Место, где «стонет земля»
Кощунственная риторика премьер-министра прозвучала в День Европы на мемориальном комплексе в Саласпилсе, неподалеку от Риги. Впервые за 25 лет независимости первые лица Латвии приехали туда, где в годы войны работал «трудовой лагерь». За мирным названием скрывался концлагерь, через горнило которого прошли около 100 тысяч заключенных – 53 тысячи из них погибли здесь от голода, болезней, непосильного труда и расстрела.
До сих пор ужас охватывает каждого, кто минует ворота, над которыми по-латышски написано: «За этими стенами стонет земля». Здесь каждый сантиметр пропитан кровью и болью, а между ударами электронного метронома чудится детский плач. Ведь, в отличие от Освенцима, Бухенвальда, Дахау и десятков других лагерей, Саласпилсский имел особую специфику – детскую. Здесь в отдельных бараках содержались ребятишки от года до 14 лет. Их свозили из оккупированных немцами России, Белоруссии, Украины. В Латвию дети попадали вместе с матерями, но потом их насильно разлучали. Матерей использовали в качестве бесплатной рабочей силы. Детей постарше также направляли на подсобныеработы, а самых маленьких делали донорами.
Всего, согласно послевоенным данным Чрезвычайной комиссии Латвийской ССР по расследованию преступлений немецко-фашистских захватчиков, в Саласпилсе погибли около 7 тысяч детей — от истощения, болезней и примитивного убийства прикладом по черепу, чтобы «не расходовать патронов».
Сотворение истории
Страшным цифрам ЧК сегодня в Латвии не верят, ведь большинство официальных источников исчезло при пожаре: отступая, фашисты сожгли лагерь со всем архивом. «В годы советской оккупации о Саласпилсском лагере были созданы немыслимые мифы и ложь, — заявила г-жа премьер-министр. — Плачевно, что на крови жертв лагеря и детских слезах совершаются попытки строить свою политическую карьеру... Поэтому мы удовлетворены тем, что ведется всестороннее, академическое историческое исследование о Саласпилсе. Исследование, которое будет основано на тщательно изученных исторических источниках и научном, неполитизированном анализе фактов.»
О результатах работы можно судить по озвученной в последние годы позиции латышских исследователей. Так, в газетеNeatkarīgā Rīta Avīze историк Инесис Фелдманис, входящий в президентскую комиссию по истории, подвергает сомнению число замученных жертв и само предназначение Саласпилсского концлагеря: «Советские и российские историки всегда утверждали, что Саласпилс был лагерем смерти. Ничего подобного! Под лагерями смерти в научной литературе понимают лагеря, где жертв убивали сразу после их привоза. Ничего подобного здесь не происходило. Часть русских историков преувеличили численность погибших в этом лагере по меньшей мере в 50 раз: всего там было уничтожено каких-то 2 тысячи человек, а не 100 тысяч. Одновременно там могли находиться лишь от двух до трех тысяч человек – такая вот расширенная тюрьма. Лагерь строили привезенные из Германии евреи, и из них в Саласпилсе погибла всего какая-то тысяча».
Схожей позиции придерживаются Карлис Кангерс, Улдис Нейбургс и Рудите Виксне – авторы исследования «Саласпилский лагерь 1941 – 1944». По их мнению, «мифы, придуманные во времена СССР, нарушают правдивую историческую концепцию. Лагерю изначально дали неправильное название. Он, конечно, не санаторий, но и не лагерь смерти. Здесь режим был помягче, чем в Рижской центральной тюрьме и в других лагерях. Постоянно менялось количество людей, некоторых позже отправляли на сельские работы. Пророссийские политики просто пытаются использовать память о том времени в своих целях. Их не интересует историческая правда».
Свое объяснение историки дали также массовой гибели детей, которую они не связывают с голодом, убийством или выкачиванием крови:«У них просто брали анализы крови для медицинских нужд. Многие дети приезжали туда больными и умирали именно по этой причине. Мифы про убийство детей придумали в СССР».
Именно на новом взгляде на «научные исследования» покоится убежденность премьер-министра в необходимостиобъективного рассказа о Саласпилсе:«Это наш долг перед его жертвами. Это долг перед будущими поколениями. К сожалению, и сегодня во многих местах в Европе и в мире неспокойно, гибнут невинные люди. Бесчеловечные преступления продолжались и в прошлом столетии, и сейчас. Здесь мы можем упомянуть трагические события в бывшей Югославии, а также в Руанде и в Сирии. Также мы видим, что те, кто развязал агрессию на востоке Украины, ничего не поняли и ничему из истории не научились. Жертвы и пострадавшие заслужили, чтобы мы не только молились о душах погибших. Сейчас и в дальнейшем мы должны быть отважными борцами, чтобы сохранить основные европейские ценности – права человека, демократию и власть закона».
Свидетели обвинения
После выступления Л.Страуюмы Интернет наполнился негодующими опровержениями родственников бывших малолетних заключенных. Рижанка Дина Фрост в фейсбуке привела выдержку из показаний своей бабушки Любови Петровны Сколдиновой на процессе, где она выступала свидетелем. В годы войны юная Любовь, окончившая во время фашистской оккупации Рижскую городскую русскую гимназию, работала в детском доме, открытом в годы войны в женском монастыре на улице Кришьяна Барона, 126. Она была свидетелем, в каком удручающем состоянии привозили детей из концлагеря, а затем ухаживала за выжившими в том ужасе малолетними мучениками: «Когда я увидела первую машину, кузов которой был полон детьми от года до пяти лет, неподвижно сидевших, скорчившись от холода, так как одеты они были в какие-то лохмотья, мороз у меня пошел по коже. На глазах у всех, даже у мужчин, были слезы».
Тогда, в апреле 1943 года, к женскому монастырю подъехало несколько военных немецких грузовиков. Из закрытых кузовов не раздавалось ни звука. Когда откинули брезент, взору открылись десятки замученных, больных и изнуренных детей. Они скорчились и дрожали от холода. Лохмотья еле прикрывали маленькие тельца, покрытые нарывами, лишаями и коростой. Дети босы, без шапок. Из-под грязных тряпок, едва прикрывающих несчастных, на груди виднелись картонки, привешенные на веревке. На табличках надписи: фамилия, имя, возраст. Ряд бирок содержал одно слово на немецком: «неизвестный». Дети жались друг к другу и молчали. Детский барак в лагере, вечный страх и угрозы, пытки и террор садистов отучили маленьких страдальцев говорить. Машина следовала за машиной. В тот раз фашисты доставили в монастырь 579 детей в возрасте от года до пяти лет.
Соринка в глазу
Подобных документально зафиксированных свидетельств о нечеловеческих условиях содержания детей в самом лагере — сотни. Будут ли их рассматривать латышские историки? Вопрос риторический. Историческая правда противоречит официальной позиции правительства. Так, 26 января этого года в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже должна была открыться выставка «Угнанное детство. Жертвы Холокоста глазами малолетних узников нацистского концлагеря Саласпилс». Она не состоялась. За неделю до открытия постпредство Латвии при ЮНЕСКО выставку заблокировало. Причина веская — экспозиция повредит международному имиджу Латвии в период ее председательства в ЕС. При этом историческая достоверность представленных материалов никем не оспаривалась.
Одновременно латвийское МИД высказало удивление селективным подходом России, которая в рамках ЮНЕСКО пожелалаотметить Международный день памяти жертв Холокоста выставкой о Латвии, хотя в России подобный день памяти официально даже не объявлен.
Как тут не вспомнить библейское: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь»...
