Военный парад, состоявшийся на площади Тяньаньмынь 3 сентября сего года, ознаменовал собой не только 70ю годовщину победы над Японией. Показав миру несколько самых современных баллистических ракет, китайское руководство дало ясно понять, что Китай уверенно превращается в могучую ядерную державу. В то же время Америка, последние двадцать лет пребывала, так сказать, в «ядерном отпуске». Теперь отпуск заканчивается, но мышление тех, кто разрабатывает ядерную стратегию страны, по-прежнему сфокусировано на привычном сопернике – России. Однако, чтобы правильно проложить свой курс в международной политике «нового ядерного века», США следует задаться новыми вопросам о стратегическом окружении, а также пересмотреть и стратегию, и планирование вероятного использования своего ядерного арсенала.
В стране, в течение последних без малого пятнадцати лет боровшейся с глобальным терроризмом, разговоры о ядерном конфликте представляются возвратом к настроениям полувековой давности, когда на экраны американских кинотеатров вышли такие фильмы, как «На берегу» (1959) или «Система безопасности» (1964), действие которых разворачивалось в мире, пережившем атомную катастрофу. С завершением Холодной Войны Стратегическое командование ВВС США было расформировано (1992), и разговоры о ядерном оружии вышли в Вашингтоне из моды. И пока Владимир Путин не принял решение об аннексии Крыма и вторжении в восточную Украину, все администрации США, независимо от своей партийной принадлежности, рассматривали Россию только как бывшую мировую державу, а ее ядерный арсенал – не более чем объект переговоров о сокращении. Более того, речь о безъядерном будущем, с которой Президент Обама выступил в 2009 году в Праге, еще больше укрепила ощущение, что ядерное вооружение – это кошмар, канувший в далекое прошлое. При этом то обстоятельство, что мировые ядерные державы и те, кто стремился к этому статусу, занялись новыми разработками в области ядерного оружия, от американских политиков и аналитиков как-то ускользнуло. Их интересовали более непосредственные угрозы.
И вот, пока политики обсуждали меры по борьбе партизанами и террористами, вселявшее ужас американское ядерное оружие тихо покоилось в своих шахтах и пусковых установках на подводных лодках и бомбардировщиках. Ядерные силы оказались на задворках вооруженных сил США. …Конечно, американские военные прилагали усилия, чтобы восстановить реноме опального направления, однако американские же борцы за ядерное разоружение работали круглые сутки семь дней в неделю, проникая в подземные шахты, опускаясь в океанские глубины или поднимаясь в воздух на дряхлых бомбардировщиках.
Ядерная стратегия США, как и американский ядерный арсенал, тоже оставалась неизменной. Главным потенциальным противником по-прежнему виделась Россия, а о том, что ядерных держав становится больше, как-то не задумывались. Сам образ разработчика стратегий ядерных конфликтов, представляется, быть может, осколком исторической эпохи, но – эти люди возвращаются. Возвращаются именно потому, что на горизонте медленно сгущаются тучи ядерной угрозы. И вот тут Америка и ее ядерные мудрецы сталкиваются с серьезной проблемой: их мышление не поспевает за переменами в окружающем нас пространстве.
Правда, работы в области ядерных вооружений не прекращались никогда. В каких-то уголках правительства, как, например, в Управлении общих оценок Министерства обороны США, по-прежнему изучались проблемы распространения ядерного оружия и ядерных конфликтов будущего. (Делаю признание: я сам принимал участие в такого рода исследованиях и маневрах).
Но когда в этом году состоялся ежегодный Симпозиум по сдерживанию, организованный Стратегическим командованием Вооруженных сил США, вновь, как и в годы Холодной войны, все внимание собравшихся оказалось приковано к России. Этому в немалой степени способствовали и публичные высказывания некоторых высокопоставленных политиков, и в частности, недавно назначенного председателя Объединенного комитета начальников штабов о том, что Москва представляет собой для США «экзистенциональную угрозу».
С точки зрения тех, кто возглавляет наши ядерные силы, Россия на самом деле является крупнейшим соперником США и первоочередной целью. По оценкам Bulletin of Atomic Scientists, в российском ядерном арсенале насчитывается все еще 4 500 ядерных боеголовок, 1780 из которых размещены на 311 ракетах наземного базирования, на 8-10 ракетах подводного базирования и на 60 стратегических бомбардировщиках. При этом никто не обращает внимания на то, что Россия модернизирует и создает новые межконтинентальные баллистические ракетные комплексы, уже поставив 40 таких комплексов на вооружение в свои сухопутные силы. И что Россия заказала 10 новых ракетных подводных крейсеров стратегического назначения класса "Борей", из которых три уже спущены на воду; и что Россия продолжает модифицировать свои стратегические бомбардировщики. Не принимаются в расчет и 2000 ядерных боеголовок нестратегического назначения, которые тоже имеются на вооружении российских ВС и могут использоваться в качестве тактического ядерного оружия. Никто не говорит даже о нарушении Россией Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности.
Однако состав российских ядерных сил – лишь одна из причин, по которым Стратегическое командование ВС США по-прежнему сосредотачивает все внимание на России. За прошедший год Путин воскресил искусство ядерного шантажа, пригрозив ядерным оружием Балтийским странам и пообещав, что использует его, если придется защищать аннексию Крыма. Такого рода речей в мире не слышали со времен Холодной войны, если не считать высказываний, доносящихся из Северной Кореи, чья воинственная риторика намного опережает их истинные возможности. При этом, путинский стиль руководства, в сочетании с его растущей харизмой, вносит новый элемент в ядерную стратегию применения ядерного оружия – когда один человек получает в свое единоличное распоряжение более тысячи ядерных боеголовок.
Однако, несмотря на эту неспокойную картину, Россия является только одной из ядерных держав. Между тем, реальная обстановка в мире гораздо сложнее, и американским специалистам по ядерному планированию следует учитывать это при обсуждении более широкой концепции национальной безопасности США. И в первую очередь необходимо отказаться от мышления времен Холодной войны. Тогда соперничество между двумя ядерными державами, США и СССР развивалось стабильно и успешно поддавалось регулированию на протяжении четырех десятилетий. В новую ядерную эру мир становится многополярным и внутренне нестабильным. События в нем будут развиваться под влиянием целого ряда факторов, в том числе, враждебности, идеологических разногласий и политики с позиции силы. Поэтому наши представления о сдерживании и разумном подходе могут оказаться такими же устаревшими, как стратегические бомбардировщики B-52, все еще используемые нашими ВВС.
Конечно, далеко не все ядерные угрозы имеют непосредственное отношение к США. Индия и Пакистан не перестают испытывать новые и новые ракетные системы, но их усилия направлены друг против друга. Вероятность ядерного конфликта между Пакистаном и Индией по-прежнему высока, и некоторые аналитики полагают, что, скорее всего, ядерный конфликт может разразиться в Южной Азии. Что же касается Вашингтона, если такое произойдет, единственная роль, которую он сможет сыграть в этой ситуации – дипломатическое участие.
Другие ядерные державы, появляющиеся на карте мира, представляют собой более серьезную угрозу для Соединенных Штатов и их союзников. В ближайшие годы мы увидим более сложную и многокомпонентную ситуацию, которая потребует от нас новых, более активных усилий по сбору информации, ее анализу, по налаживанию диалогов и планированию.
С учетом того, как мало мы думали о новых игроках, присоединившихся к клубу обладателей ядерного оружия, следует задаться целым рядом новых нелегких вопросов.
После России наибольшую обеспокоенность вызывает Китай. На сентябрьском военном параде Пекин продемонстрировал образцы оружия, которое уже находится на вооружении армии КНР, в том числе, китайскую межконтинентальную баллистическую ракету DF-5B, оснащенную разделяющейся головной частью типа МИРВ. Это означает, что ракета несет несколько боеголовок, способных поражать различные цели, в соответствии с заданными программами. Сам факт, что Китай овладел технологией МИРВ, создает дополнительные основания для беспокойства и для США, и для их основного союзника в лице Японии. Кроме того, Китай продемонстрировал новую баллистическую ракету средней дальности DF-26, способную поражать цели на всей территории Японии, а также достигать баз ВМС и ВВС США, расположенных на острове Гуам. На стадии разработки находится межконтинентальная баллистическая ракета DF-41, в которой также использована технология МИРВ. Имея дальность полета 12 000 – 14 000 км, эта ракета в состоянии поражать цели, расположенные на всей континентальной части территории США. Более того, пусковая установка DF-41 монтируется на подвижных автомобильных платформах, что означает, что США практически не смогут поразить ее при ответном ударе. Кроме того, армия КНР располагает, по меньшей мере, тремя стратегическими атомными подводными лодками класса "Цзинь", число которых к 2020 году может вырасти до восьми. Эти лодки оснащены новыми баллистическими ракетами Цзюйлан-2 (JL-2).
Американским стратегам следует задуматься и о том, как может измениться в ближайшие годы сама ядерная доктрина Китая. Несмотря на ряд сильных исследований о ядерной стратегии и строительству вооруженных силах Китая, опубликованных на английском языке, мы практически не имеем четкого представления об образе мыслей китайского военного руководства. Этот недостаток усугубляется отсутствием китайско-американского диалога по проблемам ядерных вооружений, равно как и тем, что китайцы до сих пор отказываются обсуждать с нами вопросы сокращения или ограничения этих видов оружия.
…До сих пор Пекин не прибегал к угрозам применения ядерного оружия, в отличие от Москвы. Однако какова вероятность, что по мере нарастания напряженности в территориальных спорах с соседями он может прибегнуть к этой тактике в качестве последнего аргумента?
После того, как Китай объявил своей территорией искусственные острова в Южнокитайском море, станет ли он использовать угрозу применения ядерного оружия для защиты своих не континентальных территорий? Что будет, если китайские военные подвергнутся нападению, находясь на базе, расположенной за пределами Китая, например, в Пакистане?....
Еще меньше понимания существует в отношении прочих угроз. По сравнению с тем, что мы знаем о Китае, Северная Корея вообще представляется нам "черным ящиком", а о том, какими оперативными возможностями будет располагать ядерный Иран, не задумываются вообще. Конечно, можно предположить, что позиция Пхеньяна по вопросу об использовании ядерного оружия не сильно отличается от позиции Пекина, рассматривающего его как средство угрозы возмездия за любое нападение на свою территорию. Однако памятуя о том, сколько раз известия из Северной Кореи заставали нас практически врасплох, было бы очень самонадеянно утверждать, что мы имеем хоть какое-то представление о ядерной доктрине Пхеньяна или о его политических приоритетах, особенно, когда речь заходит о защите интересов семьи Ким.
Что же касается Ирана, то никогда прежде мир не имел дела с теократическим режимом, обладающим ядерным оружием. Ночной кошмар начинается не только при попытках представить себе, какой может быть ядерная доктрина Ирана, но с размышлений о более сиюминутных вопросах, в чьих руках находится пресловутый «ядерный чемоданчик»?
Новая картина ядерного будущего нашей планеты требует от нас мобилизации всех сил и возможностей для перестройки нашей интеллектуальной инфраструктуры.
Американские политики должны задаться серьезными вопросами, о которых они предпочитали не думать последние четверть века. Как нам следует реагировать на ядерный шантаж? С какими рисками мы готовы мириться, игнорируя непосредственную ядерную угрозу, направленную на препятствование военной активности США за рубежом? Готовы ли мы разменять Сеул на Пхеньян и Лос-Анжелес на Токио? Эти вопросы напоминают монстров, выныривающих из темных лагун прошлого, но не искать ответов на них означало бы двигаться к катастрофе, масштабы которой невозможно себе представить. … Слишком высоки риски, чтобы мы по-прежнему реагировали на проблемы, только когда они встают перед нами в полный рост. В 1945 году американские политики осознали, что Аламогордо (полигон в США, на котором 16 июля 1945 года впервые испытали атомное оружие – прим. пер.) и Хиросима полностью изменили все представления, существовавшие у них раньше, и приложили все усилия, чтобы понять, что это значит. Сегодняшний день предъявляет к нам не меньшие требования.
