Итак — свершилось: на днях в евразийский интеграционный проект окончательно приняли Киргизию.
Знакомый европейский бизнесмен, много лет имеющий дела в постсоветских странах Средней Азии, заметил за кружкой пива — это самый верный признак слабости и искусственности евразийского проекта.
И пояснил мысль: А как иначе объяснить присоединение Бишкека? Чем он ценен как партнер? Только как «количественный фактор»; нарастить «массу».
«Чем ценен?». Этот вопрос задают друг другу в Казахстане многие. Конечно, не на официальных уровнях. Вменяемых сторонников присоединения Киргизии к ЕАЭС мне встречать не приходилось. Зато многие считают, что Астане это решение навязали. Получается, что искать сторонников/инициаторов надо среди российской публики?
Стремление получить некую страну в союз с собой может быть объяснено не столь уж большим количеством мотивов. Потенциальный союзник должен быть экономически жизнеспособным, более-менее близким в культурно-цивилизационном аспекте, и, конечно, он должен быть политически стабилен и без криминального беспредела.
Вот, как специально: только за самые последние дни на границе Казахстана и Киргизии у гражданина страны-нового члена ЕАЭС изъяли очень большую партию героина, а в Бишкеке ликвидировали очередную группу террористов. Если кто-то возразит, что такие явления повсеместны, и в Казахстане и в России бывают, так — это же не повод к своему добавлять еще и чужое!
Про такие специфические моменты, как трагедия в Оше и нынешняя ситуация там, проблемы узбекских и таджикских анклавов на юге Киргизии много писать не буду, просто упомяну. Так что в этом аспекте новый союзник не выглядит очень привлекательным.
Далее. Самые крепкие браки, как известно, по расчету. Правило универсальное, геополитика не исключение. Т. е., каждый член семьи, полигамной или моногамной, должен принести что-то ощутимое, вещное в общий котел. Что может принести Киргизия?
Свой внутренний рынок для сбыта российской и казахстанской продукции? Смешно всерьез говорить; население немногочисленное и весьма бедное. Довелось несколько лет назад ездить по кыргызской провинции — реальный ужас.
Вот частная, но яркая иллюстрация: несколько лет назад на одной конференции на Иссык-Куле озвучили такой факт — за постсоветское время в агросекторе Киргизии катастрофически снизилось количество тракторов и комбайнов, только 10- 15% работ механизировано, остальное — на лошадях.
Это даже не экономическая деградация, это архаизация. Ее вспять не повернуть. Если кто-то большой и добрый не захочет за это заплатить.
Чем привлекательна Киргизия как экономический партнер? Только, Бога ради, не надо опять про потенциал гидроэнергетики!
Есть мнение что, по замыслу российских инициаторов интеграции, киргизские трудовые ресурсы должны будут восполнить дефицит таковых в России. Но зачем для этого нужны ТС и ЕАЭС? Богатые арабские страны прекрасно решают подобную проблему за счет филиппинцев и пакистанцев, не создавая никаких интеграционных структур, на раздавая преференций и всяких приятностей.
Тем более, что в этом смысле эта республика и до ЕАЭСа не была обделена — этническому киргизу из Киргизии получить российское гражданство не в пример проще, чем, скажем, мне, этническому русскому из Казахстана.
Этот факт, к слову, совершенно ставит в тупик немецкого бизнесмена, упомянутого в начале статьи, которого в детстве родители увезли из СССР в Германию («Как так? Почему?! Это же не логично!»).
Коль скоро, получается, что основные сторонники интеграции Киргизии в ЕАЭС находятся в России, то, может быть, между двумя странами традиционно существуют крепкие дружеские, ни чем не омрачаемые, отношения?
Именно в этом сейчас пытаются уверить публику. Но так ли это? Вот несколько историй, сильно подзабытых сегодня.
Осенью 1998 г. стараниями киргизских властей были прекращены поставки оружия транзитом через Киргизию в Афганистан, для воевавшего против талибов Северного альянса. Эксперты тогда считали, что к поставкам имели отношение Тегеран и Москва.
Эта история стала одной из причин военных успехов талибов, вплоть до их выхода на границы стран СНГ. Журналисты и политологи постарше помнят, какой шок это вызвало в среднеазиатских столицах.
Вскоре произошла новая характерная история.
В 1999 г. Россия и Киргизия договорились о выводе из республики российских погранвойск, стоявших там с советских времен. Обстоятельствам этого вывода газета «Известия» 6 мая 1999 г. посвятила передовую статью под характерным заголовком «Уходим.
Российские пограничники покидают Киргизию в чем мать родила». Картина, нарисованная в статье (и не слышал, чтобы где-то опровергнутая), показывает ситуацию так, что боевых российских погранцов выставили из дружественной республики, чьи рубежи они охраняли (за российские, к слову, деньги) чуть ли не на пинках.
С притеснениями и вымогательствами. Цитата из статьи: «Министр обороны Киргизии Мырзакан Субанов … на встрече с военнослужащими Ошского погранотряда заявил, что „ни при каких обстоятельствах не допустит вывоза имущества погранотряда“».
Вплоть до возбуждения уголовных дел. Еще одна цитата из статьи: «Офицеры горько шутят: „Больного льва может укусить даже шакал“».
В этой «битве» за имущество российских пограничников киргизская сторона оказалась победителем. И гораздо более эффективной стороной, чем в начавшихся вскоре боях в Баткенском регионе. Стоивших г-ну Субанову министерского поста. А нескольким десяткам киргизских солдат — жизни.
Все это не помешало ему позже получить российский орден «Дружбы» — «за большой вклад в укрепление дружбы и сотрудничества между Российской Федерацией и Кыргызской Республикой». А бывший киргизский президент, при котором происходили упомянутые выше, позорные для России, события, вроде бы ныне — в Москве.
Спасен, принят, обласкан и защищен. Во Истину, не доступны скудному пониманию обычных людей резоны и мотивы российских делателей внешней политики! Видимо, «больной лев» решил, что он совсем уж выздоровел, и можно самым широким образом проявлять благородство.
В истории про выпнутых из Киргизии пограничников был еще один характернейший момент: история с задержанием киргизскими органами российского офицера Рустама Курсанова. Речь здесь не об обстоятельствах ареста — а о реакции России на это. Извиняюсь за обширную цитату из упомянутой статьи в «Известиях»:
«…По мнению Рудова (Чрезвычайного и Полномочного Посла России в Кыргызстане — Я.Р.) все это „мелкие и частные факты“, и они никак не влияют на российско-киргизские отношения. Поэтому когда в Оше решалась судьба старшего лейтенанта Курсанова, никто из российских дипломатов там так и не появился.
Маленькие люди с маленькими проблемами не должны портить общего дружеского фона отношений великих держав».
Говоря о российской политике и дипломатии в Киргизии, стоит упомянуть еще один момент.
Последняя дикая резня в Оше в 2010 г. сразу получила такую известность, что все заинтересованные страны приняли меры на государственном уровне по вывозу своих граждан и «просто соплеменников» из этого кыргызстанского ада.
Спецрейсы в Ош прислали Пакистан, Туркмения… Россия — нет. Я никогда не забуду интервью какого-то российского дипломата в Оше (кажется радиостанции «Маяк») где были такие слова: «мы изыскали возможность» вывезти какое-то количество…
И речь шла не об этнических русских или о представителях российских этносов — лишь о некотором количестве людей, имевших российские паспорта… И это в Ошском аду, где резали, жгли, насиловали…
Вернемся к истории отношения к России в кыргызстанском обществе. О позиции киргизских политиков, администраторов и генералов уже сказано.
Вот — иной пример, с «другого берега». Примерно в то время, когда выставляли пограничников, известная правозащитница Н. Аблова говорила:
«Надо дистанцироваться от России как можно дальше в экономическом плане… Мы совсем другая страна… маленькая страна имеет свои ограничители и меньше проблем, она сама себя прокормит. … Надо творить, создавать, что-то пытаться делать, и в этом решение всех проблем…» (цит. по Н. Космарская, «"Дети империи» в постсоветской Центральной Азии", М., 2006, стр. 416).
Не знаю, что она сейчас думает об этом, но г-жу Аблову не упрекнешь в непоследовательности — наград за укрепление киргизско-российской дружбы у неё явно нет.
Нельзя сказать, что ее соотечественники совсем не следовали призыву «творить, создавать, что-то пытаться делать». В России следы деятельности можно наблюдать.
Очень удачно многие годы использовалось одновременное членство в ВТО и в зоне свободной торговли в рамках СНГ. Или, вот пример — на той же конференции, где говорилось о сельхозработах на лошадях, кто-то, не без гордости, заметил: вот, в Москве разогнали «Черкизон», а наши деловые люди уже открыли такой же, в Подмосковье.
Теперь перед подобными деловыми людьми открывается просто необозримая целина. Вот из пресс-релиза Евразийской Экономической Комиссии от 25.06.2015: по вступлению страны в ЕАЭС мигранты из Киргизии в России получают право не вставать на миграционный учет в течение 30 дней по прибытию, освобождаются от обязанности оформлять патенты и специальные разрешения на работу, документы об образовании (за небольшими исключениями) признаются автоматически.
И это далеко не все преференции. Как это отразится на состоянии рынка труда в России? Ладно — это дело россиян. Но ведь все время говорится о необходимости идти к единообразию регламентов внутри ЕАЭС для всех стран-членов. Значит ли это, что подобные правила в отношении соседних трудовых мигрантов будут введены и в Казахстане?
А пару лет назад алма-атинский акимат уже собирался заменить своих граждан — водителей общественного транспорта — на более дешевых. Тогда этого не сделали…
К каким новым процессам на рынке труда на пространстве ЕАЭС, в том числе, в Казахстане, приведет вступление в эту структуру Киргизии?
Обращает на себя внимание и такой факт. Руководство Евразийской Комиссии вело переговоры об упомянутых изменениях для работающих в РФ кыргызов, в том числе, с представителями киргизских диаспор в России.
Опять же — дело россиян, однако же интересно: диаспоры это что, юридически правомочный орган в таких вопросах? Субъект межгосударственных отношений?
Если так, то это очень интересный прецедент (видимо, в России исходят из своего опыта отношений с некоторыми своими южными регионами — без участия представителей диаспор там разрешение криминальных конфликтов немыслимо).
И вот еще что. Получается, что киргизский гражданин, пользуясь доступной возможностью получить российский паспорт, приезжает работать в РФ, где оказывается, как бы, под четверной опекой и защитой: России, как российский гражданин; законодательства по ЕАЭС как трудовой мигрант; Кыргызстана как и его гражданин (отказа, как можно понять, никто не требует); и еще и неформальных инструментов со стороны киргизских диаспор.
Очень, очень удобно. И есть выбор — обращаться к той лояльности, которая в данный момент максимально выгодна.
Включение Киргизии в интеграционный проект не объяснимо ни с точки зрения экономических резонов, ни из мотивов укрепления политической стабильности в ЕАЭС. Тогда, может быть, это компенсируется культурно-цивилизационной близостью со страной, приведшей Бишкек в «евразийский формат»?
Тут логично упомянуть о блестящей работе российского эксперта Л. Хопёрской «Нетитульная судьба. Российские соотечественники в Центральной Азии» (М., 2013).
Подчеркну — вышла книга под эгидой Московского бюро по правам человека, и получила высокую оценку столь известного эксперта, как академик В. Тишков.
В контексте этой статьи упомяну об одной главе книги: «Какой истории отношений России и Киргизии учат в Киргизской республике». Проанализировав ряд учебников по истории для школ и вузов, автор делает выводы:
«…они ориентированы на воспитание агрессивного этнонационализма, который уже проявился в межэтнических конфликтах 2010 г. и продолжает набирать силу»;
«…стандартами обучения становятся этноцентризм и национализм»; «система исторического образования в Киргизии строится на принципах киргизского этноцентризма и исключения других этнических групп из участников позитивных исторических достижений в этой стране».
С полученными знаниями на основе таких учебных программ и учебников молодые граждане Киргизии поедут в Россию в качестве трудовых мигрантов, замечает г-жа Хопёрская.
Какими глазами они будут смотреть на эту страну? И должна ли Россия «признавать аттестаты и дипломы, выданные Киргизской Республикой людям, желающим жить и работать в России?».
На эти вопросы г-жи Хоперской на днях дан официальный ответ.
В заключении поделюсь одним личным воспоминанием. Как-то зашел в магазин букинист в Бишкеке. Там пожилой русский упрашивал таких же продавцов взять у него книги. Те отказывались.
Вот тот диалог: «никто ничего не покупает, мы затоварены… Через месяц придется вам их забирать назад». «Возьмите книги даром, рука не поднимается выбросить… Я уезжаю отсюда навсегда!».
«Все уезжают, и все нам книги несут. Что нам делать? Кто их покупать будет?».
Упомяну одну деталь: история эта была до последней революции в Киргизии. С каждой из них эмиграция, как и положено, росла.
Среди российских сторонников интеграции Киргизии в ЕАЭС я знаю вполне порядочных людей, делающих ставку на то самое «культурно-цивилизационное единство».
Скажу им одно: чем быстрее отойти от романтического образа интеграции, тем лучше и безопаснее для всех. И даст возможности для следующего шага — критического анализа интеграции и интегрируемых.
