На прошлой неделе иранская делегация в Вене уже заявила, что неплохо бы отодвинуть последнюю дату подписания окончательного соглашения на неделю-другую. Пятерка ядерных держав и Германия, представляющие вторую сторону на переговорах, эту идею, похоже, поддерживают.

Руководитель иранской делегации в воскресенье улетел в Тегеран для консультаций с правительством Хасана Рухани, но пообещал вернуться во вторник. Разъехались вчерашним вечером и большинство других участников переговоров. Несмотря на оптимистичные заявления Джона Керри, который остался ждать вторника в Вене из-за травмы ноги, и других участников переговоров разногласия сторон еще слишком велики, чтобы говорить о подписании соглашения. Тем не менее, стороны настроены оптимистично и выражают уверенность в достижении окончательного соглашения. Правда, при этом дружно подчеркивают, что это возможно лишь в том случае, если другая сторона не выдвинет неприемлемых требований.

Главным разногласием являются, конечно, разные цели, преследуемые сторонами. Если для Джона Керри соглашение, которое как минимум на 10 лет отодвинет возможность получения Ираном ядерного оружия, станет главным и одним из немногих успехов в его дипломатической карьере, то для министра иностранных дел Ирана Мохаммеда Джавада Зарифа главное – снятие с Ирана санкций, которые очень больно бьют по иранской экономике.

Считается, что Зариф отправился на консультацию к аятолле Хаменеи, без одобрения которого не может быть подписан такой важный документ. Аятолла же накануне начала решающего раунда переговоров неожиданно выступил с заявлением, в котором отверг саму возможность инспекций сотрудниками МАГАТЭ военных объектов, резко раскритиковал длительные ограничения по обогащению урана и по привычке потребовал немедленного снятия всех санкций сразу после подписания соглашения. Мнения относительно столь резкого заявления духовного лидера Ирана расходятся. Чаще всего говорят, что Хаменеи или просто решил подстегнуть медленно идущие переговоры, или предупредил Запад, что он может сорвать подписание соглашения.

Ирану согласно рамочному соглашению, подписанному в апреле в Лозанне, будет разрешено иметь всего лишь 300 кг обогащенного урана, которых недостаточно для изготовления бомбы. Десять лет после подписания соглашения ИРИ должна будет обходиться всего лишь 5060 старыми маломощными центрифугами.

Затем эти жесткие ограничения будут ослаблены. Тегеран обязан уведомлять заранее о своих планах расширить ядерные мощности после окончания срока действия соглашения.

Необходимо обсудить и проблему удаления 8 тонн обогащенного урана. Шестерка хочет, чтобы Тегеран вывез уран для продажи в другую страну, предположительно, Россию, где его переработают в ядерное топливо и продадут. Этого количества, кстати, хватит на один-два десятка атомных бомб.

Обсуждается также превращение обогащенного урана в форму, которую невозможно использовать в бомбе.

Одним из главных камней преткновения является транспарентность, т.е. контроль за выполнением иранской стороной соглашения.

Шестерка настаивает на том, чтобы инспектора могли проверить любой объект, который вызывает у них подозрение или интерес, а не только те, что откроют для осмотра иранские власти. Причем, никаких исключений для военных объектов, на чем настаивает Тегеран, ядерные державы делать не хотят.

Иранцы давно требуют, чтобы если не все, то хотя бы главные санкции: нефтяные и финансовые были сняты вскоре после подписания соглашения. В Тегеране говорят даже не о нескольких месяцах, а о нескольких неделях. Первыми должны быть сняты ооновские санкции.

В Вашингтоне считают, что на выполнение Ираном главных пунктов соглашения – сокращения числа центрифуг и складирования оставшихся без дела, удаления ключевых компонентов реактора тяжелой воды и обеспечения инспекторам доступа к иранским ядерщикам и документам по программе потребуется от шести месяцев до года и что только после этого можно будет говорить об отмене санкций.