Поводом к этим подозрениям стали некие разведывательные материалы Службы безопасности Украины (СБУ), переданные в конце июля — начале августа в распоряжение редакций The Times и Newsweek: по данным информационных агентств, среди документов якобы были приказы главы Донецкой республики Александра Захарченко об обеспечении неназванным российским специалистам доступа к могильнику Донецкого завода химических изделий — с тем, чтобы изъять и обеспечить перевозку ядерных отходов. В обеих публикациях, однако, не уточняется, что для создания «грязной бомбы» не обязательно разбирать могильники (что сложно чисто технологически), поскольку необходимые радиоактивные элементы содержатся в медицинском оборудовании, доступном специалистам по обе стороны фронта. А главное — первым о готовности приступить к созданию радиоактивного оружия заявил еще в апреле 2015 года секретарь СНБО Украины Александр Турчинов. «Лента.ру» попыталась разобраться в ситуации.
Что это такое
«Грязная бомба» — это не атомное оружие и вообще имеет отдаленное отношение к ядерной технологии в чистом виде, тем не менее некоторые последствия ее применения могут быть сравнимы с «классической» атомной бомбой. С военной точки зрения «грязная бомба» не очень эффективна, поскольку отсутствуют все поражающие факторы ядерного взрыва (ударная волна, световое излучение, электромагнитный импульс и проникающая радиация), кроме одного — радиоактивного заражения местности, которое в случае классического ядерного взрыва является вторичным фактором, вызываемым главным образом выпадением остатков расщепляющегося материала. Однако для последствий этого достаточно: местность может быть заражена на долгие годы, а люди погибнут или приобретут хронические заболевания от лучевой болезни.
В принципе, таким способом можно освободить некую территорию от людей на длительный срок, причем количество мирного местного населения, его возрастной и гендерный состав никакой роли не играют. Впрочем, следует иметь в виду, что степень этого воздействия зависит от примененного материала.
Опасность «грязной бомбы» состоит в том, что ее достаточно легко изготовить и еще проще применить. На практике нужно просто располагать неким количеством даже не урана (хотя на Украине достаточно и его), а, например, радиоактивных изотопов, доступных в НИИ и/или могильниках радиоактивных отходов.
Технология создания может казаться элементарной: достаточно взять контейнер с радиоактивным веществом и вставить его в артиллерийский снаряд. После выстрела в сторону вражеской территории обычный взрыв разрушает контейнер, и определенная территория подвергается радиоактивному заражению. Однако не все так просто: материалы, достаточно радиоактивные для того, чтобы создать серьезные проблемы в районе подрыва, сначала убьют расчет орудия, который будет стрелять подобным снарядом, а еще раньше — тех, кто монтировал этот боеприпас. Так что создание и применение «грязной бомбы» требует нерядового лабораторного оборудования, средств защиты и, в первую очередь, квалифицированных специалистов.
Достаточная же для защиты расчета оболочка слишком габаритна, чтобы поместиться в стандартный артиллерийский боеприпас. Более простым способом является применение подобных средств с помощью оперативно-тактических ракет или авиационных бомб либо — в максимально реалистичном варианте — с помощью взрывного устройства, смонтированного на грузовом автомобиле/вертолете/самолете.
Среди распространенных изотопов можно вспомнить цезий, которого на Украине также немало. Он используется в любом онкологическом отделении больницы. Для наглядности можно вспомнить случай в провинциальном городе Гояния (Бразилия), где в 1987 году парочка наркоманов выкрала из уже закрытой больницы часть старого прибора с остатками цезия. За ненадобностью его выкинули на свалку, откуда директор мусороперерабатывающего предприятия принес его домой — показать детям светящийся таинственным синим светом песок. В результате четверо умерли на месте, а целый квартал в 90 домов был расселен. Инциденту в Гоянии была присвоена пятая степень радиационной опасности (в Чернобыле и Фукусиме — седьмая).
На Украине можно вспомнить также инцидент в Краматорске, где с 1980 по 1989 год жители одного из панельных домов подвергались воздействию цезия-137, ампула с которым, использовавшаяся в измерительном приборе (уровнемере) предприятия, была потеряна в щебеночном карьере и оказалась замурованной в одной из стен этого дома. Уже в 1981 году в одной из квартир умерла 18-летняя девушка, через год — ее 16-летний брат, затем их мать. В квартиру вселились другая семья, у которых вскоре умер сын-подросток. Все эти люди погибли от лейкоза. Врачи списывали сходный диагноз на плохую наследственность. Отец погибшего мальчика добился детального расследования, которое показало высокий радиационный фон в детской, в смежной квартире за стеной и в квартире этажом выше.
Жильцов отселили, после чего было определено точное расположение источника излучения. Вырезав часть стены, ее доставили в Киевский институт ядерных исследований, где источник излучения был извлечен. По заводскому номеру установили происхождение ампулы.
После извлечения ампулы гамма-излучение в доме № 7 исчезло, уровень радиоактивности сравнялся с фоновым.
На территории бывшей Донецкой области до войны 339 медицинских учреждений использовали ионизирующие источники для лучевой терапии, в Луганской — 130, в Запорожской области — 106. Есть еще почти 200 промышленных предприятий, использующих радиоактивные элементы разной степени активности.
Важно отметить, что специальные комбинаты по захоронению радиоактивных отходов расположены как раз под Харьковом и Днепропетровском. Этот факт делает обвинения, выдвинутые иностранными СМИ против ополчения, не совсем состоятельными, поскольку раскопать радиоактивный могильник можно и на территории, подконтрольной ВСУ. Гораздо большую опасность, к слову, таят в себе сообщения о том, что деятельность украинской артиллерии приводит к разрушению онкологических центров и отделений в самом Донецке и некоторых других городах ДНР — например, Енакиево и Горловке.
При всех внутриполитических и иных сложностях в Донецкой и Луганской народных республиках порядка там в подобного рода делах заметно больше, чем на «киевской» Украине. Контроль за опасными материалами и опасными производствами изначально был достаточно хорошо поставлен, учитывая промышленную и шахтерскую специфику региона. А сейчас он, возможно, дополнительно усилен «старшими товарищами», которые вообще могли закрыть для ополчения вопросы изоляции потенциально опасных объектов.
Киевская бомба
Вообще, первым о создании «грязной бомбы» публично заявил секретарь СНБО Украины Александр Турчинов еще в апреле 2015 года. Тогда он всерьез утверждал, что Киев готов к созданию «грязной бомбы» в рамках неких неизвестных «закрытых военно-технических программ». Причем, по некоторым данным, Турчинов просто не совсем понимал, о чем говорит. Никакими профессиональными знаниями в этой области Турчинов не обладает, а его эзотерический опыт в секте «Слово жизни» с ее специфическим взглядом на жизнь и смерть при некотором вольном обращении вполне допускает такого рода методы.
Заявление секретаря совета по безопасности и обороне вполне укладывалось в политическую логику момента. Киев довольно активно пытался заманить на свои атомные объекты, постепенно впадавшие в хаос, западных специалистов. Речь даже шла о попытке перевести украинские атомные электростанции на западное сырье, что невозможно по технологиям и спецификациям и могло закончиться трагедией пострашнее Чернобыля. В этот же период было отмечено несколько опасных сбоев в работе атомных объектов.
Кроме того, именно Турчинов инициировал в Раде законопроект об отмене безъядерного статуса Украины, а несколько высокопоставленных киевских чиновников и генералов одновременно заговорили о том, что согласие на этот статус было ошибкой. Этот логический ряд сам собой подразумевает готовность не просто располагать ядерным оружием, но и использовать его (что в очередной раз подтверждает дальновидность самой идеи безъядерного статуса для всех стран постсоветского пространства, кроме, разумеется, России).
Впоследствии, похоже, Турчинову объяснили, что Украина не располагает нужными технологиями и мощностями для создания «настоящего» ядерного оружия, основанного на делении урана и плутония. Не сможет Киев самостоятельно произвести и требуемые компоненты. Зато Киев располагает изрядным количеством других радиоактивных материалов, из которых как раз можно произвести то, что принято называть «грязной бомбой». Особенно этот факт любопытен на фоне заявлений украинской власти о планах расширения своего ядерного потенциала через наращивание мощностей АЭС и отказа от российского ядерного топлива.
