Резкое обострение ситуации в Новороссии очевидно. Уже бесспорны и провал формата «Минск-2», и угроза переноса военных действий в те районы, где ранее маневренной войны не наблюдалось. Тем не менее Донецк и Луганск демонстрируют спартанское хладнокровие, из них почти не поступает информации о ходе боевых действий, тем самым тяжесть обстановки как бы сглаживается. Но почему и зачем?
Из ДНР и ЛНР практически не выходит никакой официальной или даже полуофициальной информации о ходе боевых действий и общей обстановке на фронтах. При этом с формальной точки существуют и даже вроде как работают пресс-службы разной подчиненности, а в эпоху интернета многие структуры и отдельные знаковые фигуры давно обзавелись аккаунтами в социальных сетях. Но единственной «говорящей головой» по факту остается замкомандующего 1-м корпусом полковник Эдуард Басурин – неофициальный пресс-секретарь ВСН, регулярно (иногда и дважды в день) информирующий журналистов и общественность о текущих событиях.
«Было и есть то, что на земле принято называть «месилово», – жестокий, кровопролитный бой с потерями и разрушениями, с применением всех видов вооружений, кроме авиации, но с беспилотниками»
Полковник Басурин учился в знаменитом Донецком высшем военно-политическом училище и служил в советской, а затем украинской армии замполитом. Общаться – его профессия. Вообще, как-то исторически сложилось, что в ДВВПУ «выпекают» именно специалистов разговорного жанра – встречаются и пиарщики, и адвокаты со всего бывшего СССР с этой строчкой в резюме. Аналогичное Львовское училище, например, плодило в основном будущих журналистов.
Басурин в своих сводках напирает главным образом на количество и качество обстрелов с украинской стороны и на фиксацию передвижения тяжелой техники противника в запрещенной для нее зоне. Общую картину дня из этого не получишь, но пропагандистская задача в рамках «Минска-2» решается качественно. Но у него есть и другая, невидимая российскому телезрителю сторона. Полковник Басурин выезжает в места тяжелых обстрелов, например в Горловку, и общается с доведенными до отчаяния мирными жителями. А выслушивать крики женщин, только что потерявших детей, «Что ж вы до сих пор не прогнали отсюда этих фашистов?» и «Когда это все кончится?» – это вам не пресс-конференцию высиживать с дружелюбно настроенными журналистами. Так что не судите строго.
Официальные пресс-службы государственных органов власти ДНР и ЛНР, по сути дела, не работают, несмотря на полную штатную комплектацию. И в них, помимо местных, довольно много российских добровольцев, среди которых преобладает молодежь (много девушек) с экзотическими политическими взглядами и овечьей наивностью в глазах. Никакой целенаправленной информационной или пропагандистской работой никто не занимается, да этот кадровый состав подобного и не сможет. При этом независимых источников информации не существует в принципе, а попытки создать альтернативные СМИ наталкиваются на выяснения в духе «откуда деньги» и «на чью мельницу». Когда эти выяснения порождены общей атмосферой шпиономании – это еще можно понять, а когда блокирование независимых СМИ инициировано «кураторством» разной степени тяжести – уже не очень.
В результате любое событие моментально обрастает десятками слухов, а объективную картину происходящего без собственного бэкграунда представить просто невозможно. На психологическом уровне создается впечатление, что люди непроизвольно отстраняются от масштабной информации, не желая видеть плохое и ожидать еще худшего.
Очевидной усталостью и привыканием к войне этого не объяснить. Основной естественный «ограничитель» информации – политическая линия. Любое событие на фронте, даже крупномасштабные провокации, разведки боем или подготовки к новым боевым действиям с украинской стороны, до среды, 12 августа, трактовалось только в контексте буквы «Минска-2». Потому полковник Басурин со стеклянным лицом перечислял число попаданий в жилые массивы и количество украинской бронетехники и артиллерии, замеченной в неположенном месте. И все. То, что не вписывается в нарушения «Минска-2», просто не попадало в сводки. По мере нарастания взаимного озлобления Басурин стал добавлять в сводки «поминальник» из фамилий командиров украинских частей, ведущих обстрел населенных пунктов. Чтобы знали своих «героев».
В Новороссии такой подход порождает неоднозначную реакцию. Создается впечатление, что ВСН в принципе не дают отпор ВСУ и спокойно сносят украинские обстрелы, что раздражает мирное население, которое не чувствует, что его защищают. Разговоры на тему, что «всех слили», – значительная часть донецкого общественно-политического сознания. И людям не объяснишь, что заявлять, как, когда, чем и где ВСН ответили на украинские обстрелы, можно только неофициально. На консервативный менталитет донецких жителей такие неформальные разговоры не действуют. Люди привычно смотрят телевизор, в том числе российский, а там – ни слова об ответных действиях. Значит, нас предали. И это несмотря на то, что у каждого второго или родственники, или друзья, или родственники друзей в ополчении, так что информации на низовом уровне достаточно.
В последние дни (и особенно ночи) события на фронте меняются практически с каждым часом. Иногда – с разворотом на 180 градусов. Так, неформальное решение об эвакуации всего персонала ОБСЕ было отменено в последний момент, и ни подтвердить, ни опровергнуть его никто не мог, да и не хотел. Не хотел, потому что надо было бы объяснять, почему изначально европейцы собирались эвакуироваться.
А объясняется это очень просто. Ночные бои понедельника, вторника и среды не изменили фронт, линия соприкосновения не сдвинулась, населенные пункты, даже самые крошечные хутора, не поменяли «владельца», и крупные массы войск в движение не пришли. То есть жестокий позиционный бой не перерос в необратимую маневренную стадию, после которой никакое политическое урегулирование было бы невозможно в принципе. Было и есть то, что на земле принято называть «месилово», – жестокий, кровопролитный бой с потерями и разрушениями, с применением всех видов вооружений, кроме авиации, но с беспилотниками. Такого не было очень давно. И все прекрасно понимают, к чему это приведет.
Но поскольку в эти ночи крупномасштабной войны так и не случилось, информационно все приняли стойку «не вижу, не слышу». Впрочем, тональность российских СМИ радикально изменилась с утра среды. Провал «Минска-2» перестал быть «фигурой умолчания», все телеканалы в один голос заговорили о бессмысленности этого формата и даже о профанации переговорного процесса через «группы» и «комиссии», хотя еще пару месяцев назад эта идея считалась перспективной. Миссию ОБСЕ впервые открыто стали называть бесполезной и предвзятой. А возможность возобновления масштабных боевых действий уже не выглядит крамолой и «разжиганием».
Но это – идеологическая канва. Практической информации от этого больше не стало. Сложно даже оценить характер действий украинской стороны. Вроде бы очевидно, что она готовит крупные наступательные действия. Понятно даже, где и какими силами, с применением какой техники и тактики. Но были ли события этой недели неудачным началом такого наступления или все-таки очередной разведкой боем, просто крупной и бестолковой? Нередко подобные разведки сами собой перерастают в крупные бои – позиционные кровопролитные столкновения, оканчивающиеся вничью.
В Новороссии не заинтересованы также и в демонстрации структуры своей армии, в результате чего до сих пор складывается впечатление, будто никакого цельного управления нет, а бои ведутся романтически настроенными личностями на свой страх и риск. Даже Басурин тщательно избегает упоминания номеров частей и позывных командиров, хотя и то, и другое совершенно не секрет для тех, кто вовлечен в события чуть больше, чем через просмотр новостей по телевизору. Война вообще не располагает к честности, но на таком общем фоне расцветают слухи и плодятся информационные вбросы, иногда сознательные, а иногда просто по глупости, когда желаемое выдается за действительное с необратимыми для реальности последствиями. Обычно этим страдает украинская сторона, привычно выдающая каждый захваченный скотный двор за стратегическую победу, а после того как их из этого телятника погонят, вяло извиняющаяся через «Твиттер». Но Новороссия и вовсе молчит, что вряд ли можно назвать успешной информационной стратегией.
Сказывается и нехватка ресурсов, но есть и субъективная сторона вопроса. Тактика «замалчивания» привела к тому, что война стала привычным информационным фоном, уже не задевающим за живое, несмотря на чудовищную трагичность происходящего. Даже профессионалы уже перестали понимать, что все сейчас уютно расположились в метре от пропасти и начали ритмично раскачиваться перед прыжком в бездну. Отсутствие «настоящей» информации привело к постепенной потере интереса к происходящему. Новороссия оказалась не просто в информационном вакууме, а в атмосфере моральной и идейной изоляции, своими же руками созданной. А изменения в тоне Пушилина и Дейнего, в их манере произносить штампованные, дипломатичные фразы отследят, мягко говоря, не все.
Стремление любыми силами удержаться за «Минск-2» и вялотекущее «перемирие» навредило всем. Сейчас опасность налицо. И с этим надо что-то делать.
