Раннее утро. Бригада саперов МЧС ДНР после того, как поселок был освобожден от украинской оккупации, обследовала местность в поисках установленных карателями растяжек и мин. Семеро саперов продвигались вперед по шахтному двору с максимальной осторожностью, образовав своеобразный клин. Если леску или проволоку от растяжки видно отлично, то чтобы распознать противопехотную мину, нужна максимальная концентрация внимания. Поэтому спасатели шли молча. Десять, двадцать, сто метров – ничего подозрительного не найдено.
Внезапно идущий первым командир остановился. Подразделение саперов тоже застыло на месте. Молодой капитан резко развернулся и приказал группе отходить: «Вызывай полицию, здесь закопаны тела мирных, – срывающимся голосом скомандовал капитан помощнику. – Остальные – в автобус до приезда опергруппы».
Эта страшная находка была сделана сразу же после отступления из Нижней Крынки одного из подразделений батальона «Айдар» – кровавых карателей, прибывших на землю Донбасса, чтобы подавить волю местного населения к сопротивлению бандеровщине и неонацизму, подобно раковой опухоли распространяющихся по Украине.
Позже оперативная группа полиции ДНР обнаружила на заброшенном лесном складе шахты «Коммунар» семь полуразложившихся тел: пять мужских и два женских. Лишь на одном был армейский камуфляж, остальные были в гражданской одежде.
…Когда каратели ворвались в поселок, местные жители не ожидали от них зла. Мирное, тихое поселение жило размеренными буднями забот и тревог. Война пришла к людям в образе трех десятков головорезов с остекленевшими от наркотиков глазами, безжалостных убийц и садистов.
В первые же дни каратели прошли по домам и собрали всех мужчин призывного возраста. Задающему слишком много вопросов пожилому мужчине разбили прикладом лицо, а после долго били тяжелыми грязными берцами. Когда мужчина затих, его тело, словно ватную куклу, просто столкнули в придорожную канаву. Очевидцев поразило, что все это было проделано без эмоций, рутинно и буднично, словно это и не человек был, а некий неодушевленный предмет.
Сбившихся в кучку угрюмых мужиков подзывали по одному к командиру, коренастому пожилому западенцу с обвислыми седыми усами. Задав несколько вопросов, тот махал рукой и цедил сквозь зубы: «Пишов геть» («Пошел вон»). Затормозившему на секунду пареньку отвесил, не церемонясь, увесистую оплеуху и поддал вслед ногой. Местные поняли: новая власть – никакие не фашисты, они гораздо хуже. Ненависть, страх и презрение испытывали большинство сельчан при виде «освободителей» из нацгвардии и «карбатов».
Но жили в поселке и нелюди – такие отыщутся всюду. Ведь кто-то же служил полицаями при фашистах в годы Великой Отечественной или в концлагерях?
Все в поселке хорошо знали местную семейку воров. Отец – многократно судимый, весь в лагерных татуировках и отпрыск с таким же богатым криминальным опытом. Когда-то они держали в страхе всю округу, но потом постепенно спились, утратили «авторитет» и промышляли мелкими кражами у односельчан, за что бывали неоднократно биты и сдаваемы в милицию. Естественно, упустить шанс выслужиться подонки не могли и первыми бросились в ноги новой власти.
По их доносам каратели схватили восьмерых. Эти люди организовывали референдум и выказывали свою лояльность к Донецкой Народной Республике. Заодно под раздачу попал и бывший милиционер, проживавший в поселке в доме покойной матери. Впрочем, пожилого майора в отставке быстро отпустили, предварительно пересчитав ему ребра и обобрав до нитки его дом. Остальных «сепаратистов» загнали в сарай на шахтном дворе и держали там без воды и пищи, периодически выводя по одному «на допрос».
Били профессионально, жестоко, бессмысленно. Никаких вопросов при этом не задавали, да и не нужны им были ответы. Садистам из «карбата» нужна была чужая боль, ею они упивались, накачиваясь до бровей страданиями беззащитных людей и своим всевластием. Для удобства палачи оборудовали некое подобие турника, к верхней перекладине которого пристегивали очередную жертву. Особенно любили пытать худощавых, потому что они были более выносливы и реже теряли сознание. Для женщин была уготована другая участь. Одурманенные наркотиками садисты не чувствовали усталости. Первой от издевательств и унижений умерла сорокапятилетняя узница. Ее тело оттянули за ближайший пригорок, к террикону, и присыпали землей. Оставшихся убили через неделю, под аккомпанемент приближающегося боя. Передовые части ополчения были уже в соседнем поселке, надо было спешить. Узников ставили на колени, стреляли в голову и сбрасывали в яму.
Никто не знает точно, какая судьба постигла это подразделение «Айдара». Но совсем не случайно боевики «карбатов» в плен или не сдаются, или практически не попадают.
Общее количество жертв карательных батальонов в районе Нижней Крынки и близлежащих поселков пока не подсчитано. Каратели могли прятать расстрелянных в шурфах шахты «Коммунар», проверить которые невозможно без откачки грунтовых вод. Но, по мнению местных жителей, в округе за время недолгой украинской оккупации пропали без вести многие.
К захоронению жертв украинского неофашизма приезжали и сотрудники миссии ОБСЕ в рамках мониторинга ситуации на юго-востоке. Они зафиксировали повреждения человеческих тел, следы пыток, отсутствие у нескольких тел головы и нижних конечностей, у других имелись входные пулевые отверстия в области затылка. Руки пленных были связаны за спиной.
Также село посещала иностранная делегация правозащитников и представителей общественных организаций Франции, Болгарии и других стран. Их мнение было однозначным: родственники погибших имеют полное право обратиться в международный уголовный суд в Гааге, требовать возмездия и ответственности тех лиц, которые совершили зверства против мирных граждан. Военные преступления не имеют срока давности и поэтому должны быть тщательно расследованы
Напрасно киевские власти, армейское начальство и командиры «территориальных батальонов» надеются, что смогут уехать или скрыться. Возмездие неминуемо настигнет каждого виновного, где бы тот не находился. Законным образом или в результате реализации воли народной, но все они понесут неотвратимую кару. За горе, слезы и тот ужас, которые принесли они жителям Донбасса.
