Официально Москву пока не приглашали к участию в газовом проекте Eastring. «Еврокомиссия рассматривает разные варианты. Пока официальных предложений нам не поступало по участию в проекте», – заявил в среду глава Министерства энергетики России Александр Новак, находящийся на семинаре ОПЕК в Вене.
Идею подключить разрабатываемый в Европе новый газопровод Eastring («Восточное кольцо») к «Турецкому потоку» озвучил накануне премьер-министр Словакии на встрече с российским премьером Дмитрием Медведевым в Москве. Именно Словакия в прошлом году стала инициатором появления такого газопровода на европейской территории, который должен объединить газовые системы Болгарии, Румынии, Венгрии и Болгарии. И именно Будапешт первым выразил готовность подключить к нему «Турецкий поток». Теперь слово за Еврокомиссией.
Хитрый ход
Словакия презентовала проект «Восточное кольцо» еще в ноябре прошлого года, но тогда и речи не было о том, чтобы подключить новую трубу к «Турецкому потоку». Хотя Алексей Гривач из Фонда национальной энергетической безопасности уверен, что изначально проект «Восточное кольцо» разрабатывался именно под «Турецкий поток». Но это не афишировалось, чтобы усыпить бдительность Западной Европы. Словакия и партнеры, когда презентовали проект Еврокомиссии, указывали, что ресурсную базу для новой трубы может обеспечить, по сути, любой желающий – хоть Россия, хоть Азербайджан, и даже Иран, Ирак, Кипр или, в конце концов, и сама Западная Европа.
Уже в декабре прошлого года начали проводиться согласования с эмиссарами Еврокомиссии по этому проекту, которые, судя по всему, прошли удачно. Словакия, Болгария, Румыния и Венгрия подготовили меморандум, и уже в мае этого года Европейская сеть системных операторов передачи газа (ENTSOG) включила эту трубу в план развития европейских ГТС. Мощность Eastring на первом этапе будет 20 млрд кубометров газа с возможностью расширения до 40 млрд кубометров.
Финансирование должны будут обеспечить три основных источника, отмечали в словацкой газотранспортной компании Eustream. Во-первых, будет организован консорциум из компаний-участниц в Словакии, Болгарии, Румынии и Венгрии. Вторым источником может быть Евросоюз, так как этот проект находится в полном соответствии с концепцией Еврокомиссии. Другим должны быть либо коммерческие банки, либо Европейский инвестиционный банк.
Главная особенность этой трубы в том, что она должна иметь возможности реверсного (обратного) потока – из Словакии в Юго-Восточную Европу. Ввод в промышленную эксплуатацию наметили на конец 2018 года – как раз к моменту, когда заканчивается договор о транзите российского газа через Украину.
Взаимовыгодный проект
Официальное приглашение Газпрома к участию в Eastring необходимо для жизнеспособности самого проекта. Одного желания построить трубу и даже наличия денег недостаточно, необходимо строить мощности под реальный газ.
Как объясняет Алексей Гривач, Словакия должна создать консорциум и объявить open season (открытый сезон) на распределение мощностей будущего газопровода. Им надо продать мощности – заключить договор на транзит топлива с покупателем. Теоретически, в этом open season, конечно, может участвовать кто угодно, хоть Иран, хоть Катар, главное, чтобы были гарантированные объемы газа в точке вероятного входа в новую систему. Но в реальности гарантировать доставку газа может лишь Газпром, и именно благодаря «Турецкому потоку».
Маршрут «Турецкого потока» определен до турецко-греческой границы, как далее европейцы будут транспортировать нужный им российский газ – решать надо им самим. Вариантов много, у каждого есть свои плюсы и минусы.
Пока основным считался греческий – через Грецию и далее в Италию. Eastring может стать дополнительным. Но для Газпрома по большому счету не важно, какой будет маршрут, главное, чтобы он был и его условия были приемлемыми с точки зрения стоимости, говорит Гривач.
«Плюс проекта «Восточное кольцо» в том, что там частично используется действующая инфраструктура Трансбалканского газопровода, по которому сейчас идет российский газ в Турцию. Поэтому на строительстве можно будет сэкономить. Минус в том, что это получается более протяженный маршрут», – говорит собеседник газеты ВЗГЛЯД.
Словакия сейчас является транзитером российского газа, который идет через территорию Украины и далее уже по территории ЕС как раз через Словакию. Однако в 2019 году у Газпрома и Нафтогаза заканчивается срок действия транзитного договора, и Москва однозначно заявила, что продлевать его не намерена. Если транзит через Украину прекращается, то автоматически он останавливается и через Словакию. А Словакия ежегодно получает сотни миллионов евро дохода просто потому, что по ее территории идет российский газ.
Болгария, Венгрия и Румыния с легкостью поддержали проект ровно по тем же причинам – чтобы не терять транзитные доходы.
Дело за политикой
Но главная интрига заключается, конечно, в том, как отреагирует Еврокомиссия. Она может придумать повод, чтобы не допустить присоединения Eastring к «Турецкому потоку».
Главное отличие «Южного потока» от проекта Eastring в том, что тогда Газпром сам готов был инвестировать и строить трубу по европейской территории. Теперь это забота европейских операторов. Идея Eastring исходит от европейцев, а не от России. Поэтому ЕК будет сложней тормозить этот проект, как это делалось в отношении «Южного потока».
«Мы прекрасно понимаем, что будет политическое сопротивление со стороны ЕК. Потому что за всеми разговорами о соответствии европейским правилам, энергетическому пакету скрывается только одно – желание дестабилизировать поставки российского газа в Европу», – говорит Алексей Гривач.
«Словакии нужно приготовиться быть очень стойкой. От них (ЕК – прим. ВЗГЛЯД) можно ожидать все что угодно», – говорит эксперт газовой политики. Сильное давление может быть оказано не только на Словакию, но и на других участников проекта – Румынию, Венгрию и Болгарию. Последняя, напомним, как раз под давлением Еврокомиссии и отказалась от «Южного потока».
Заявления Европы о том, что она якобы печется о сохранении за Украиной статуса транзитера, не более чем лукавство. Потому что, с другой стороны, Брюссель проводит политику снижения закупок российского газа европейскими покупателями, причем используя для этого даже искусственные меры. Чем меньше ЕС будет покупать российского газа, тем меньше ему нужна будет Украина-транзитер.
