы сепаратно предлагали Тегерану некие политические «преференции» в обмен за отказ от партнерства с Россией?
Вы заваливали нас обещаниями всяческих благ за отказ от сотрудничества с Тегераном? Все эти годы, с момента встречи Владимира Путина с Верховным лидером Али Хаменеи вы лгали, юлили и интриговали. Так на что же теперь вы жалуетесь − на то, что две страны наконец-то решили обходиться без посредников?
Теперь уже можно сказать о том, что подготовка ряда серьезных российско-иранских шагов началась с октября прошлого года. Можно назвать и некоторых главных действующих лиц с российской стороны: Сергей Рябков (МИД), Сергей Шойгу (Минобороны), Николай Патрушев (Совбез), которые работали в тесном контакте со своими иранскими коллегами из соответствующих структур, зачастую не торопясь информировать о своей деятельности широкую общественность. О деталях говорить рано, но об одном упомянуть просто необходимо: в своих действиях Москва дотошно соблюдала все взятые на себя международные обязательства.
Немного о «незаконности» российских шагов
Как уже было упомянуто выше, западные масс-медиа и политический истеблишмент еще не раз затронут тему «незаконности» обнародованных в апреле российских шагов. Ну а поскольку многочисленные отечественные «комментаторы» и «эксперты» любят копаться в отбросах западных информационных продуктов, вытаскивая порой такое, что запах с ног сшибает, необходимо расставить точки в этом вопросе.
Уже прозвучал аргумент о том, что контракт по С-300, дескать, нарушает санкции ООН, а потому не может быть возобновлен до снятия этих санкций. Тут уж, как говорится, позвольте не позволить. Указ о приостановке контракта был подписан президентом Медведевым в 2010 году исходя из расширительной трактовки этих санкций. О мотивах бывшего президента, работающего ныне премьер-министром, было подробно написано на Иран.ру, но главное не в этом – приостановка контракта была добровольным и дополнительным ограничением, наложенным на себя Москвой. Столь же правомерно, что Россия сегодня сняла с себя это ограничение, не нарушая никаких норм международного права.
С соглашением «иранская нефть в обмен на российские товары», который получил название «Большого нефтяного контракта», дело обстоит еще проще. В январе прошлого года, когда слухи об этом соглашении только-только появились в публичном пространстве, Совет безопасности США заявил, что оно является «нарушением санкций в отношении Ирана». На что Сергей Лавров ответил, что, во-первых, американская сторона откровенно лукавит, поскольку речь идет о нарушении не международных, а односторонних санкций, введенных США и ЕС в отношении Тегерана. И, во-вторых, напомнил, что Москва к этим односторонним санкциям никогда не присоединялась, считает их неправомерными и соблюдать их не намерена.
Но если с правовой точки зрения нынешние шаги России выглядят безупречно, то некоторое недоумение – почему они были приняты именно сейчас? – все же остается.
О прагматичности и своевременности
Прежде всего, указ Президента по С-300 был, что называется, «подверстан» под визит министра обороны Ирана Хосейна Дегхана, который по приглашению Сергея Шойгу принял участие в работе 4-й Московской конференции по международной безопасности. В оценке внешних угроз на Востоке наши страны сформулировали общую позицию, о которой иранский министр обороны заявил в свое выступлении: США и их союзники активно используют терроризм как инструмент реализации собственных геополитических интересов, пытаясь замаскировать этот процесс «религиозными» или «этническими мотивами». В этих условиях роль Ирана как естественного союзника России в деле сдерживания нестабильности возрастает, а союзника нужно поддерживать.
Далее. Москве очевидно, что, хотя Запад и признал право Ирана на реализацию мирной атомной программы, согласившись «сквозь зубы» на некоторое число центрифуг и низкообогащенного урана, но окончательное решение вопроса – снятие санкций – готов растянуть не меньше чем на десятилетие. Своим шагом Россия подчеркнула, что основные требования международного сообщества в части своего «атомного досье» Иран выполнил. Как заметил Владимир Путин еще в декабре прошлого года: «Не понимаю, почему соглашение не подписано до сих пор». В части односторонних санкций США и Евросоюз могут торговаться с Ираном «до посинения», но их мнение по данному вопросу теперь не является решающим ни для России, ни для Китая.
Немаловажно и то, что указ о снятии запрета на поставки откровенно направлен на то, чтобы, как это было в истории с «атомным контрактом», застолбить за Москвой иранский рынок вооружений, емкость которого для нашей страны оценивается в 3,5 – 4,5 миллиарда долларов (звучащие цифры о десяти-одиннадцати миллиардах следует, все же, воспринимать как слишком оптимистичные). Этими же экономическими соображениями – занять место на рынке – продиктована и реализация «Большого нефтяного контракта». И, наконец, еще одно малозамеченное обстоятельство. В нужное время и нужными шагами российский Президент и его «узкий круг» поддержали те круги в военно-политическом руководстве Ирана, которые скептически относятся к соглашениям с Западом и являются сторонниками партнерства с Россией.
Весны без грязи не бывает
Все изложенное выше не должно восприниматься как некая «победная реляция» и порождать завышенные ожидания. Всякое действие рождает противодействие, а уж «весна» в российско-иранских отношениях неизбежно вызовет массу грязи и сложностей. Указ о снятии запрета на поставки С-300 – это еще не сами поставки. «Большой нефтяной контракт» еще нуждается в массе уточнений. И одновременно с этим и в Москве, и в Тегеране по-прежнему остается огромное количество «ориентированных на запад» людей, для которых партнерство наших стран – вещь крайне нежелательная. Даже самые решительные шаги и заявления первых лиц не устраняют автоматически «подводных камней» и откровенного саботажа, свидетелями чему за эти годы мы были неоднократно.
Уже сейчас вполне отчетливо проступают контуры информационной атаки на партнерство наших стран, в первых рядах которой идут многочисленные «эксперты и политологи», твердящие, что Ирану доверять ни в коем случае нельзя, что весь его антиамериканизм - «большой блеф», что на самом деле Тегеран и Вашингтон давно уже заключили некую «секретную сделку». И это – только начало.
А письмо к Керри с требованием «сделать все возможное, чтобы предотвратить поставку российских зенитно-ракетных комплексов С-300 в Иран», которое конгрессмены Питер Роскам (сопредседатель фракции союзников Израиля в республиканской партии) и Тед Дойч (второй по старшинству член подкомитета по Ближнему Востоку и Северной Африке) отправили на днях – лишь первая ласточка ожесточенной борьбы, которая развернется по данному вопросу в США. Причем в этом письме есть одна пикантная подробность, которая как нельзя лучше характеризует настроения в значительной части американского истеблишмента. Одним из аргументов авторов письма является то, что «появление у Тегерана таких вооружений существенно повлияет на способность США нанести военный удар по Ирану в случае возникновения такой необходимости». Ни больше, ни меньше – указ российского Президента, оказывается, может помешать США (и, разумеется, Израилю) разбомбить Иран. К тому же не сказали еще своего окончательного слова в этой истории ни Тель-Авив, ни Эр-Рияд. Но в том, что они приложат все усилия чтобы сорвать «российско-иранскую весну», не останавливаясь при этом ни перед интригами, ни перед кровью, ни перед провокациями, сомневаться не приходится.
Признаки «весны» в отношениях между Тегераном и Москвой еще зыбки и вполне обратимы. Объективность требует признать, что две страны по-прежнему рассматривают друг друга в основном как дополнительный рычаг в диалоге с теми же США и Евросоюзом. Изменение этой ситуации требует много усилий и политической воли. Хватит ли ее у Ирана и России? Придет ли «лето» в двустороннем диалоге? Откровенный ответ на этот вопрос, думаю, мы узнаем достаточно скоро - по итогам июльского саммита ШОС в Уфе.
