Якобы теракт совершил недавно завербованный в ряды Исламского государства (ИГ) 20-летний гражданин Турции. Несколько позже боевики ИГ совершили нападение на турецкий пограничный пост и убили турецкого военнослужащего. В ответ турецкие вооруженные силы атаковали позиции исламистов в приграничных районах Сирии с применением авиации, танков и артиллерии. Эти действия сопровождаются масштабной операцией турецких спецслужб и полиции против экстремистов на территории 13 провинций Турции, включая столицу и Стамбул. В ней задействовано более 5 тысяч человек, в ходе рейдов силовиков уже задержано свыше 600 подозреваемых.
Причем арестам и задержаниям подверглись не только члены радикальных исламистских группировок, но и активисты запрещенной в стране Рабочей партии Курдистана (РПК). Поводом для репрессий против РПК послужили убийства молодежным крылом этой организации двух турецких полицейских в городе Джейланпынар на границе с Сирией и гражданина Турции в Стамбуле, якобы заподозренных курдами в пособничестве ИГ. В эти же дни боевиками РПК было совершено нападение на турецкую военную базу, где были ранены восемь турецких солдат. Эти действия сопровождаются демонстрациями и митингами протеста турецких граждан как правого, так и левого толка, в том числе и курдов, против внутренней и внешней политики турецкого правительства.
Курды не без оснований утверждают, что турецкие власти не только сами устранились от помощи истекающим кровью сирийским курдам, но и всячески препятствуют добровольцам с территории Турции попасть в эпицентр военных действий – приграничный сирийский город Кобани, тем самым способствуя дальнейшей экспансии ИГ в районах компактного проживания курдов. В приграничных с Сирией районах турецкие спецслужбы и полиция ужесточают контроль в основном за перемещением курдов, а джихадисты-исламисты чувствуют себя здесь довольно свободно. Турция действительно в последнее время превратилась в опорную базу террористов и транзитный коридор для переброски завербованных ИГ боевиков со всего мира в Сирию и Ирак. Наряду с лагерями сирийских беженцев в приграничных районах страны функционируют и лагеря подготовки боевиков так называемой умеренной сирийской оппозиции из числа перебежчиков и дезертиров сирийской армии. Не секрет, что многие из них вскоре пополнят ряды не только оппозиционной Б. Асаду Свободной сирийской армии (ССА), но и ИГ, «Джабга ан-Нусра», других радикальных исламистских группировок. Стремление турецкого руководства как можно скорее сменить неугодный ему режим в Дамаске превалирует над здравым смыслом и моралью. Сегодня в Анкаре закрывают глаза на действия всех террористов, которые, так или иначе, борются или выражают готовность бороться с режимом Башара Асада.
Анкара не ограничилась арестами активистов РПК на своей территории, но и нанесла серию ракетно-бомбовых и артиллерийских ударов по позициям, базам и складам с оружием РПК на территории Иракского Курдистана. Похоже на то, что соглашение о неприменении силы между турецкими властями и РПК, достигнутое с таким трудом в марте 2013 года, вновь испытывается на прочность. Выиграют от эскалации насилия между Анкарой и РПК, прежде всего, боевики ИГ.
Есть противники дальнейшего сближения Р. Эрдогана с курдами и среди турецких националистов, которые отстаивают принцип: «одно государство – один народ». Они продолжают утверждать, что «курды – это горные турки». Многим оппозиционерам правительству Р. Эрдогана не нравится наметившееся признание им прав и свобод турецких курдов (получение образования, СМИ на курдском языке, ускоренное социально-экономическое развитие курдских районов и т.п.). Впервые в истории государства на недавно прошедших в Турции парламентских выборах прокурдская Народно-демократическая партия (НДП) преодолела необходимый для вхождения в парламент 10 % барьер и, набрав 12,9% голосов, получила 80 из 550 депутатских мандатов. Учитывая, что правящая Партия справедливости и развития (ПСР) утратила конституционное большинство, возникла необходимость ее блокирования с другими парламентскими фракциями, в том числе и с НДП. Не случайно на предыдущих парламентских и президентских выборах процент поддержки ПСР и Р. Эрдогана в районах компактного проживания курдов был выше, чем в турецких районах. Многие курды настроены на взаимовыгодное сотрудничество с властью.
Безусловно, сохраняются противники мирного решения курдской проблемы и среди турецких курдов, в основном в отдельных крыльях РПК экстремистского толка и эмигрантских кругах стран ЕС. Десятками лет создавалась военно-политическая организация и структура РПК, выросли целые поколения функционеров и боевиков, которые, кроме как бороться с правящим в Анкаре режимом террористическими методами, ничему другому не обучены. Спекулируя на защите интересов курдов, боевики совершают теракты в общественных местах, убивают из-за угла простых солдат и полицейских. При этом зачастую гибнут и мирные граждане, включая курдов. Часть «борцов за свободу курдов» принимает активное участие в крышевании наркотрафика, контрабанды оружия, откровенно занимается рэкетом среди курдов под предлогом сборов средств на борьбу с турецкими властями. Этим полукриминальным группировкам курдов мирное соглашение с Анкарой выбивает почву из-под ног.
Можно констатировать, что теракт в Суруче, другие акции ИГ в районе сирийско-турецкой границы, как и ответные действия экстремистов-боевиков РПК, – звенья одной цепи. Этими провокациями преследуется цель сорвать перемирие и переговорный процесс между турецкими властями и РПК, еще больше дестабилизировать ситуацию на юге страны, втянуть Анкару в новый затяжной вооруженный конфликт с курдами. При всей очевидности этого сценария, Р. Эрдоган идет на поводу у провокаторов и вместо того, чтобы решительно очистить страну от радикальных исламистов и джихадистов, ужесточить контроль за турецко-сирийской границей, обрушился всем своим репрессивным аппаратом и армией на сторонников РПК.
