Верховному представителю Евросоюза по внешней политике и безопасности Федерике Могерини пора требовать увеличения зарплаты. Количество проектов, над которыми ей поручено работать, регулярно увеличивается. Меньше двух недель прошло с тех пор, как глава Евросовета Дональд Туск возложил на нее обязанность разработать план действий по борьбе с российской пропагандой, а теперь подоспело новое задание.
По результатам встречи в Потсдаме министры обороны стран «Веймарского треугольника» (Германия, Франция и Польша) Урсула фон дер Ляйен, Жан-Ив Ле Дриан и Томаш Семоняк обратились к Могерини с просьбой пересмотреть внешнеполитическую стратегию ЕС. По солидарному мнению министров, на фоне кризисов на Украине и в арабском мире обороноспособность союза требует укрепления. При этом Германия, Франция и Польша намерены стать движущей силой процесса. Европа нуждается в единой политике в сфере обороны, полагают министры.
Главы МИД стран «Веймарского треугольника» пока что обращение к Могерини не подписали, но сомнений в том, что это произойдет, нет. Наверное, это единственный момент в министерской инициативе, в котором нет сомнений.
Брюссель вышел из тени Вашингтона
По итогам Второй мировой войны в Европе осталась по большому счету одна крупная страна, которая самостоятельно заботилась о собственной военной и экономической безопасности. Этой страны больше нет, а называлась она Югославия. Все остальные вручили ключи от своих границ либо США в лице НАТО, либо СССР в лице Организации Варшавского договора. Нейтральные в военном плане Австрия, Швейцария, Швеция и Финляндия добавляли сложившейся системе необходимой для устойчивости сложности. Впрочем, экономически они поступательно интегрировались в структуры, из которых появился ЕС в нынешнем своем виде.
После распада СССР и ОВД видимая причина для существования НАТО исчезла, в 90-е годы о военной угрозе со стороны России говорили разве что самые твердолобые «ястребы» холодной войны. Но вместо того, чтобы раствориться в мирном Евросоюзе, НАТО, наоборот, продолжало расползаться по европейской территории. Военная операция в «неприсоединившейся» Югославии стала ярким примером того, что происходит со странами, не желающими слиться в общем атлантическом экстазе.
Сейчас уже не очень принципиально, обещали ли западные лидеры Горбачеву, что военный блок не будет расширяться, или первый и последний президент СССР выдавал желаемое за действительное. Главное – к моменту резкого обострения ситуации, вызванного украинскими событиями, Россия непосредственно граничит со странами – членами НАТО. То, что Украина и Грузия до сих пор не в атлантическом блоке, – это скорее не наша заслуга, а их недоработка.
Противоречия между Вашингтоном и его европейскими союзниками по НАТО случались и раньше. Но когда дело касалось далеких Афганистана и Ирака, европейцы позволяли США делать то, что американцам хочется, потому что жизненных интересов ЕС эти военные операции не затрагивали.
Украина – совсем другое дело. Во-первых, она банально близко – от Львова до Берлина 800 километров по прямой. Во-вторых, она находится между Европой и Россией, а товаропотоки, несмотря на санкции, остаются значительными: потребности в газе и нефти никто не отменял.
В результате цели Вашингтона и Брюсселя оказались противоположными. Если Америке постоянный очаг напряженности между ЕС и Россией выгоден по всем параметрам – экономическим, политическим и военным, то для Европы наоборот – худой мир лучше доброй ссоры.
Задумавшись над этим вопросом, европейские политики поняли, что, вручая на протяжении десятилетий свою безопасность в руки Вашингтона, они оказались заложниками американской политики. Потребовать же вывода американских баз они не могут сразу по двум причинам. Во-первых, американцы не послушаются – как этопроисходит в Японии, на Окинаве. Во-вторых, очень боязно оставаться наедине со «страшной» и «агрессивной» Россией. В подобной ситуации создание евроармии становится единственной альтернативой дальнейшему вынужденному одобрению любых американских альтернатив.
Три товарища или лебедь, рак и щука?
Показательно, что разговор о евроармии зашел не на саммите глав ЕС, а в формате «Веймарского треугольника». Это не очень известное образование было создано в 1991 году для содействия евроинтеграции Польши. После того как поляки стали полноправными членами ЕС, интенсивность встреч в этом формате снизилась. В 2010-м Польша подняла вопрос о возобновлении сотрудничества. Тогда же глава российского МИДа Сергей Лавров говорил о том, что было бы неплохо, если бы «Веймарский треугольник» со временем превратился в четырехугольник, и Польша даже не стала возражать. Сейчас ни о каких европейских геометрических фигурах с участием России говорить не приходится, но и ось Париж – Берлин – Варшава выглядит весьма неустойчиво, несмотря на кажущуюся привлекательность для участвующих сторон.
Польша наряду с Прибалтикой является одной из самых проамериканских стран ЕС. Но, в отличие от Литвы, Латвии и Эстонии, она может не только делать для США то, о чем образно говорил бывший глава МИДа Радослав Сикорский, но и обладает внушительной, стабильно растущей экономикой. При этом поляки явно недовольны своей второстепенной ролью в Евросоюзе. Назначение экс-премьера республики Дональда Туска на пост главы Евросовета не удовлетворило поляков, а только раззадорило их аппетиты.
Германия – крупнейшая и мощнейшая экономика Европы, которая при этом очень боится напугать другие страны – члены ЕС своей чрезмерной политической и военной активностью. При этом немцы заинтересованы в усилении интеграции, и если непосредственными исполнителями по оборонной части станут не они, а поляки или французы, то опасений по поводу «Четвертого рейха», вероятно, удастся избежать.
Франция – вторая по величине экономика, озабоченная немецким доминированием, но не готовая отказаться от плюсов, которые дает ей евроинтеграция. Французы на протяжении веков успешно союзничали с поляками (поле разгрома Наполеона это стоило полякам очередного раздела Польши), и в рамках «треугольника» они вполне могут рассчитывать на то, что совместные усилия Парижа и Варшавы помогут не допустить чрезмерного доминирования Берлина.
Показательно, что ни Британии, ни Испании, ни Италии среди закоперщиков проекта европейской армии нет. В первой слишком сильны позиции евроскептиков и США, а у южных членов ЕС слишком много экономических проблем.
Среди трудностей, с которыми может столкнуться гипотетическая евроармия, – противодействие США. В Пентагоне сидят вовсе не идиоты, и они отлично понимают, что, как бы европейцы ни пели о российской или арабской угрозе и приверженности НАТО, самодеятельная армия ЕС – это в любом случае удар по американскому влиянию на континенте.
Вторая вероятная проблема – позиция южных членов ЕС. Несмотря на слабость их экономик, Испания и Италия вряд ли согласятся на роль второстепенных игроков.
Третья – внутренние противоречия. Собственные интересы Парижа, Берлина и Варшавы вполне могут превысить общие, и проект европейской армии умрет не родившись.
России же в целом не важно, будет ли ей противостоять на континенте НАТО или армия ЕС. Наверное, последнее даже удобнее – с европейцами будет проще договориться о взаимодействии в Европе, чем с США.
Пожалуй, главным выводом из заявления «Веймарского треугольника» будет не то, что в Европе когда-то, возможно, появится собственная армия, а то, что дезинтеграция ЕС продолжает нарастать. Если краеугольное для безопасности структуры заявление делается не на общем саммите, а в ходе посиделок «на троих» – это явное свидетельство того, что этим трем не вполне комфортно с остальными.
Именно это – крайне важный сигнал и Москве, и Вашингтону, и Брюсселю.
