И в Польше на парламентских выборах 25 октября, и в Турции на аналогичных 1 ноября простое большинство взяли политические силы, чьи лидеры декларировали и декларируют желание трансформировать государственную систему своих стран из парламентско-президентской в президентско-парламентскую или даже вовсе президентскую.
Разумеется, между польской ситуацией и турецкой есть не только схожести, но присутствуют и различия.
В Польше идею укрепления президентских полномочий поддерживает как сам избранный в мае этого года от партии «Право и Справедливость» (PiS) Анджей Дуда, так и председатель PiS Ярослав Качиньский, а также лидер прошедшего в Сейм движения Kukiz'15 Павел Кукиз.
В Турции главным идеологом реформы выступает бывший премьер-министр, возглавлявший страну в бытность руководства партией «Справедливость и Развитие» (АКР) Реджеп Эрдоган, избранный турецким президентом в августе прошлого года.
При этом в его родной партии далеко не все разделяют идею наделения Эрдогана полномочиями, которые обессилят нынешнего премьера и председателя АКР Ахмета Давутоглу. Как неоднократно указывали эксперты ИА REGNUM, между президентом и главой правительства по данному вопросу идет острая политическая борьба.
Вместе с тем, обе страны стоят перед вызовами в сфере безопасности. Сложнее всего Турции. На ее южных границах расположен регион, Сирия, в котором идет гражданская война, что электризировало склонные к сепаратизму и центробежным тенденциям силы.
Анкара опасается возникновения курдских автономных центров, которые могут привести к созданию Большого Курдистана, что напрямую затронет ряд турецких провинций.
Для Польши такой «Сирией» и тоже на южных рубежах является Украина. Безусловно, она более стабильна, в прилегающих областях не ведется боевых действий как это было еще недавно на Востоке Украины.
И, тем не менее, подчеркивает директор Центра стратегического анализа Витольд Юраш, «Право и Справедливость» взял власть в ситуации, когда впервые после 1990 года безопасность Польши не является сама собой разумеющейся.
Варшава, как и Анкара до нее, активно требует от НАТО военной помощи, призывая разместить на ее территории дополнительные вооруженные силы Альянса, включая тяжелую технику и противоракетные батареи, а в идеале — постоянные военные базы.
Но даже если такое решение и будет принято, не исключено, что для поляков все обернется тем же, чем это обернулось для турок, когда под предлогом защиты от «сирийской угрозы» в конце 2012 года в Турции были установлены ракетные комплексы Patriot.
Однако именно сейчас, после появления «Исламского государства» (ИГ — структура, запрещенная в России) и значительной эскалации военного конфликта, батареи Patriot западные страны начали из Турции выводить.
Так что когда Витольд Юраш, обрисовывая перспективы политического будущего Польши в условиях контроля парламента, правительства и президентской администрации одной партией «Право и Справедливость», говорит, что «пароль «Будапешт в Варшаве» (особенно с учетом того, что Будапешт оказался опасно близок к Москве), стоит, возможно, поменять на «Анкара в Варшаве» (с оговоркой, что речь идет о той политике Турции, которую та проводила несколько лет назад) — за этим стоит многое.
Как Польша, так и Турция в последнее время часто путали политику с миссионерской деятельностью. Анкара изобретала нереальный миф о концепции «ноль проблем с соседями».
Варшава претендовала на то, чтобы действовать на постсоветском пространстве аки слон в посудной лавке, не обращая внимания на Россию, через программу «Восточное партнерство». Разговоры о «ценностях» подменяли дискуссию о геополитике и «вечных интересах».
Но в итоге «Восточное партнерство» не просто забуксовало, его главные идеологи, польский министр иностранных дел Радослав Сикорский и его шведский коллега Карл Бильдт, сошли с политической сцены.
Как пишет латвийская газета Latvijas Avize, недавно в Риге и Брюсселе состоялись две представительные дискуссии о соседской политике Европейского союза, в ходе которых анализировалось влияние России на политику и экономику стран-участниц «Восточного партнерства». Политику Евросоюза по этой программе должностные лица блока в целом оценивали как малоэффективную.
Участники дискуссии пришли к выводу, что необходимо поддерживать «европейские ценности, стандарты и принципы», но не навязывать их. А самому ЕС «следует предпринимать реальные шаги, избегать декларативных заявлений и стремиться уравновесить ценности и интересы».
Ценностям предложили потесниться — уже прогресс.
Польша и Турция обращались к своим соседям с прозападных позиций. Но Запад — это не только демократия, это еще и колониализм с неоколониализм.
При этом трудно не согласиться с польским писателем Земовитом Щереком, который на страницах Wirtualna Polska отмечает: «Демократию современного типа изобрели не у нас, в Центральной, или, если угодно, Восточной Европе.
В любом случае, ни там, ни там. Заодно мы не очень хорошо ее здесь понимаем. Мы возводим театральные декорации, создаем конституции с разделением властей на три ветви, конституционные суды и многопартийные системы, но не вполне осознаем, зачем.
Мы не понимаем этого, что видно по политической практике в нашей стране. Мы не используем демократические институты и принципы по их прямому назначению, а лишь выдумываем, как их обойти.
Дальше всех пошел Орбан, увенчав свою перестройку государства изменением конституции, однако заметно это всюду. Словаки после авторитарного Мечьяра устроили себе Мечьяра-лайт — Родерта Фицо.
О Белоруссии можно даже не вспоминать. Украина пытается демократизироваться, но ее политическая сцена — это хаотичный танец олигархов и плутов, которых больше заботит манипулирование общественным мнением, чем реальные перемены в стране… Общая тенденция в нашей части Европы пугает.
А победа «Права и Справедливости» свидетельствует о том, что Польша, к сожалению, начала дрейф в направлении, которое обозначили Будапешт и Москва».
В случае с участием Варшавы с европейском блоке, объявившем санкции против Москвы, и Анкары в возглавляемой США коалиции против сирийского президента Башара Асада оба режима надеялись, прицепив свой вагончик к западному локомотиву, решить собственные задачи. Но у машиниста свои планы и он не согласовывает их с пассажирами.
Бывший аналитик Агентства разведки Польши Роберт Хеда считает, что «пришло время высказать еретическую мысль: президентский дворец и каждое правительство, которое придет после выборов к власти, должно осознавать, что без России ни одну из европейских проблем решить не удастся.
Такое осознание уже появилось в ЕС, и это значит, что шансы любой польской коалиции с антироссийским уклоном будут нулевыми».
Игнорировать российскую позицию по Сирии — и сегодня это очевидно — не получается и не получится у Анкары.
Для Польши и Турции наступает время, когда им нужно маневрировать на обширном пространстве, научиться вступать во временные союзы и коалиции, держа в уме общие стратегические интересы, идти на тактические компромиссы, быстро оценивать ситуацию и принимать решения.
Инструментом для этого является сильная президентская власть. Сложившиеся геополитические реалии диктуют Варшаве и Анкаре запрос на преобразования политической системы. Однако парламентаризм не сдаст так просто свои позиции и будет активно эксплуатировать «внешний фактор».
Так что внутриполитическая борьба в Польше и Турции станет как никогда сопряженной с внешнеполитической. А в этом таится большой элемент непредсказуемости.
