Каждый дончанин, который все-таки решился на путешествие, сразу после пересечения российской границы оказывается в другом мире. Здесь не только забываешь о бомбежках, комендантском часе и проблемах с водой, электричеством и газом. Здесь автобус мягко плывет по прекрасным дорогам, которые к тому же освещены всю ночь. Здесь завораживает «слоеный пирог» Кавказских гор, увитый лианами и узловатыми корнями деревьев. Здесь три часа наблюдаешь из окна долгожданное море, его лазурь и золотые блики.
Насладившись вдоволь морем и солнцем, мы обнаруживаем огромное количество киосков и палаток, предлагающих разнообразные экскурсионные маршруты. Среди прочих предлагаются туры в Абхазию – такой же осколок непризнанной государственности, как и моя многострадальная родина. Рассматриваю рекламные фотографии озера Рица, причудливых сталактитов и сталагмитов из пещер, а в памяти почему-то всплывают слова из газетных статей и блогов: «приднестровский, осетинский или абхазский сценарий». Аналитики и политологи часто проводят параллели по способу развития непокорных территорий, пожелавших выйти из-под контроля одной власти и самопровозгласивших другую, собственную. Не всегда в истории такие прецеденты заканчивались успешным рождением и развитием нового государства. Бывало, что и через пять или больше лет более сильная власть жестоко расправлялась с повстанцами, уничтожая целые города и области… И вот судьба дает шанс посмотреть своими глазами на жизнь такого же непризнанного государства и предположить, что может ждать нас.
Российские таможенники и пограничники очень тщательно проводят досмотр документов, багажа и транспортного средства каждый раз, даже если это экскурсионный автобус, который пересекает границу каждый день. Автомобиль загоняют на эстакаду, осматривают его с зеркалами, прощупывают руками, а затем отдают на «экспертизу» пограничной собаке. Пес также обходит всех пассажиров, обнюхивают все сумки и только после этого, многозначительно вильнув хвостом, выдает нам разрешение на выезд. Проход российской границы занимает полтора-два часа, после чего мы попадаем в загадочную Абхазию, и уже нероссийские пограничники расслабленно обходят туристические автобусы и лениво их пропускают вообще без досмотра. Сразу вспоминаются наши ДНРовские уставшие погранцы, обвешанные оружием и дотошно проверяющие документы.
Дорога проходит по побережью, и нашему взору открываются совершенно пустынные пляжи Гагры и Пицунды. Экскурсовод щебечет, что прозрачность черноморской воды здесь достигает 20 процентов, в отличие от Сочи и Адлера, где она не бывает менее 40 процентов. Здесь мы останавливаемся, чтобы искупаться в прозрачно-изумрудной воде. Только отдыхающих здесь очень мало, машины с абхазскими номерами и российские туристические микроавтобусы.
Красота природы здесь действительно впечатляющая: лазурная вода просматривается на несколько метров до самого дна, выбеленная солнцем галька, пальмы и сосны в одном пейзаже. И каменный неуклюжий монстр – корпуса советского санатория, его облупившиеся стены, двадцатилетние кондиционеры и старые окна, заросшие дорожки объясняют отсутствие наплыва туристов. Наша группа отправляется дальше.
Кое-где на дороге встречаются разбитые строения, неразобранные укрытия или огневые точки из мешков с песком. Все это давно поросло бурной южной растительностью, по остаткам разбитых стен скачут козы. Экскурсовод оправдывается: у нас была война, у нас разрушена экономика, нас били «Градами». Мы, дончане, теперь даже по звуку отличаем отлеты и прилеты, «Грады» и «Ураганы», «Гвоздики» и «Гиацинты»… Но война в Абхазии закончилась почти два десятилетия назад, почему же до сих пор не видно никакого развития, строительства, бизнеса?
Горная дорога проходит по Бзыбскому ущелью, она окружена высоченными скалами, вершины которых отстоят друг от друга местами всего на одиннадцать метров. Останавливаться здесь нельзя, иначе вполне реально стать причиной дорожной пробки – а это не просто страшно, это жутко!
Продираясь горным маршрутом, мы направляемся к озеру Рица. Небольшая остановка на Голубом озере. Цвет воды – сказочно-лазурный. Озеро малюсенькое, не больше 15 метров, и к нему сгрудились зеваки, сфотографировать можно, только подняв фотоаппарат высоко над головами туристов. Даже горные реки такого же необыкновенного цвета. Течение рек здесь настолько мощное, что купаться в них невозможно – сносит, не удержаться.
А дальше нас ждет озеро Рица, величественно сошедшее прямо с рекламного календаря во всей своей непревзойденной красоте. Звонкая тишина нарушается переливами неизвестных нам птиц, завораживают горы, окутанные белесым дыханием облаков. Абхазия – не только природа, избежавшая урбанистического разрушения, это родина древнего народа, здесь действуют древние христианские храмы. Абхазское село Лыхны находится в 4 - 5 километрах от города Гудаута. В центре села - место одного из семи имеющихся в Абхазии святилищ. Святилище расположено на поляне Лыхнашта непосредственно на территории лыхненской православной церкви. Это одна из самых старых и почитаемых церквей Абхазии. Место паломничества православных христиан со всех уголков бывшего Великого Государства. На противоположной окраине Лыхнской поляны высится церковь – памятник архитектуры конца Х – первой половины ХI века.
Убранство храма, потемневшие иконы и полотна внутри дышат древностью. Храм сверху накрыт современной крышей, никакой реставрации, никаких восстановительных работ. Просто накрыли, «законсервировали», защитили от дождей и оползней!? Незаметно, чтобы этот объект был под охраной государства. Судя по всему, о нем заботятся только прихожане в меру своих возможностей. На мой вопрос, почему храм не отреставрирован, гид снова оправдывается: у нас зарплата всего пять тысяч рублей, у нас война была, нас бомбили. Но даже не храм поразил своей заброшенностью, а школа, стоящая поблизости. Огромная, четырехэтажная, она до сих пор зияет выбитыми окнами. И это действующая школа!
В школу больше десяти лет ходят дети. Гид сказала, что только в этом году в ней начали менять окна, и то за счет родителей. Еще сказала, что у них климат теплый, и зимой можно заниматься и так, «на свежем воздухе». А еще чуть дальше пугает безысходностью и выгоревшими глазницами окон здание городского совета, на котором гордо развевается абхазский флаг. Только мне было бы стыдно вешать символ независимого государства на здание, расстрелянное еще в девяностых годах прошлого века!
Глядя на дома, в которых вполне жилые квартиры чередуются с заброшенными, я думаю о своих соотечественниках-дончанах, тоже живущих под бесконечными обстрелами из крупнокалиберной артиллерии. Только наша война еще не закончилась, и снаряды каждый день вгрызаются в наши дома и выжигают села. Но в Донецке горожане устраняют последствия обстрелов немедленно, как только оправятся от шока. Меняют окна, разбирают завалы, латают крыши, восстанавливают школы. Ведь мы должны научить детей быть прежде всего людьми, а не быдлом, в которое нас упорно хотят превратить киевские власти. А человек должен создавать прекрасное вокруг себя. Не может быть порядка в государстве, если нет порядка на каждом рабочем месте. В сентябре прошлого года в Донецке так и не начался учебный процесс, были разбиты многие школы. Но уже через месяц было восстановлено то, что подлежало восстановлению. Конечно, у нас и сейчас есть районы постоянных боевых действий, есть села и городские микрорайоны, полностью сожженные и разграбленные. В них нет жизни, и не скоро вернутся в них жители. Но там, где давно отгремели сражения, город живет, работает и строит. Строятся и ремонтируются дороги, даже те, которые не изрыты воронками, а изъедены леностью и воровитостью прошлых городских начальников.
И мне подумалось, что Донецк живет силой и мужеством своих людей. Да, мы получаем колоссальную помощь от Российской Федерации материалами и финансированием, но мы богаты духом людей, которые не станут жить в разрушенном доме двадцать лет, а найдут в себе силы восстановить его.
На обратном пути, осмысливая увиденное, я так и не смогла понять: что же мешает наладить экономику этой маленькой страны? А тем временем туристические автобусы выстраивались в длиннющую очередь к российскому таможенному терминалу.
