- Какова была Ваша мотивация, приведшая в ряды ополчения, и при каких конкретных обстоятельствах это произошло?
- Как и любого нормального жителя Донбасса, меня просто оскорбляло отношение киевской хунты и националистов. Ведь нас не считали за людей. Давали обидные клички «колорадов» и «ватников». Обзывали биомассой и рабами. Надо было доказать, что мы не рабы. А ещё больше меня беспокоила и заботила судьба моих троих детей. Ведь их действительно могли сделать рабами либо просто убить. Пределу терпения пришел конец, когда увидел и узнал, как именно унижают людей. До июля четырнадцатого года я работал в Авдеевке на заводе металлоконструкций в охране. Занимал должность старшего смены. И вот однажды в начале июля очередная смена опоздала на несколько часов. Выяснилось, что люди вовремя отправились автобусом на работу. Но нацики на блокпосту высадили их. Обвинили в том, что они корректируют огонь террористов, избили, уложили на землю, а двоих заставили копать яму, намереваясь расстрелять наших людей и тут же за обочиной закопать.
К счастью, одному из них удалось позвонить своему сыну, который в тот момент служил пограничником. Тот поднял шум, бросился к начальству. В результате хоть с неохотой, но задержаных вынуждены были отпустить. Вот после этого я решил бросить всё и уйти с оружием в руках драться с фашистами. Тем более что оружием я владел неплохо – я заядлый охотник.
Мне повезло, потому что меня приняли в состав Семёновского штурмового батальона, который отличился под Славянском при обороне Семёновки. А командовал нами Викинг. Его правой рукой был Мурманск. Конечно, большинство бойцов составляли местные жители, но было немало и добровольцев-россиян, которые вскоре стали моими лучшими командирами и боевыми друзьями.
- А откуда были эти люди?
- Буквально из всех регионов России. Вот, например, Сахалин был родом с острова Сахалин. Уроженец Архангельска – Помор. Ещё один из Воронежа – Спорт. А были ещё люди из Челябинска, из Москвы. С ними я прошёл свои первые стрелковые бои от Старой Шишовки до КПП «Успенка». Туда мы вышли 8 сентября, и некоторое время заменяли пограничников, пока нас не сменили профессиональные стражи границы.
Неоднократно видел Игоря Стрелкова. Это был командир от Бога! Причём своей задачей он ставил не только провести боевые операции, но и сохранить людей. После его ухода о нём разное говорили, но я остаюсь при своём первоначальном мнении.
После Успенской нас направили в Старобешевский район, где мы воевали под Комсомольском, Гранитным, Старой Ласпой. В районе Комсомольского были мощные обстрелы противника из «ураганов». Один раз взрыв произошёл между исполкомом и детским садом. Слава Богу, что дети в этот момент оказались в другом крыле здания.
- У Вас были какие-то определенные функции во время службы?
- Я воевал в диверсионно-разведывательной группе. Главным нашим заданием было ходить в тыл врага и фиксировать его укрепления, огневые точки, передвижение живой силы и техники. Всякого довелось повидать, разных людей. В районе Комсомольского с нами сотрудничала уже немолодая женщина. Она была связной и модератором, аккумулируя всю информацию о вражеской технике, расположении частей. Более шестидесяти процентов переданной ею информации полностью подтверждалась и была нами использована для операций в тылу противника.
Но было и другое. Примерно в том же районе мы захватили девушку с парнем, которые были корректировщиками вражеского огня. Оба оказались уроженцами Донецкой области…
- Это был первый случай, когда Вы столкнулись с подобными земляками?
- К сожалению, нет. Разгромив одну из вражеских разведгрупп, тоже взяли в плен дончан. Честно скажу, едва их не перебили. Но сдержались. Я попытался выяснить, что их побудило выступить на стороне киевской хунты. Ничего членораздельного они не сообщили, просто бормотали, что думают по-другому и им заплатили деньги за предательство своих земляков.
Со временем я понял, почему некоторые жители Донбасса и других русскоязычных регионов воюют против нас. Часть, разумеется, взяты в армию насильно. Но немало среди них контрактников, участников добровольческих батальонов. Редко попадаются фанатики украинской идеи. Обычно эти люди тем или иным образом были связаны в мирное время с различными коррупционными схемами, занимались спекуляцией, хищениями. То есть по натуре сами были мелкими хищниками.
Прежняя власть их вполне устраивала. Новая, киевская, в принципе, их благополучию тоже не угрожала. А вот самих принципов народной власти – приоритета честного труда, коллективизма – они принять не могли. А многие, в особенности бывшие бизнесмены, страшились установления российских порядков, когда пришлось бы платить налоги, а не прятаться за всякими чёрными и серыми схемами, как они привыкли.
Некоторые просто поддались многолетней пропаганде и уверовали в европейский рай. Нас же они посчитали виновниками того, что Украина туда не попала. Это просто зомбированные существа, слепо верящие в то, что кто-то будет платить им большие зарплаты и пенсии, а работу не спрашивать. Они забыли про принцип капиталистической системы, который образно описывает шутка: «Как заставить корову давать больше молока? Меньше кормить и чаще доить».
Вот из подобных субъектов в основном формировались и формируются вражеские диверсионно-разведывательные группы. Ведь в отличие от западенцев, жителей Западной Украины, они говорят так же, как мы, и хорошо знают местные условия. И всё равно мы ловили и ловим таких диверсантов. Ведь наше дело правое.
Вспоминаю случай в окрестностях Старой Ласпы. В ночную вылазку отправилось две наших группы. Одна нарвалась на засаду. Первый боец погиб, второй был тяжело ранен. Парень из другой группы – такой здоровяк двадцати трёх лет – взялся вынести раненого товарища, у которого были прострелены обе ноги. За ними увязалась погоня. Парень отстреливался до последнего патрона. Обезвредил нескольких карателей. А когда патроны закончились, затаился, а потом бросился врукопашную и обезвредил двоих. В это трудно поверить, но так именно и было. Вот так выжил сам, хотя получил ранение в плечо, и товарища спас.
Громили мы вражеские разведгруппы в посёлках под Донецком. У некоторых из них находили фальшивые, грубо сделанные удостоверения батальона «Восток». Часто прослушивали переговоры противника. Так мы узнали позывные их командиров – Тренера и Фагота. Своими ушами слышали отдававшиеся команды по обстрелу мирных кварталов. Эти каратели прекрасно сознавали, куда и по кому они стреляют из своих «градов», «ураганов» и гаубиц. И было это минувшей зимой. Так что все разговоры о том, что они не знают куда стреляют, – откровенная ложь. И это я и мои товарищи могли бы засвидетельствовать в любом суде, в любом трибунале.
- Может быть, еще какой-то случай Вам особо запомнился?
- Бой под Новокатериновкой Старобешевского района. О нём мало кому известно, а зря. Двадцать пять добровольцев, старшему из которых было всего двадцать шесть лет, приняли бой с украинской колонной из нескольких единиц бронетехники и около трёхсот солдат и офицеров. Двадцать пять ополченцев стояли против танков, как герои-панфиловцы. Бой был страшный, упорный. Продолжался с шести утра до девяти вечера... Украинцы прорывались из Иловайского котла, и это был для них вопрос жизни и смерти. Вот там они свою смерть и нашли. В плен попали только одиннадцать вояк. Остальные вместе с техникой были уничтожены героями ополчения. И были они, хочу особо подчеркнуть, никакими не спецназовцами, а обычными добровольцами, которые пришли помочь нам воевать с фашизмом.
В нашей части были и две девушки с позывными Сова и Семёрка. Они регулярно ходили в тыл врага, собирали разведданные. Это действительно храбрые разведчицы. Мне даже страшно себе представить, что бы с ними сделали каратели, если бы они попались в их лапы. У меня у самого старшая дочь примерно такого же возраста, как эти девчонки. Три месяца рядом со мной в Донецке провоевал мой сын, и из него вышел неплохой снайпер.
Сейчас, когда бои затихли и мы получили возможность бывать дома, как-то больше обращаешь внимание на тыловую жизнь. Удивляет, мягко говоря, что на своих местах остались многие чиновники, которые в первые месяцы нашей революции пытались разгонять блокпосты и митинги. Тревожит распространяющееся среди людей разочарование – мол, не того ждали. В таких случаях я отвечаю: «А вы видели изувеченные жуткими пытками трупы наших пленных, просто мирных жителей? Вы хотите, чтобы палачи пришли на нашу землю?».
С оружием в руках мы противостояли гораздо более сильному противнику. Мы прошли путь от фактически партизанских отрядов до регулярной армии. Нам есть чем гордиться: и людьми, и победами. И этого у нас уже никто не отберёт.
