Реальность, как обычно, сложнее: в ЮАР Россия конкурирует с Китаем, пытаясь найти для Африки альтернативные возможности расплатиться с ней по важным проектам.
Для описания взаимоотношений Путина и Зумы южноафриканские газеты придумали новое слово bromance – от слов «брат» и «любовный роман». Им не слишком понятно, на чем – вернее, на каких общих интересах – держится дружба глав двух столь разных стран. Загадка усложняется тем, что два президента, мягко говоря, не близки друг другу по характеру и взглядам. Однако за последнее время Зума побывал в Москве рекордное количество раз, причем пару раз в обстановке секретности, а телефонным переговорам с Путиным вообще несть числа. И если не общие интересы сближают две страны и двух лидеров, то одни интересы превалируют над другими? Так ведь тоже бывает.
Огласите весь список
Политическое сообщество в ЮАР очень беспокоит тотальное отсутствие подробностей. Даже сами темы, которые обсуждали Путин и Зума, толком не перечислены. Названы лишь «сферы» – энергетика, сельское хозяйство, добыча полезных ископаемых. Это действительно слишком общие понятия, подобная подача материала подозрительно напоминает пресловутые пресс-релизы советского времени: «стороны обсудили широкий круг проблем, представляющих взаимный интерес». Не оживляют сцену и декорации: присутствовавшие на встрече российские чиновники имеют непосредственное отношение к международным делам, так что их присутствие дежурно. Понятно также наличие министра недропользования Донского: с российской стороны он возглавляет двустороннюю торговую комиссию, то есть он тоже – «по должности». Из Претории Зума привез с собой министра обороны Носививе Маписа-Нкакула, но в последнее время она в Москве довольно частый гость, учитывая ряд крупных и необычных контрактов, которые заключены между РФ и ЮАР.
При отсутствии подробностей в Южной Африке пышно расцветает конспирология, местами переходящая в «зумоведение». Особое внимание привлекло наличие слово «энергетика» в перечне тем, которые обсуждались в Кремле.
Дело в том, что до сих пор нет точной информации, подписан ли окончательно договор на поставку в ЮАР российского ядерного топлива и постройку там атомной станции. Цена вопроса – триллион рандов. Это неподъемная для Южной Африки сумма, если только контракт не предусматривает специальной системы оплаты. Например, предоставления Претории льготного кредита или создания консорциума. Если же подобные деньги будут единовременно «повешены» на бюджет ЮАР, то страна просто обанкротится. Отсутствие точных знаний о состоянии контракта (некоторые источники утверждают, что пока он не подписан, а другие, в том числе и в самой ЮАР, – что дело решенное) нервирует общественность.
Но у «ядерного контракта» есть двойное дно вне зависимости от финансовой его составляющей. ЮАР и географически, и политически – окраина «большого мира», которая всеми силами пытается протолкнуться в двадцатку сильнейших. В составе БРИКС ЮАР – самый новый и самый слабый партнер. Недаром и Путин, и Зума так охотно комментировали перспективы развития этой организации и подготовку к саммиту в июле в Москве. В Африке доминирует мнение, что Москва поощряет правительство Зумы к продвижению себя внутри БРИКС не искренне, а формируя в сложной геополитической атмосфере лояльного к себе союзника. Якобы, когда грянет большой военный гром (а в этом на берегах Лимпопо и Вааля почему-то никто не сомневается – им оттуда видней), Бразилия и Индия Россию не поддержат, а Китай решит сохранить свои долларовые инвестиции и тоже откажется от договоренностей с Москвой. И вот тогда Россия останется с единственным союзником – ЮАР во главе с Джейкобом Зумой и его запредельно дорогим атомным проектом.
Такая перспектива не радует южноафриканских правых, которые с места в карьер начинают вспоминать Магнитского, Немцова и Украину. Какая тут связь и какое их дело – не очень понятно, но понятна общая тенденция: с точки зрения местных правых, Зума беспричинно ставит не на ту лошадь.
Сирия нас связала
Когда-то ЮАР жила в условиях санкций куда более тяжелых, чем живет сейчас Россия, но умудрилась в такой обстановке создать собственную атомную бомбу. Отказ от обладания атомным оружием был едва ли не главным залогом международного признания правительства Манделы с его «один человек – один голос». Да, это была совсем другая ЮАР, в которой поезда ходили по расписанию, клубнику продавали с пяти утра, а львов кормили с рук. Сейчас все сильно не так, но атомная инфраструктура сохранилась. Есть даже действующий центр ядерных исследований. Есть космическая отрасль, которая подпитывается в основном из России. Есть желание создать собственную орбитальную спутниковую группировку (опять же – с нашей помощью). На очереди тотальная модернизация флота – в нынешнем состоянии он похож на антикварную лавку, с предметов в которой для пущей ценности годами не счищали ржавчину. Это реальный потенциал двустороннего развития.
С экономикой несколько сложней. Несмотря на политический ренессанс отношений между нашими странами, торговый баланс за последний год снизился, а вот с Украиной у ЮАР очевидный рост торговли. Связано ли это с ворованным контрактом на уголь или украинская сторона действительно стала что-то массово закупать в ЮАР (алмазы, предметы роскоши?), не известно, статистика умалчивает подробности. Но есть основания полагать, что торговый баланс между РФ и ЮАР держится сейчас не на ежегодном товарообороте, а на инвестиционных проектах, которые дадут прибыль в будущем и учитываются по иным статистическим параметрам. Точно так же ведет себя в регионе и Китай. Потому и слова Зумы о приоритете отношений с Россией и Китаем вполне логичны, и непонятно, чего все так перепугались от простой констатации очевидного факта. Единственный подводный камень здесь – критерии, по которым Москва и Пекин смогут «разделить» инвестиционные объекты в ЮАР.
Пока «раздел» выглядит примерно так: Россия получает проекты по добыче редкоземельных ископаемых, а Китай – «обычную», но не ядерную энергетику. Пекин это не слишком устраивает, поскольку редкоземельные материалы – это то, чего ему по жизни не хватает и не будет хватать никогда. При этом гидроэлектростанции (в том числе эпических размеров) – это конек китайской инвестиционной политики в Африке вообще, а не только на ее юге. Пока вроде бы никаких конфликтов по бизнесу между РФ и КНР в регионе не наблюдается, зато совсем недавно мы наблюдали, как грандиозно Пекин может биться за нужный ему кусок, на примере драмы вокруг урановых компаний в Австралии. Видимо, здесь тоже требуется обнародование дополнительных деталей, чтобы все могли спать спокойно.
А пока и впрямь складывается впечатление, что Владимир Путин умело манипулирует Джейкобом Зумой, последовательно привязывая его к себе, в том числе внеполитическими методами (вот это «Дорогой Джейкоб!» действительно дорогого стоит, такие вещи в Африке сильно ценятся и запоминаются), чтобы никакой китаец вдруг не подкрался. В таком контексте Москва будет поддерживать правительство Зумы и АНК, несмотря ни на какие внутренние проблемы в ЮАР. Здесь можно и кредитную линию открыть, и спутник запустить, и «золотые» (ввиду транспортировки) ананасы закупить. А что они там внутри вытворяют и почему у них погромы на этнической почве – это нас, по большому счету, не касается (как и китайцев, впрочем). И их Магнитский с Украиной касаться не должны, если, конечно, исключить из политического обихода интеллигенцию с американским образованием, которая во всем мире одинакова.
Так что проблема в подробностях. Если уж правительство ЮАР не склонно до поры до времени просвещать бурлящую общественность, о чем так долго и доверительно беседуют Путин и Зума, то и нам вроде бы не к спеху. Возможно, внутриполитическая ситуация действительно вынуждает Зуму осторожничать. Его уже открыто упрекают в «однополярной внешней политике», из которой оказались полностью исключены США и страны НАТО. Стоит, однако, помнить, что Зума придумал себе такой внешнеполитический расклад не вчера, а примерно года два назад – в разгар сирийского кризиса, когда оказался в числе немногих, резко осудивших позицию Вашингтона. Тогда-то впервые и прозвучали слова Путина о «малых нациях, которые страдают от произвола сильных». Тогда-то Зума и начал свою эпическую деятельность по проталкиванию ЮАР во всякого рода элитные клубы. Теперь его за это и «полощут», скатываясь в некоторых газетных публикациях почти до мата именно из-за позиции по России. С точки зрения этих комментаторов, Зума добровольно ставится единственным инструментом Путина даже не только в БРИКС, но и в G20. Конечно, эта позиция наивна, но так видится из страны, где лето – это зима, и наоборот.
Представить себе, что Владимир Путин психологически манипулирует старым партизаном, стремясь привязать его к России неподъемными финансовыми обязательствами и бытовой лестью, сложно. Но для инвестиционных проектов Москвы в регионе (особенно в сфере высоких технологий и добычи полезных ископаемых) действительно необходим договороспособный и внятный руководитель южноафриканского государства. Ладно, АНК. Старое поколение партизан-«первопроходцев» постепенно сходит на нет, и внутри правящей партии надо с фонарями искать кого-то, не склонного к дешевому популизму и лозунгам типа «взять и поделить», «понаехавших – в костер» плюс классическое «один белый – одна пуля». А настроения у молодого поколения политиков примерно такие, даже если их не утрировать. Так что Зума так Зума. Нам не привыкать. Мы даже Мугабе терпим.
