Как это было
Народный фронт Латвии (НФЛ), а именно его депутаты обеспечили принятие исторической декларации, в своей предвыборной платформе ставил целью строить «независимое Латвийское государство, которое будет развивать демократические парламентские традиции Латвийской Республики 1918 года». НФЛ обещал: «Независимая Латвия должна стать государством политического равноправия и свободы. Латвийское государство должно гарантировать своим жителям социально-экономические, политические и личные права и свободы, независимо от национальной, религиозной и партийной принадлежности».
«Царило полное бесстрашие и уверенность в правильности принятого исторического решения, – написал в своем блоге мэр Вентспилса Айвар Лемберг. – Декларация знаменовала не только восстановление государственности. Наряду с трансформацией политического устройства актуальным стало развитие и других важных для жителей страны областей – экономики, образования, здравоохранения, медицины, культуры... Декларация также ознаменовала переход от плановой к свободной рыночной экономике, появились уникальная возможность и свобода выбора при принятии любых важных решений. Лично я проголосовал за независимость Латвийской Республики, поскольку был уверен, что при умелом управлении и развитии народного хозяйства Латвийское государство сможет вернуться в ряды тех европейских стран, жители которых живут в достатке и благополучии.»
Уверенность популярного в Латвии мэра портового города в блестящих перспективах страны разделяли тогда большинство населения, независимо от национальности. Все жаждали перемен. Хотели сами планировать свою жизнь. Хотели сами верстать и распределять бюджет. Хотели, наконец, освободиться от мелочного диктата центральной союзной власти, когда даже рецептуру тортов кондитерской фабрики «Лайма» приходилось согласовывать в Москве.
Все понимали, что впереди трудный период. Но верили, что он быстро завершится, ведь народ здесь живет трудолюбивый и ответственный; он приложит еще больше сил и старания, когда станет работать на себя, на благо своей страны.
Шаги независимости
6 сентября 1990 года глава Верховного Совета РСФСР Б.Н. Ельцин сделал в Уфе знаковое заявление: «Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить». Фактически, Москва де-юре признала независимость Латвии, а также других республик распадающегося Союза, и благословила их на путь к новой жизни.
С этого момента изменения в стране пошли стремительными темпами – только в противоположную сторону от заявленной декларации. Из-за тотального закрытия заводов и фабрик, роспуска колхозов и совхозов народ наконец-то получил свободу, но другую – от работы.
Вторым неприятным (и неожиданным) моментом стал принятый через год закон о возвращении прежним домовладельцам собственности, которой они лишились в 1940 году. В результате десятки тысяч семей потеряли свои квартиры, полученные в советское время.
Следующий удар обрушился на пенсии. Новый закон бил по каждому, не делая различий по национальности и полу. В целях поддержки рухнувшей экономики значительно подняли пенсионный возраст. Всем поначалу определили одинаковый срок выхода на заслуженный отдых – 62 года. Теперь и этот порог поднимается, и к 2020 году он должен достичь 65 лет.
Но самый сильный удар пришелся по тем жителям, кто приехал в Латвию в послевоенный период. Всех скопом сочли оккупантами. В результате 700 тысяч человек (главным образом русскоязычные) получили статус «неграждан». Им решительно отказали в латвийском гражданстве, хотя желание получить его выразили около 72% бывших граждан СССР, зарегистрированных в 1993 году в Регистре жителей. Многие сочли (и считают до сих пор) такое решение несправедливым, ведь без их поддержки Латвия не обрела бы независимости.
«Всё было сделано верно, – уверен один из былых лидеров Народного фронта Юрис Добелис. – В противном случае в стране появились бы тысячи нелояльных не просто жителей, но и граждан, что опаснее. Почему в последний год стало меньше желающих натурализоваться? Потому что одним глазом смотрят на восток, а что там будет? Может, там новая империя снова создастся?»
Однако мираж моноэтнической Латвии по-прежнему греет душу многих. С трибуны юбилейного заседания спикер Сейма Инара Мурниеце, представляющая в парламенте Нацблок, открыто заявила: «Латвия пока находится только на пути к государству будущего, о котором мечталось 25 лет назад. К той Латвии, в которой будут царить справедливость, единое поле ценностей и идей. Где мы будем осознавать себя как способный и сильный народ. Где каждый будет чувствовать себя в безопасности за завтрашний день, где в семьях рождаются много детей, приумножая живую и духовную силу нашего народа. Где государствообразующая нация, латышский язык и культура имеют все возможности для полноценного развития и расцвета». Как видим, в этом прекрасном будущем места для инородцев не предусмотрены.
С чем встречаем юбилей?
Прозвучавшие в юбилейные дни бравурные речи руководителей республики очень мало соотносятся с реальностью. Какую бы сторону жизни мы не взяли – всюду или проблемы, или катастрофический провал. Самый страшный из них — демография. Статистика свидетельствует: Латвия вымирает. Если в год принятия декларации о независимости здесь проживали 2 668 140 человек, то в прошлом году был установлен демографический антирекорд — количество жителей упало ниже психологической отметки в два миллиона. И это – без войн, эпидемий и стихийных бедствий. По существу в Латвии, стране ЕС, осталось столько же жителей, сколько было в 1954 году — после войны, Холокоста и депортаций.
Обезлюдела провинция, где, вслед за предприятиями, колхозами-совхозами, закрываются больницы и школы. Даже Рига, которая втягивает в себя молодежь из районов, из столицы-миллионника за 25 лет превратилась в заштатный город с населением чуть меньше 680 тысяч человек.
Причин несколько. Это и естественный уход, ускоряемый недоступностью для многих своевременной медицинской помощи. Это и резкое уменьшение рождаемости: молодые семьи, не имея надежной опоры в виде жилья и стабильного дохода, опасаются заводить второго, а тем более третьего ребенка.
Но на первом месте стоит трудовая эмиграция. По официальным данным, Латвию по этой причине покинули более 280 тысяч человек. По неофициальной – значительно больше, ведь ежегодно уезжают около 40 тысяч жителей – население целого города! Причем уезжают семьями. Уезжают специалисты – медики, компьютерщики, строители. Уезжает молодежь, самая активная и продуктивная. По статистике, около 10% латвийских младенцев рождаются в Великобритании. Большинство намерены вернуться на родину лишь при условии получения хорошей работы с европейскими зарплатами и уровнем социальных гарантий. Значит, они никогда не приедут.
По прогнозам Eurostat, если эмиграция из Латвии продолжится такими же темпами, то при сохранении нынешней демографической динамики страна через пять лет потеряет еще почти 20% жителей. То есть за 30 лет (1990 – 2020) независимости Латвия лишится почти 45% населения.
Цифры и эмоции
Может, с экономикой дела обстоят лучше?
По данным европейского статистического бюро Eurostat, латвийская экономика по темпам роста в последнем квартале минувшего года находилась среди аутсайдеров Европейского союза. По сравнению с предыдущим кварталом внутренний валовой продукт (ВВП) Латвии увеличился только на 0,4%. Слабее, чем в Латвии, ВВП вырос только в Австрии, Франции и Бельгии (+0,1%), в Чехии (+0,2%) и Болгарии (+0,3%). В первом квартале текущего года ВВП страны вырос на 2,1%, сообщает Центральное статистическое управление. Это меньше, чем в прошлом году, когда прирост составил 2,4%
По сообщению Министерства финансов республики, ускорение темпов развития экономики Латвии ожидается в 2016 и 2017 годах. Причем оно будет по-прежнему основываться на частном потреблении, а инвестиции уменьшатся.
Всемирный банк тоже скептически смотрит на перспективы, потому снизил прогноз экономического роста Латвии. Если в июне прошлого года он ожидал, что в 2015 году рост ВВП составит 4%, то сейчас говорит о 2,6%.
Эксперты тоже не слишком оптимистичны. Они считают, что нет оснований для стремительного роста занятости, что продолжит сокращаться экономически активное население, поэтому в дальнейшем рост ВВП должен быть основан на повышении производительности труда. Но о какой «производительности труда» можно говорить в отсутствии промышленности и при слабом сельском хозяйстве?
Тем не менее руководители страны с гордостью рапортуют: «Латвия сейчас занимает 45 – 46-е место в мире по уровню благосостояния. Мы вошли в число тех государств, где уровень жизни действительно высокий».
Только красивые фразы не подтверждают другие цифры статистики. Средние показатели выросли, но значительная часть населения Латвии все еще живет в большой бедности. Потому по уровню жизни Латвия, некогда одна из самых развитых и богатых республик Союза, занимает последнее место среди стран еврозоны. «Но разница между тем, что люди в Латвии могли в 1990 году и что могут сейчас, просто бросается в глаза, – говорит экс-премьер министр Марис Гайлис. – Многие преуспели, многие – нет. Но такова цена жизни в свободном обществе.»
Еще один экс-премьер Айгар Калвитис, возглавлявший правительство в середине так называемых «нулевых», согласен с этой оценкой: «Свобода перемещения, свободный рынок, свободные контакты, свобода действий в экономической сфере. Такие вещи кто смог использовать – использовал. Те, кто тогда был более активным, сегодня более оптимистически оценивает итоги развития Латвии. Те же, кто не справился со сложными вопросами, сегодня говорят: в советское время у меня была гарантированная пенсия, некий прожиточный минимум, низкая квартирная плата. Но тогда все были одинаковы, и кто-то за все это отвечал. А сегодня каждый сам отвечает за свои поступки и свою жизнь».
Парадоксы независимости
Самый главный итог четвертьвековой жизни независимой Латвии – вступление в Евросоюз и НАТО и делегирование этим международным организациям многих функций суверенного государства. Прежде всего в области экономики и безопасности. Пришлось также пожертвовать национальной валютой, а значит и возможностью более свободно маневрировать потоком финансов.
Так, один Союз, ненавистный, Латвия добровольно поменяла на другой, более привлекательный на ее взгляд. Теперь она каждый шаг сверяет с директивами из Брюсселя. Делает это не просто охотно. Любые инициативы европейских чиновников она поддерживает одной из первых, порой предавая насущные интересы родной страны.
Зато в Латвии квартируются на ротационной основе тысячи американских солдат. Их задача – усилить местную не слишком многочисленную армию, чтобы помочь ей защититься от ожидаемой российской агрессии. Выступая на юбилейных торжествах, президент страны Андрис Берзиньш отметил: «Латвия не одна, наше участие в альянсе – это гарант нашей безопасности. Вместе мы сила, достаточная для того, чтобы сохранить мир на своей земле, в Европе и в мире. Внешняя ситуация изменилась, заставив нас пересмотреть многие приоритеты и особо обратить внимание на усиление обороноспособности страны. За 11 лет членства в альянсе мы подтвердили, что Латвия – надежный партнер, на нас можно положиться».
Как демонстрация боевого духа латвийской армии в небольшом городе Елгава в честь юбилея прошел торжественный парад Национальных вооруженных сил. Стройными колоннами по центральной улице прошли военнослужащие, пограничники и местные службы МВД. Было показано 50 единиц различной бронетехники конца прошлого века. Особый интерес зрители проявили к вертолету, который летал над городом с красно-бело-красным флагом Латвии.
Кто виноват?
Но в чем причины того, что даже в юбилейных речах звучала горечь несбывшихся надежд? Они прежние. Главная из них – оккупанты и их потомки. Ведь 280 тысяч жителей – бывших граждан СССР имеют на руках латвийские паспорта, где в графе «Гражданство» написано «ALIENS» – «Чужой».
Вторую причину латвийских бед озвучила с юбилейной трибуны спикер Сейма Инара Мурниеце. По ее мнению, после восстановления независимости Латвия, как и другие страны Восточной Европы, пережила беспрецедентный переход к рыночной экономике, когда «используя финансовые средства коммунистической партии, КГБ и комсомола, а также свои прежние связи, конформисты и коллаборационисты советского времени превратились в состоятельных предпринимателей. Эти люди думали об обеспечении своего благосостояния, а не об интересах государства и народа, выдавали за рынок «экономику джунглей» и диктовали обществу выгодные для себя правила». Она считает, что «сегодня Латвии больше всего угрожают алчность и страсть к деньгам. Сегодня мы можем сказать, что олигархи в значительной мере, если не полностью, отстранены от политического управления государством, но в экономике они продолжают угрожать стратегическим интересам государства, заключая опасные для него сделки».
Postskriptum, или Непредвиденный юбилей
Анализируя материалы, посвященные юбилею, невольно задаешься вопросом, действительно ли руководители страны думали, что Латвии доживет до своего 25-летия? Сомневаться в этом заставляют как цифры, так и факты реальной жизни. Непонятно, почему для флагштока, то есть в качестве символа независимости, выбрана телебашня советского времени, той эпохи, восхваление которой преследуется на законодательном уровне? Ведь логичней разместить государственный флаг на истинном символе «латышскости» – новой Национальной библиотеке, что внушительным монстром возвышается в центре Риги на берегу Даугавы и стоимость строительства которой превысила все разумные пределы.
И уж никакой логике не поддается то обстоятельство, что 202 тысячи евро на реализацию праздничных мероприятий выделены из госбюджета по статье... «Средства на непредвиденные случаи».
