Президент России Владимир Путин в беседах с западными партнёрами не раз заявлял, что «Иран имеет право на мирное использование атомной энергии при гарантиях, что эта программа не приведет к возникновению ядерного оружия». В октябре 2007 года во время пресс-конференции после переговоров с главой Франции он вновь повторил, «у нас нет данных о военной направленности иранских ядерных программ», «Москва исходит из того, что у Ирана нет планов создания ядерного оружия».

Россия тщательно контролировала ситуацию, поскольку не была заинтересована в том, чтобы у её южного подбрюшья появилась ещё одна держава с ядерным оружием. Кстати, ИА REGNUM со ссылкой на испанское издание Publico. es уже сообщало, что в момент лозаннских переговоров были опубликованы данные израильской разведки Моссад и спецслужб США, в которых ещё в 2003 году, накануне американского военного вторжения в Ирак, они проинформировали свои правительства об отсутствии в иранской ядерной программе военных целей, но на эту страну стало «оказываться давление в рамках доктрины „двойного сдерживания“ двух ближневосточных держав — Ирака и Ирана — для обеспечения гегемонии Израиля». Правда, потом Тегеран заявлял о намерении овладеть полным циклом ядерной энергетики и с этой целью начал обогащение урана. Но точно так же можно было объявить и о намерении построить на Марсе шиитскую мечеть. Складывалось устойчивое ощущение того, что Иран, как и его партнеры по переговорам, что-то «темнит». Потом последовал неожиданный прорыв сначала на переговорах в Лозанне, потом в Вене, где прозвучал окончательный «дипломатический аккорд».

Этот термин вполне уместен, поскольку Израиль, считающий главным в решении иранской ядерной программы только военный удар, почувствовавший, что его аргументация в пользу создания Тегераном ядерного оружия публично нейтрализована 100-страничным текстом венского соглашения, в котором детально проработаны условия сокращения ядерной программы и снятия международных санкций, стал расширять фронт атаки, обвиняя Иран в «финансировании террора в Сирии, Йемене, Ираке, Иордании и Ливане, а также закупке китайского и российского оружия». И получил ответ. Глава МИД России Сергей Лавров определил следующую задачу: «Укрепить предпосылки для выполнения того решения, которое было принято еще в 2010 году и которое пока не выполнено, речь идет о созыве конференции по вопросу о создании на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения, что должно существенно снизить напряженность в этом очень непростом регионе мира, помочь искать точки соприкосновения между иранцами и арабами, израильтянами». То есть теперь Израилю предложено отказаться от своего ядерного оружия.

Ещё один необъясненный американскими экспертами широкий манёвр США на Ближнем Востоке. Разворошив «арабской весной» некоторые страны так называемой «суннитской дуги», Вашингтон, как отмечает турецкая газета Zaman, стал «уходить от „опеки“ Израиля, ослабил его влияние в регионе, как и Саудовской Аравии, повернулся спиной к Египту и Турции». Интрига сейчас состоит в том, что, породив своими действиями на Ближнем Востоке суннито-шиитскую поляризацию, играя первоначально на стороне суннитов, Вашингтон сделал серьезный крен в сторону шиитов. Проблема сейчас заключается в поисках ответа на вопрос: имеет ли нынешняя политика в этом регионе продуманный характер долгосрочной стратегии, реализуемой на протяжении длительного времени, или речь можно вести только о «тактике момента».

Отметим и другое важное обстоятельство. Запад из-за событий на Украине действует в отношении России в режиме санкций. Её отстранение от формата «Большой восьмерки», полное блокирование контактов Россия — НАТО, лишение права голоса в ПАСЕ, «газовая война», давление на крупный европейский и американский бизнес с целью заставить их не работать с Россией, запрет на продажу технологий, очевидные попытки выстроить по периметру российских границ новый «железный занавес», ликвидировали важные общие переговорные площадки. Но не на иранском и карабахском направлениях. В формате «шестерка» — Иран Вашингтон и Москва работают в тандеме, что создает впечатление, как подметил один российский эксперт, как будто «США вели переговоры в пожарном порядке». Более того, на что обратили внимание обозреватели Дэвид Хершенхорн и Стивен Ли Майерс из New York Times, «Россия и США разродились комплиментами в адрес друг друга» после заключении знакового соглашения по ограничению иранской ядерной программы. «Обама также заявил, что Путин недавно звонил ему, чтобы обсудить сирийскую ситуацию, и высказал предположение, что дальнейшее сотрудничество возможно, несмотря на продолжающиеся разногласия из-за Украины», — подчеркивается в статье. В свою очередь, американский лидер позвонил Путину 15 июля и, по заявлению Москвы, «подчеркнул роль российско-американского диалога в гарантии безопасности и стабильности в мире».

Теоретически можно было предполагать, что каждый из «шестерки» и Иран могли усложнить ситуацию, чего не произошло. В этой связи некоторые эксперты высказывают версию, что «Путин на самом деле действовал в соответствии с пожеланиями Пекина, это лишь подчеркивает, до какой степени он пошел навстречу Азии после разрыва отношений с Западом из-за Украины». Но без дипломатического альянса с Вашингтоном иранская сделка не состоялась бы. Просматривается общий вектор интересов Запада, России и Китая на иранском направлении. На наш взгляд, в данном случае речь можно вести прежде всего о поддержке в Иране курса президента Хасана Рухани, который после консерватора Ахмадинежада воспринимается политиком, способным осуществить и внутриполитическое реформирование Ирана одновременно с отменой санкций и выводом экономики страны из сложного положения. Существует мнение, что аятолла Али Хаменеи отвёл Рухани год полной свободы действий, в течение которого он должен обеспечить реальное улучшение жизни иранцев. Если это не удастся, духовный лидер нации перестанет сдерживать наиболее ярых представителей Корпуса стражей Исламской революции и религиозной верхушки, которые либерализацию иранской внутренней и внешней политики воспринимают как «национальную измену».

Если Россия в своей внешней политике никогда не брала на вооружение «миссионерские идеологические доктрины», то Вашингтон и его западные союзники через реинтеграцию Ирана в глобальную среду будут вводить его действия в так называемый демократический коридор, который позволит вернуться к традиционному партнёрству с Тегераном. Это в перспективе. Сейчас же после того, как провалилась попытка американцев провести в Египте через «Братьев-мусульман» демократический сценарий, альянс американцев с иранскими муллами, который не прогнозировался большинством российских экспертов, может стать основой ещё одного уникального геополитического эксперимента на Ближнем Востоке. Во всяком случае США пересматривают свое «поведение» на Ближнем Востоке и переходят к политике, которая, на их взгляд, является более реалистичной с точки зрения обеспечения своих интересов в этом регионе, а венские соглашения — это начало долгого геополитического сериала, который будет держать в напряжении еще немало лет Евразию и Ближний Восток.