Борьба за газовые месторождения Восточного Средиземноморья продолжается. На этом фоне растёт стратегическое значение не только сирийского театра боевых действий, куда прямо или косвенно вовлечены мировые державы, не говоря уже о Турции, которая удерживает сухопутные и морские «ключи» от Левантийского газового бассейна. Речь идёт о 3,5 трлн кубометров «голубого топлива» и значительных объёмах нефти. Геологическая служба США решила остановиться на этой цифре: не исключено, что данные могут быть серьёзно занижены. Основные региональные игроки — Израиль, Турция, Ливан, Кипр, Сирия и Египет. Богатства региона расположены на стыке трёх литосферных плит — Африканской, Аравийской и Евразийской. Израильтяне обнаружили в своих территориальных водах три крупных газовых месторождения — Далит, Левиафан и Тамар. Как часто бывает на Востоке, в вопросах энергетики мистика тесно переплетается с политикой, которую также манит магия чисел и названий.
«Арабская весна», запущенная в 2011 году, продолжила распад Османской империи, меняя энергетическую карту Ближнего и Среднего Востока. Положение дел пока складывается в пользу еврейского государства. Судите сами: Ирак и Сирия переживают упадок государственности, в этот список следует добавить и Йемен, гражданская война в котором расширяется до границ Саудовской Аравии, угрожая ей мятежом на восточных рубежах, населённых шиитами. Что касается Ливии, то она вообще утратила государственность, совершив откат к трайбализму, а война в Сирии фактически перекрыла Ирану выход к европейскому побережью, заморозив газовые мощности исламской республики. Даже Катар, выступивший спонсором войны, так и не смог воспользоваться её плодами.
В результате этих изменений Израиль и Турция остались один на один. Тель-Авив заинтересован в строительстве газопровода по дну Средиземного моря, вовлекая в проект греческую часть Кипра, однако Анкара по-прежнему блокирует данную инициативу, которая девальвирует её роль транзитёра энергоресурсов в Европу. Турция увязывает строительство газотранспортной инфраструктуры на острове с внутрикипрским урегулированием, которое стагнирует уже несколько десятилетий. 2014 год стал во многом определяющим для турецко-израильских газовых отношений, когда министр энергетики Танер Йылдыз напрямую увязал строительство «Средиземноморского потока» (Medstream) из месторождения Левиафан (расположено в 130 километрах к западу от г. Хайфа) в Турцию с прекращением боевой операции ЦАХАЛА в Газе. Операция «Несокрушимая скала», проводимая с 7 июля по 26 августа, позволила Йылдызу сослаться на «кровь невинных палестинских младенцев и их матерей». Тогда член оппозиционной Республиканской народной партии Аркан Эрдемир поддержал Тель-Авив, заявив в интервью Jerusalem Post, что газопровод из Израиля в Турцию может стать конструктивным решением проблем между странами, которое позитивно отразится на менталитете турок и израильтян.
До возобновления палестино-израильского конфликта переговорный процесс шёл активно. Как сообщает Hurriyet Daily News, в конце марта 2014 года порядка 10 компаний приняли участие в тендере на строительство, среди которых значились Zorlu Group, Turcas Petrol и немецкая RWE. Доходность проекта при контракте на 15 лет оказалась заманчивой — от $22 от $31 млрд при ежегодном объеме от 7 до 10 млрд кубометров. Левиафан с доказанными запасами в 621 млрд кубометров никого не оставляет равнодушным. Трубу планируют ввести в эксплуатацию уже в 2017 году. Американская Noble Energy с 30% долевого участия фактически руководит проектом, где присутствуют израильские Delek Group, Avner Oil Exploration, Ratio Oil Exploration и австралийская Woodside, которая в феврале 2014 года приобрела 25% акций в консорциуме. Интересная деталь — в сентябре прошлого года турецкая Turcas Petrol, членом правления которой является экс-посол США в Азербайджане Мэтью Брайза, предложила выделить $2,5 млрд за строительство морского трубопровода из Израиля в южную турецкую провинцию Мерсин. По большому счёту, объём поставок с Левиафана в Турцию сопоставим с мощностью «Трансанатолийского газопровода» (TANAP), где роль «первой скрипки» играет Азербайджан. Так что Баку конкурирует уже не с Москвой, которая готова поставить по «Турецкому потоку» свыше 60 млрд кубометров в год, а с Тель-Авивом. Аналитики из Института Брукингса ещё с октября 2014 года прогнозируют появление нового триумвирата: США — Израиль — Турция.
Американцы взяли процесс в свои руки. 18 декабря 2014 года спецпосланник Госдепартамента США по вопросам энергетики Амос Хокштейн заявил агентству Bloomberg, что Израиль «будет в состоянии поставлять природный газ в Иорданию, Египет и Турцию, преодолевая все политические трудности на своём пути». Выступая в израильском Институте национальной безопасности, Хокштейн подчеркнул, что «позиция каждой из сторон удивительным образом совпадает в энергетической сфере». «Энергетика не возглавляет политический процесс, но она может стать ключевым стимулом для позитивных геополитических изменений», — заключил дипломат. Примечательно, что за несколько недель до речи Хокштейна в Тель-Авиве Москва и Анкара объявили о создании «Турецкого потока». Тогда мало кто из экспертов решился на сопоставление усилий русских и израильтян на турецком рынке. Март 2015 года подтвердил позицию Государственного департамента, благодаря которому Израиль подписал долгосрочные газовые контракты с Иорданией и Египтом, о которых было известно уже в октябре прошлого года. Парадокс: до свержения президента Хосни Мубарака в 2011 году именно Египет был поставщиком газа в Израиль, а не наоборот. Однако за последние четыре года синайский газопровод взрывали 28 раз (последний — 3 февраля 2015 года). Теперь «газовые реки» повернулись вспять. Израильско-американский консорциум, контролирующий месторождение Тамар, договорился о поставке египетской компании «Долфинус» в течение трёх лет не менее 5 млрд кубометров газа на общую сумму $2,5 млрд, пишет агентство Newsru.co.il.
Несмотря на успехи «газовой» дипломатии Вашингтона и Тель-Авива в отношении Аммана и Каира, задача-максимум — строительство трубы в Турцию. Израильтяне и турки имеют точки соприкосновения, что в очередной раз проявилось в ходе секретной встречи дипломатов двух стран в Риме, которая состоялась 23 июня. По данным телеканала 9tv.co.il, в Италию летал гендиректор министерства Дори Голд, один из ближайших доверенных лиц премьер-министра Биньямина Нетаньяху, а Турцию представлял «куратор израильского вопроса», первый замминистра иностранных дел Феридун Синирлиоглу. Уточняется, что стороны намерены преодолеть давний инцидент с турецким судном «Мави Мармара», которое в 2010 году пыталось прорвать морскую блокаду сектора Газа, но было захвачено израильскими спецназовцами, в результате чего погибли 9 граждан Турции. Едва ли этот вопрос был единственным на повестке дня, особенно с учётом заинтересованности Анкары в диверсификации поставок природного газа (83% «голубого топлива» турки покупают у России, Ирана и Азербайджана). Ведь в марте 2013 года Нетаньяху позвонил тогдашнему премьеру Турции Реджепу Тайипу Эрдогану и принес официальные извинения за действия спецназа, а в марте 2014 года в прессу просочилась информация о готовности Израиля передать адвокатам семей погибших $1 млрд, передает 1news.az. Однако не всё проходит так гладко, как хотелось бы дипломатам. Портал Isra.com сообщает, что 26 июня ШАБАК (израильская внутренняя разведка) не впустила в страну семерых граждан Турции по подозрению в связах с ХАМАС и турецкой организацией, причастной к отправке «флотилии свободы» в Газу. Тель-Авиву и Анкаре предстоит большая работа для сглаживания всех углов. Газопровод в Турцию с израильского Левиафана — среднесрочная перспектива. Своё участие в проекте уже подтвердили такие турецкие компании, как Turcas, Zorlu, Çalık и Enka Enerji. Газета Todays Zaman утверждает со ссылкой на главу Turcas Бату Аксоя, что поставки начнутся в 2017 году. Стоимость трубопровода составляет $2,5 млрд, а строительство СПГ-терминала обойдётся консорциуму в $15 млрд. «8 млрд кубометров пойдут в Турцию по трубе, а остальные объёмы будут экспортироваться на мировые рынки в виде СПГ», — уточнил Аксой, добавив, что Турция является самым безопасным энергетическим коридором для Израиля. Таким образом, формируется новая «газовая панорама»: пользуясь хаосом на сухопутных артериях Ближнего и Среднего Востока, еврейское государство выходит к рубежам Турции и Европы по дню Средиземного моря. Эффективность этого энергетического манёвра покажет время. Пока всё зависит от ситуации вокруг арабо-израильского конфликта. На этом направлении израильский кабинет министров может вновь натолкнуться на «грабли»: 26 июня Палестина подала иск против Израиля в Международный уголовный суд, обвинив Тель-Авив «в преступлениях, совершенных на Западном берегу реки Иордан и в ходе конфликта в секторе Газа в 2014 году». Вопросы энергетики выходят на просторы глобального управления. Совет Безопасности ООН старается сохранить нейтралитет, отмечая, что к военным преступлениям причастны обе стороны конфликта. Но Ближневосточное агентство ООН высказывается вполне конкретно. Генеральный комиссар агентства Пьер Крэхенбюль винит Тель-Авив в блокаде, «которая в значительной степени разрушила экономику Газы». Динамика событий впечатляет. Впереди нас ждут жаркие политические баталии, от исхода которых будет зависеть судьба ряда ближневосточных государств. Закавказье также не останется в стороне.
