Уже 95 лет архипелаг остается козырем, который оказывает влияние на российско-норвежские отношения. И все чаще эта карта переходит к партнеру (или сопернику).
Ничейная земля
Архипелагу, с его географической удаленностью, суровыми природными условиями и экономической привлекательностью, суждено было стать объектом интереса разных народов и стран. Официально открыл «острые горы» (Spitsbergen по-нидерландски) путешественник Виллем Баренц в 1596-м, однако, исторические документы и находки подтверждают, что ранее острова посещали как минимум викинги и поморы, а также англичане. Для первых это был Свальбард (потомки верны топонимике предков), для вторых Шпицберген был Грумантом (что тоже сохранилось до наших дней, но в несколько ином виде). Первая попытка определить государственную принадлежность Шпицбергена была предпринята во второй половине XIX века. В 1871 году Бельгия, Великобритания, Германия, Голландия, Дания, Россия и Франция получили из Стокгольма ноту с запросом передать архипелаг под суверенитет Шведско-норвежской унии. Петербург, в том числе благодаря возражениям промышленников, идею не поддержал, но предложил оставить острова в статусе «terra nullius» — ничейной земли. Был предложен вариант, похожий на тот, который через полвека получит документальное оформление: все государства имеют равные права в социально-экономической и научной деятельности на архипелаге, и эта деятельность должна носить мирный характер.
Бурное развитие промышленности в Европе, России и США, потребность в энергии и наличие больших запасов угля на terra nullius, который кое-где даже выходил на поверхность, привело к тому, что на приполярный архипелаг начали стягиваться горнопромышленники разных стран. Первыми появляются норвежские компании «Тронхейм — Шпицберген» и «Берген — Шпицберген». В 1906 году появляется рудник, шахтерский поселок и начинается промышленная добыча. Наряду с норвежцами и американцами ресурсы Шпицбергена начали осваивать и шведы. В 1910 году организовано акционерное общество «Ис-фьорд — Бельсунн», в 1917 году начинает работу рудник Свеагрува («шахта шведов»), действующий до сих пор.
Начало истории промышленного освоения Шпицбергена Российской империей связано с именем Владимира Русанова — именно он в ходе одной из экспедиций, исследуя кратчайший путь из Европы в Азию — то, что сегодня известно как Северный морской путь, — высадился на архипелаге и застолбил за Россией перспективные угленосные участки. С 1913 года товарищество «Грумант» — Торговый дом А. Г. Агафелов и К°, организованное архангельскими и петербургскими коммерсантами с привлечением иностранного капитала, уже начало отгружать с этих участков высококачественный уголь, в котором так нуждались северные районы империи.
Под занавес Версаля
Между тем, когда архипелаг только начал заполняться компаниями из разных стран, в 1905 году был положен конец Шведско-норвежской унии, на карте образовалось суверенное королевство Норвегия. Во внешнеполитическом курсе молодого государства арктический вектор имел стратегическое значение. В работах даже норвежских ученых политика королевства на Крайнем Севере обозначается как «арктический империализм». Вопрос о государственной принадлежности 61 тысячи квадратных километров земли в Северном Ледовитом океане — а это пятая часть территории Норвегии плюс богатая рыбой акватория — снова возник на повестке. Неоднократно в предвоенный период в Кристиании (нынешний Осло) собирались международные конференции по решению шпицбергенского вопроса. Российская сторона, признав стратегическое значение архипелага и развивая его хозяйственное освоение, придерживалась позиции сохранения уже существующего режима пользования Шпицбергеном. В ходе конференций в 1910, 1912, 1914 годах удалось отстоять статус «terra nullius», последнюю же из запланированных конференций, которая должна была начаться 1 февраля 1915 года, сорвала Первая мировая война.
В годы первого международного конфликта Норвегия, будучи нейтральной страной, но «сочувствовавшей» Антанте, кроме того, торговый флот которой понес существенные потери, удостоилась права участвовать в мирных конференциях. Оценка в ходе войны значимости собственных угольных запасов («ближайший» для Норвегии уголь — английский или немецкий, на Скандинавском полуострове его нет) подтолкнули Кристианию к тому, чтобы на Парижской мирной конференции вновь заявить о своих территориальных претензиях. Карты шли в руки: страны-победительницы в целом были не против распространения норвежского суверенитета на Шпицберген, главный противник же этого — РСФСР — в числе победителей не значился и на конференции не присутствовал. Таким образом, под занавес Парижской конференции, а именно 9 февраля 1921 года, Норвегия, США, Великобритания, Дания, Франция, Италия, Япония, Нидерланды, Швеция заключили договор о Шпицбергене — документ, который определяет международно-правовой статус архипелага до сих пор (впоследствии к нему присоединилось более 40 государств). Согласно ему, под суверенитет королевства попадала территория между 10° и 35° восточной долготы и 74° и 81° северной широты. Договор предусматривал для подписантов равный доступ к ресурсам архипелага и его территориальных вод, с оговоркой, что Норвегия имеет право принимать меры для сохранения и восстановления флоры и фауны на архипелаге и в его водах. Далее, согласно документу, гражданам договаривающихся сторон был гарантирован одинаковый свободный доступ для любой цели и задачи в воды, фиорды и порты указанных местностей, право остановки и работы на условиях полного равенства при соблюдении местного законодательства. Провозглашалось также равенство доступа гражданам подписавшихся стран для осуществления научной деятельности. Кроме этого, оговоренные в документе территории — Шпицберген и остров Медвежий — никогда не должны быть использованы в военных целях. Стоит отметить, что о «русских» претензиях на архипелаг в тот момент в Версале помнили: дальнейшее присоединение к договору РСФСР оговорено в статье 10. Таким образом, видно, что по многим пунктам договор отвечает той позиции, которой придерживалась еще Российская империя в вопросе о Шпицбергене. В единственном и, пожалуй, самом главном аспекте разногласий — суверенитете архипелага — выиграла Норвегия.
Осознавая невозможность добиться отмены Парижского договора, советское правительство решило использовать вопрос о Шпицбергене как инструмент достижения более существенных целей, которые стояли перед молодым государством в условиях международной изоляции. Так, уступка по архипелагу была сделана в обмен на признание СССР скандинавским королевством: 15 февраля 1924 года Норвегия официально признала Советское государство, 16 февраля СССР — Парижский договор. Присоединился СССР к договору только в 1935 году, когда последняя страна-подписант — США — установила дипломатические отношения с Москвой.
Несостоявшийся кондоминиум
Между тем хозяйственная деятельность на архипелаге набирает обороты. Советское предприятие «Северолес» в 1931 году полностью выкупает активы англо-русского «Груманта», и в этом же году указом Совнаркома образуется государственный трест по добыче и сбыту угля, полезных ископаемых на островах и побережье Северного Ледовитого океана — «Арктикуголь». Трест получил все имущество, права и обязательства Советского Союза на архипелаге. И по сей день ФГУП «Арктикуголь» — главный и единственный постоянный представитель России на Шпицбергене.
В 1932 году государственный трест выкупает у голландцев рудник «Баренцбург» и земельный участок «Тундра Богемана». Ведется строительство рудника «Пирамида». Грумант и Баренцбург в предвоенные годы поставили около 3 миллионов тонн угля, которые пошли на нужды советского Севера.
В день начала Великой Отечественной войны от берегов Шпицбергена уходит последний пароход с углем. Население эвакуируют в Архангельск, запасы угля сжигают, советские и норвежские поселения, а также горнопромышленную инфраструктуру уничтожают немецкие линкоры и десант.
После освобождения Северной Норвегии советскими войсками руководство СССР предложило королевству пересмотреть режим пользования архипелагом и заменить порядок Парижского договора советско-норвежским кондоминиумом. Однако, ведение переговоров по этому вопросу затянулось на годы, и к тому моменту, когда Норвегия в 1949 году вступила в НАТО, Москве не осталось ничего, как вернуться к статус-кво.
Рыба, нефть и газ
С налаживанием экономического присутствия на архипелаге после Второй мировой войны и оформлением условного суверенитета над Шпицбергеном Норвегия взяла курс на усиление своего влияния и постепенного ограничения прав подписантов Парижского договора. Бывший посол России в Норвегии Юлий Квицинский обращал на это внимание: «На протяжении десятилетий Норвегия ведет здесь хоть и умелую, но довольно рискованную игру с целью превращения своего условного суверенитета над архипелагом в безусловный, выхолащивания Парижского договора (…) и присвоения себе прав, не предусмотренных указанным договором. Эти усилия носят, к сожалению, системный и продуманный характер». Отголоском присоединения королевства к НАТО стало включение в зону влияния альянса территории Шпицбергена, что было закреплено постановлением Стортинга в 1951 году и что вызвало резкий протест Москвы. Нарушение статуса демилитаризованной зоны также имеет место и на современном этапе российско-норвежских отношений. Так, только спустя 8 лет стало известно, что для решения конфликта с российскими рыболовными судами в 2005 году на остров Медвежий были посланы силы министерства обороны.
Особый спорный момент, который вызывает напряжение в российско-норвежских отношениях и в вопросе Шпицбергена, в частности — это порядок пользования биоресурсами и ресурсами шельфа. В 1977 году Норвегия устанавливает вокруг архипелага 200-мильную рыбоохранную зону. Это вызывает протест со стороны Москвы. Кроме того, на основании Королевской резолюции о норвежском континентальном шельфе от 31 мая 1963 года Норвегия установила свою юрисдикцию над шельфом в зоне действия договора о Шпицбергене, что тоже с точки зрения особого статуса архипелага можно трактовать двояко. В 1985 году шельфовые пространства вокруг архипелага попали под сферу действия национального нефтегазового закона, который был разработан для континентальной части этой страны и ее шельфа. Посредством этого документа королевство в одностороннем порядке ограничило зону действия договора о Шпицбергене пределами суши и территориального моря архипелага. Юридической стороне вопроса — насколько норвежские нормативы соответствуют ее международным обязательствам и как соотносятся с правами других заинтересованных лиц — посвящено немалое количество специальных публикаций. Не вдаваясь в тонкости, обратим лишь внимание: Норвегия ведет себя в отношении Шпицбергена как крепкий хозяин, который не потерпит как минимум ослабления своего суверенитета. Скандалы с задержанием российских рыболовных судов норвежской стороной, происходящие с определенной периодичностью, — наглядное «бытовое» свидетельство тому.
Логическим продолжением такого последовательного отстаивания своих интересов на Крайнем Севере стало подписание в 2010 году Мурманского договора, который установил морскую границу между двумя соседними государствами. С подписанием документа часть шпицбергенской акватории отошла норвежцам, «серая зона» — спорная территория, принадлежность которой соседи оспаривали в течение четырех десятков лет — была поделена по норвежскому варианту: пополам от норвежского Шпицбергена и российской Земли Франца-Иосифа. Россия же настаивала по меридиану — в продолжение сухопутной границы. На уступку, преподнесенную в виде паритета, можно было бы и закрыть глаза, но речь идет о чрезвычайно богатой углеводородами территории. В ходе заключения договора стороны подчеркнули важность партнерских отношений и сотрудничества в Арктике, теперь же участки бывшей «серой зоны» распределяются норвежским правительством в 23-м раунде выдачи лицензий на разработку недр.
****
На сегодняшний момент на Шпицбергене находится три российских поселения: Баренцбург, Пирамида, Грумант. Последние два поселка законсервированы, из-за нерентабельности горное производство в них прекращено. Рудник «Баренцбург» работает, но лишь для обеспечения внутренних потребностей поселения. «Арктикуголь», как только может государственное дотационное предприятие, уже давно нерентабельное, поддерживает в Баренцбурге необходимую социальную инфраструктуру. И даже пытается развивать туризм, который, пожалуй, остался единственным вариантом поддержания экономической самодостаточности архипелага. Правда, в сравнении с норвежским Лонгйиром Баренцбург явно проигрывает: не приходят американские инвесторы развивать портовую инфраструктуру, впрочем, как и любую другую. На конец 2014 года население российского сектора Шпицбергена составляло 434 человека, норвежского — 2118. Еще в 1996-м россиян было чуть более 1600. С тех пор динамика российской статистики почти обратно пропорциональна норвежской. На этом фоне еще «выгоднее» смотрятся последние события из жизни архипелага. Визит Дмитрия Рогозина на Шпицберген в разгар санкционной войны и осложнения межгосударственных отношений — всего-навсего скандальный жест, относиться к которому можно по-разному. А вот последовавшие меры в виде ужесточения правил въезда на территорию архипелага — это те политические гайки, которые Норвегия на практике закручивает для укрепления своего суверенитета. Сколько их уже было за 95 лет?
Для обеих арктических стран — и России, и Норвегии — Шпицберген — территория стратегической важности. И нас год за годом, при каждом удобном случае, оттуда потихоньку выталкивают
