Крайне правые политики из семи стран Старого Света создали новую политическую фракцию в Европарламенте (ЕП). Члены «Европы наций и свобод» рассчитывают получить возможность влиять на принятие и блокирование резолюций ЕП. Однако эксперты сомневаются, что правопопулистам удастся всерьез противостоять решениям ЕП, в том числе и антироссийским.
«Это начало нашего освобождения», – прокомментировал создание новой фракции лидер нидерландских евроскептиков Герт Вилдерс. Попытки сформировать крайне правую политическую группу предпринимались с тех пор, как в мае 2014 года состоялись выборы в Европарламент. Тогда «Национальный фронт» получил 23 из 74 выделенных Франции мандатов. Ле Пен и Вилдерс взялись сформировать фракцию, для которой требовались минимум 25 депутатов из семи стран ЕС. Но «великолепную семерку» им удалось собрать только сейчас – благодаря парламентариям из Великобритании и Польши.
О появлении нового объединения Марин Ле Пен объявила во вторник на заседании в Брюсселе. В новую фракцию под названием «Европа наций и свобод» вошли 39 депутатов из Австрии, Бельгии, Великобритании, Италии, Нидерландов, Польши и Франции. Это члены французского «Национального фронта», нидерландской Партии свободы, итальянской «Лиги Севера», «Фламандского интереса» из Бельгии и Австрийской партии свободы. К фракции присоединились польские депутаты из «Конгресса новых правых» Михал Марусик и Станислав Жултек, а также британский парламентарий Дженис Аткинсон, которого исключили из праворадикальной Партии независимости Соединенного Королевства.
«В качестве фракции европейские праворадикалы точно получат больше прав. И больше денег», – отметил Spiegel. Новый статус дает евроскептикам право на получение субсидий в размере 20–30 млн евро в год, что усилит их влияние не только при составлении повестки дня Европарламента, но и во время дебатов, так как время выступления членов группы будет увеличено.
Однако, по мнению заведующего отделом социальных и политических исследований Института Европы РАН Владимира Швейцера, прав у новой фракции в Европарламенте на самом деле будет не так много – совещательный голос при обсуждении, включение своих представителей в различные группы, предложение тех или иных инициатив и резолюций. «Формально евроскептики просто получили возможность лишний раз о себе заявить», – пояснил эксперт «НГ».
Сыграло роль и то, что в год после выборов в Европарламент в ряде стран прошли региональные выборы, на которых многие из праворадикальных партий добились успеха. Так, «Лига Севера» получила значительное количество голосов в итальянской провинции Венето, партия австрийских евроскептиков снискала поддержку на выборах в двух землях. Новая фракция, по словам Швейцера, не что иное, как попытка создать основу для объединения крайне правых на очередной волне интереса к их партиям.
Представителей новой политической группы объединяют три основные идеи. Первая – отказ от безусловного подчинения национальных парламентов решениям властей Евросоюза: Европейского совета и Еврокомиссии. «Ежедневно мы видим, как ЕС заходит в тупик», – заявила по этому поводу Ле Пен. Полного отстранения от общеевропейских решений евроскептики не желают, однако выступают и против их императивности, настаивая на возможности обсуждать и оспаривать действия Брюсселя.
Вторая идея – протест против трансатлантического партнерства Европы с США. Третья касается ужесточения миграционной политики. Вилдерс не преминул заявить, что новая фракция будет бороться «с исламизацией Европы», а также против единой европейской валюты.
Швейцер сомневается, что евроскептики, сформировав фракцию, будут оказывать влияние на решения Европарламента в отношении России, хотя такие партии, как «Национальный фронт» и «Лига Севера», неоднократно высказывались в поддержку Москвы. «Пророссийская линия не является приоритетной в политике соратников Ле Пен и Вилдерса, – подчеркнул эксперт. – Ни одна из партий такого рода не ставит вопрос об отмене антироссийских санкций. Всерьез они этим делом заниматься не будут. Их это интересует, так сказать, на звуковом уровне: изложить какие-то мысли они могут, а реально повлиять на что-то – вряд ли».
