Как сообщает телеканал Haberturk, вооруженные силы Турции в ходе артобстрела уничтожили позиции боевиков «Исламского государства» (ИГ) в Сирии. Операция началась после атаки террористов на военный пост, расположенный в турецкой провинции Килис.
Огонь велся с сирийской территории из подконтрольного джихадистам региона. Правда, официального заявления Генштаб Турции пока не делал. Как бы то ни было, речь идёт о факте прямого вооруженного столкновения между Турцией и «Исламским государством», что вписывается в логику развития событий в зоне турецко-сирийской границы.
Турция, избегавшая до сих пор прямого столкновения с ИГ, может серьезно опасаться ответного удара и переноса боевых действий на часть своей территории. Вновь сбываются прогнозы ИА REGNUM о том, что Турция в Сирии, как и Иран в Ираке, будет втягиваться в войну с джихадистами, заметно ускорив смену геополитической декорации в масштабах Большого Ближнего Востока.
Если для одних участников международной коалиции битва с «Исламским государством» — это спектакль вдали от своих границ, то для Анкары — реальная проблема непосредственно на её границе. Бои на севере Сирии вызвали отток беженцев на турецкую территорию (2 млн человек).
Более того, на Турцию оказывалось давление с целью заставить принять участие в наземной операции против ИГ в Сирии во имя «спасения жизней сирийских курдов», причем негласно со стороны Запада, и гласно со стороны турецких курдов.
В Анкару зачастили американские эмиссары для переговоров о «совместных действиях против джихадистов».
Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу отвергал возможность проведения наземной операции исключительно силами турецкой армии, хотя президент Реджеп Эрдоган ранее подвергал критике намерения США и их союзников «победить ИГИЛ исключительно авиаударами».
Анкара давала понять, что могла бы принять участие в наземной операции, но исключительно в составе вооруженных сил коалиции, а не в одиночестве или в союзе с иракской армией и курдами. При этом Турции необходимо осуществить блицкриг, а не участвовать в проекте Вашингтона, на осуществление которого отводится три года.
Теперь всё меняется. Напомним: турецкий парламент продлил мандат вооруженным силам страны на проведение операций в Сирии и в Ираке. Законодательной основой этой акции является 92-я статья Конституции, которая определяет действия руководства Турции и армии при угрозах со стороны других стран.
Однако любые вооруженные действия Анкары на территории Сирии без достижения договоренностей с Дамаском будут означать агрессию. По всем признакам, турецкий Генеральный штаб пытается избежать такого сценария хотя бы потому, что «главным оружием ИГ является не способность ее армии вести боевые действия системного характера, а возможность, используя ввод турецких войск в Сирию, поджечь внутри Турции фитиль тотальной мазхабной войны и превратить её в Ирак», отмечает газета Zaman.
Вряд ли мобильная армия джихадистов будет стремиться вступать в прямое боевое соприкосновение с турецкой армией будь то в Сирии или на территории самой Турции.
Скорее всего, ИГ начнет использовать опыт партизанской войны боевиков Курдской рабочей партии и пытаться дестабилизировать населенные курдами юго-восточные вилайеты Турции, что сегодня и происходит. При этом «Исламское государство», которое в Сирии и в Ираке воюет с местными курдами, в Турции может изменить тактику: выступить в роли «освободителя» турецких курдов.
Кстати, такую возможность не исключает норвежская газета Aftenposten, которая усматривает в этом перспективу формирования общекурдского фронта с охватом территории Ирака, Сирии и Турции.
Причем в то время, как Анкара выступает на стороне сирийской «умеренной оппозиции», ведя одновременно битву с Дамаском и ИГ. Складывается патовая ситуация в «игре», где почти каждый её участник действует прагматично, стремится использовать друг друга в качестве инструментария для достижения собственных интересов.
Ещё в конце прошлого года отставной начальник полиции Бингеля Эрджан Таштекин говорил о «появлении признаков утраты контроля центральных властей в юго-восточном регионе страны, где РПК фактически вышла из подполья и накопила силы».
Согласно данным ежедневного издания Cumhuriyet, высокопоставленный представитель МВД Турции Эфкан Ала во время встречи с депутатами Партии справедливости и развития (ПСР) признал, что «правительство фактически потеряло контроль над некоторыми городами Турции».
Скорее всего, именно этими обстоятельствами объясняется состоявшийся после теракта в Суруче 20 июля (в результате которого погибло 32 человека) телефонный разговор Эрдогана с президентом США Бараком Обамой.
Турецкая сторона не комментировала блок вопросов, который обсуждали лидеры двух стран. Белый дом только сообщил, что переговоры коснулись «углубления сотрудничества в борьбе с ИГ», а также «общих усилий, направленных на обеспечение безопасности и стабильности в Ираке и политического урегулирования в Сирии».
Тем не менее, по данным источников ИА REGNUM в Турции, Эрдоган в разговоре с Обамой выразил неудовлетворение действиями «широкой» международной коалиции во главе с США, которая ограничивается неэффективными авиаударами по предполагаемым или выявленным позициям ИГ в Ираке и в Сирии.
Анкара призывает Вашингтон и его союзников изменить тактику или же создать новую коалицию.
На это намекает и газета Independent, опубликовавшая статью бывшего лидера британских либерал-демократов Пэдди Эшдауна, который считает, что «если Лондон хочет собрать по-настоящему эффективную коалицию против террористического «Исламского государства», ему нужно сотрудничать с Ираном и даже с Россией».
«Мы не проигрываем войну против ИГ, потому что у нас мало бомб, мы ее проигрываем, потому что у нас недостаточно дипломатии», — уточнил Эшдаун.
Это первое. Второе: Лондон предлагает изменить концепцию коалиции, и считать «Исламское государство» лишь частью общей деградирующей картины Ближнего Востока, которая будет усугубляться, если в коалицию будут входить только так называемые умеренные суннитские государства.
Предлагается следующая формула действий: проблема Асада должны стать второстепенной по сравнению с проблемой ИГ, которая, в свою очередь, уступит общим проблемам региона.
Эту мысль продолжает и польский портал Onet. pl, сообщающий о новой стратегии борьбы с джихадистами, избранной Пентагоном. Её суть: ключевыми центрами коалиции «должны стать не Ирак или Сирия, а «Афганистан и Израиль».
По мнению американского генерала Мартина Демпси, высказанного во время недавней встречи с президентом Афганистана Ашрафом Гани, только «трансрегиональная стратегия» может остановить шествие ИГ. Как уточнил Демпси, США отводят на «новую дипломатию» и выработку плана действий 10 лет.
Стратегическая маневренность США сковывает возможности Турции действовать более решительно, поскольку она является единственной страной, которая в состоянии ввести в Сирию сухопутные войска.
К тому же Тегеран, как один из предполагаемых участников новой коалиции, ранее не раз выступал с предупреждением Турции не предпринимать «никаких шагов, которые далее обострят и усложнят ситуацию в регионе, и будут иметь непоправимые последствия».
Выход для Турции — идти на нормализацию отношений с Сирией, что означает для Эрдогана наступить на горло собственной «политической песне».
Но без этого Турцию, наряду с Сирией и Ираком, может ждать «балканизация».
Парадокс состоит в том, что на данном этапе такая угроза может сыграть на руку ПСР, которая на парламентских выборах лишилась мандата на формирование однопартийного правительства и сейчас находится в тисках оппозиционных сил.
Если не удастся сформировать коалиционное правительство, Эрдоган должен объявить досрочные выборы, которые, по оценке многих турецких экспертов, могут и вовсе превратить ПСР в оппозиционную партию.
Поэтому нельзя исключать того, что программа Эрдогана сфокусирована на переносе выборов под предлогом лозунга «Отечество в опасности!» при сохранении всей полноты власти в прежнем объеме.
Так выстраиваются в ряд внешние и внутренние импульсы, определяющие или способные определить мотивацию действий Анкары. Для неё наступило время очень сложных решений.
