Да и сам Обама, судя по всему, замахивался на исторический вклад в дела Африки, который не удалось сделать даже младшему Бушу. В итоге именно в визите на «родину предков» отразилась беспомощность первого чернокожего президента США во внешней политике.
Президент США должен был продемонстрировать так называемые новые возможности для Африки. В бытовом понимании Африка и сейчас остается для большинства европейцев и американцев чем-то, где слоны и бушмены. Меж тем это бурно развивающийся континент со своими проблемами и тараканами в головах, и эти самые проблемы с тараканами западное общество не желает видеть. Жесткая конкуренция между американским и китайским капиталами подогревается именно непониманием африканского (усредненного) менталитета. Обама в этом не исключение, он приехал в Африку (мы говорим сейчас только о «черной» Африке – той, что южнее Сахары) со стандартным представлением о мире: мы вам даем деньги, а вы в ответ – права для геев, борьбу с коррупцией, выборные технологии и тому подобное.
Возможно, некая реформа для Африки – последний шанс Обамы оставить след в большой политике именно делами, а не цветом кожи (забудем на минуту о выданной авансом Нобелевской премии). Схему поездки прописали советники: Кения не только историческая родина, но и ключ к Восточной Африке. Через нее контролируются тяжелейшие события в Сомали, о которой в Америке вообще мало что понимают со времен операции «Орел прилетел» и позорного ухода из Могадишо. Кения способна влиять и на другого большого игрока в регионе – Эфиопию, куда Обама направился в воскресенье. А Эфиопия способна вести дела и в Сомали, и в Южном Судане. Причина не в нефти – ее объем незначителен, а добыча целиком зависит от внешнего влияния. Это вопрос геополитического проникновения.
Обама (или его советники) в целом правильно понимает расклады на континенте. Роль европейских стран в многочисленных миротворческих операциях, конечно, не стоит преуменьшать, но контроль за ситуацией все-таки в руках Африканского союза. Именно его войска составляют подавляющее большинство всех миротворческих сил в регионе, и только в исключительных случаях на помощь зовут белых. С этим и связано то, что Обама обратился именно к Африканскому союзу в Аддис-Абебе, а не выступил с абстрактным посланием.
Другое дело, что в тексте именно этого выступления проявилось и непонимание роли американской политики, и стремление оставить след в истории. Вхождение США в любую другую культуру изначально подразумевает изменение аборигенной культуры. Мол, решите вопрос с геями и защитите слонов, и тогда будет у вас счастье в виде демократической системы и представительной власти, ибо другой у нас для вас нет. Китайцы так не делают. Им глубоко безразличны права геев, слонов и коррупционеров. Они приходят в Африку с простой и ясной идеей: вот вам деньги, а за это мы будем тут добывать и строить. Никаких цивилизаторских или прогрессорских миссий у китайцев нет. Нет вообще ничего личного, только бизнес без иллюзий и агрессии. Хотите расстреливать гомосексуалистов – ваша проблема. А если надо «подогреть» советника министра или самого министра по полезным ископаемым, то вот вам чемоданчик.
Конечно, со слонами надо что-то делать. Не стоит загонять их вертолетами на минные поля, как в Зимбабве. Но защитой слонов занимаются специально обученные люди, в том числе и из самой развитой страны континента – Южной Африки. А попытки свергнуть нынешнего президента ЮАР, исходя из постройки им «крааля» – родовой резиденции в деревне Нкандла, не битва за слонов. Это битва против попытки России вернуться на континент, причем довольно грубая.
Борьба с терроризмом – тоже довольно слабый аргумент для проникновения в Африку. Да, позиции «Боко Харам» за последний год укрепились, и теперь это не локальное явление в Нигерии, а сила, захватившая части соседних стран – Мали и Камеруна. Кроме того, «Боко Харам» присягнула ИГИЛ и только поэтому стала частью «повестки дня» США (тут надо отдать должное отдельным лицам в администрации Белого дома, которые и ранее указывали на опасность данной группировки). Меж тем в черной Африке таких сект множество, и не только исламских. Есть и экстремистские христианские секты в Уганде, уважающие тактику массовых казней.
Растущая экономика континента изменила расклады десятилетней давности, когда идея поддержки Африки воспринималась исключительно как дотационный проект. Нынешние «новые возможности» (а ровно так было озаглавлено выступление Обамы) – это возможности самой Африки, а не традиционное выклянчивание денег у белых. Черной Африке самой есть что предложить, и миссионерская поездка Обамы в этом смысле не попала в тренд. Африка, конечно, не едина. Но она способна даже через формальные институты (тот же Африканский союз) структурировать свои требования и идеи развития. Существование Барака Хусейна Обамы как первого относительно чернокожего президента США никак на эту ситуацию не влияет.
Африканские страны хотели услышать от Обамы как «от своего» что-то более конкретное. Но ожидание вновь натолкнулось на непонимание американской дипломатической системой реальности других стран. В США практически уничтожена система экспертизы по Африке. Даже в РФ больше специалистов по континенту, чем в США, что крайне удивительно, учитывая историю 90-х годов. В России, к примеру, есть Институт Африки, а Америка в этом плане свои ресурсы исчерпала. Отсюда и «права геев и слонов» в выступлении Обамы.
Поскольку никаких реальных предложений Обама не привез, можно сравнить эту поездку с его широко разрекламированным вояжем по арабским странам, начиная с Каира, в самом начале президентской карьеры. Но ситуация усугубилась чудовищным несоответствием между человеческими амбициями, происхождением и представлением о своей роли в истории. Хуже Африке от Обамы не будет, но и лучше не станет. Это страшный психологический удар для первого африканского президента США. Ему нужно совершить поступок. Сделать событие. Не важно, где – на Украине или в Кении.
Лучше бы в Кении. Подальше от нас.
