Истории приговоренных к административному выдворению граждан Украины регулярно становятся достоянием общественности. И, благодаря кампаниям в их поддержку, распространению информации в СМИ, этих людей удается отстоять. Однако нельзя быть абсолютно уверенным в том, что из России по-тихому не высылают ополченцев, о тяжелом положении которых не узнают вовремя общественники и СМИ.
Так, накануне латвийский и российский политический деятель Владимир Линдерман cообщил, что в Ростовской области со дня на день ожидает депортации на Украину бывший военнослужащий ДНР Геннадий Анисимов. C 2014 года он служил в подразделении «Оплот», оказался в украинском плену, где подвергался пыткам, и затем был освобожден по обмену пленными в декабре 2014 года. Cуд в Ростове вынес решение о его принудительной депортации, и после апелляции в суде высшей инстанции, состоявшейся накануне, 7 сентября, это решение осталось в силе.
Позже выяснилось, что не только Анисимова могут отправить на Украину. В настоящее время решается судьбу еще одного бывшего ополченца — Владимира Гашкова. Он родился и жил в Киеве, а с 2013 года принимал участие в акциях «Антимайдана». После переворота в феврале 2014 Гашков поехал в Луганск, где служил в начале в КГБ ЛНР, а затем — в Четвертой бригаде Народной милиции ЛНР. В июне этого года проблемы со здоровьем вынудили его приехать в Ростов, где он оформил регистрацию, но так и не смог получить разрешения на временное проживание. И это далеко не единичные случаи. По данным Союза добровольцев Донбасса (СДД), только за последние две недели в Ростове-на-Дону проблемы с принудительной депортацией возникли у 17 ополченцев.
«У каждого своя история — кто-то утерял паспорт, кто-то не успел в установленные сроки подать документы, кому-то предъявляли повышенные требования к документам. Некоторые представители органов власти на местах строят всевозможные препятствия для получения документов участниками ополчения Луганской и Донецкой Народных Республик, принимая решения о принудительной депортации на Украину людей, вставших на защиту мирного населения на Донбассе», — отметили в СДД.
Как сообщила адвокат приговоренного к выдворению Геннадия Анисимова Анна Сердюкова, для суда существование угрозы для человека в стране, куда его собираются выдворить, редко является веским основанием при вынесении приговора. «Как показывают мои наблюдения, принимается во внимание принцип единства семьи. Только в этом случае исключают административное выдворение. К сожалению, существование угрозы в случае возвращения в страну гражданской принадлежности, из моей практики, не становилось именно той гуманной причиной, по которой исключалось выдворение», — рассказала она.
Адвокат убеждена, что решение суда незаконно. Она настаивает на том, что суд не дал оценки всем обстоятельствам дела ее подзащитного. «Мы просили помощи от УВКБ ООН, мы обращались к комитету „Гражданское содействие“. Мой подзащитный подал на временное убежище. Но даже этот суд второй инстанции не принял во внимание. Я бы с радостью оспорила вынесенное вчера решение в порядке надзора. Но опасаюсь, что у меня очень мало времени, потому что на надзор уходит до трех месяцев, а три месяца никто его держать в спецучреждении не будет. Выдворение может быть за это время уже исполнено. Сейчас передо мной стоит задача ускорить анкетирование для начала процедуры по его ходатайству о предоставлении временного убежища», — сообщила адвокат.
Сейчас Геннадий Анисимов находится в центре временного содержания в Новочеркасске. Сроки исполнения постановления о выдворении — два года. Но поскольку он зарегистрирован на подконтрольной Киеву территории, в городе Угледар, проблем с его возвращением у властей не будет. «Те граждане, которые, к примеру, утеряли паспорта, приехав к нам из ДНР и ЛНР, могут длительное время находиться в центре, потому что Киев их не считает своими гражданами, а ДНР и ЛНР — непризнанные республики, и эти вопросы с ними еще не урегулированы. В нашем случае решение может быть исполнено скоро, и нам это, конечно, не на руку. Но мы будем бороться. Прежде всего, как я уже говорила, нам нужно как можно скорее включиться в процедуру на предоставление временного убежища», — отметила Анна Сердюкова.
К слову, для того, чтобы оказаться под угрозой выдачи на Украину, ее гражданам, воевавшим на стороне Новороссии, не обязательно нарушать российское миграционное законодательство. В этом отношении показательно дело воевавшего в Славянске Антона Ларкина. В прошлом году его чуть было не экстрадировали на Украину из-за запроса по линии украинского бюро Интерпола якобы по делу об угоне. Причем, согласно официальному ответу органов МВД Украины, на самом деле Антон Ларкин разыскивался по обвинению ст. 260 ч. 5, то есть за «участие в незаконных военизированных формированиях» — участие в ополчении. Но для розыска по линии Интерпола Украина обвинила его по другой статье. В отличие от депортации, решение об экстрадиция принимается российской Генпрокуратурой, и в этом случае она оказалась на стороне Ларкина. Аналогичное решение было принято этим летом и в отношении экс-командира батальона «Керчь» полковника Вадима Погодина, экстрадиции которого Украина требовала из-за якобы его причастности к расстрелу несовершеннолетнего сторонника «Правого сектора» (запрещенной в России экстремистской организации) Степана Чубенко.
Нужно понимать, что угроза в случае депортации из России существует не только для граждан Украины. Во многих странах, в том числе в СНГ, бывшим ополченцам могут угрожать сроки за участие в незаконных формированиях или за наемничество (причем доказать, что человек воевал на добровольной основе, не всегда возможно). Недавно в Великобритании был приговорен к пяти годам лишения свободы за «терроризм» поддержавший Донбасс Бен Стимсон, хотя на Донбассе он был всего лишь водителем скорой помощи в своем подразделении. Правда, его никто не депортировал. Стимсон самостоятельно возвратился на родину, видимо, не ожидая, что подвергнется там уголовному преследованию.
Как видно, истории, о которых становится известно, чаще всего заканчиваются благополучно. Как, например, недавний случай с обвиняемым на Украине по делу «2 мая» одесским активистом Владиславом Ильиницким, которого в аэропорту «Домодедово» в августе задержали российские пограничники. Его выдворили в Молдавию, откуда он и пытался попасть в РФ, но затем он все-таки смог беспрепятственно вернуться в Россию через территорию Белоруссии. Но, как говорилось ранее, это те ис, тории, о которых становится известно СМИ. Причем все они носят резонансный, скандальный характер, в том числе негативно сказываясь на репутации власти. Ведь она допускает возможность передачи ополченцев Украине, что не может не вызывать возмущения. Ситуация доводится до предела — люди находятся под арестом или со дня на день ожидают депортации, пока в дело не вмешиваются общественные организации и СМИ. И так повторяется из года в год. Конечно, эти люли нарушили законодательство и чаще всего сами вовремя не предприняли необходимых и достаточных мер по легализации в России. Но они не являются гражданами РФ и вполне могут не знать всех тонкостей российского законодательства. И уж точно не заслуживают из-за незначительного нарушения миграционного законодательства выдворения в страну, где их ждет верная расправа.
На первый взгляд, проблему можно было бы решить путем выдворения нарушивших миграционное законодательство ополченцев на территорию ДНР и ЛНР. Но, как пояснила представитель СДД Мария Коледа, это не предусмотрено российским законодательством. «Нет такой процедуры, как депортация на территорию ДНР или ЛНР, потому что официально народные республики не признаны Российской Федерацией. А все депортационные вопросы проходят через столицы, в данном случае через Киев», — сказала она. Следует различать самодепортацию, когда человек может добровольно покинуть территорию России, в том числе выехав в ДНР или ЛНР, и принудительную депортацию, к которой, как отметила Коледа, чаще всего и приговариваются ополченцы.
По мнению руководителя Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины Ларисы Шеслер, проблему раз и навсегда можно решить, создав отдельную централизованную структуру. «Я всегда говорила, что этот вопрос нужно решать централизованно. Должен быть единый орган, который станет заниматься проблемами ополченцев, беженцев, политэмигрантов, отвечать за их адаптацию, за получение ими статуса. К сожалению, ничего подобного до сих пор не создано, и все это выливается в такие вот спорадические телодвижения. В последнюю минуту мы узнаем, что очередной ополченец готовится к выдворению на Украину, и начинаем судорожно предпринимать меры по его спасению», — констатировала Шеслер.
Но пока что такие органы, как и какие либо другие решения, которые помогли бы разобраться в этой систематически повторяющейся ситуации, отсутствуют. А это означает, что, скорее всего, данную тему придется поднимать вновь и вновь. Правда, кого-то удастся спасти, благодаря неравнодушию случайно узнавшего об этом общества, а кто-то менее удачливый и лишенный информационной поддержки, вполне может оказаться жертвой формализма и неурегулированности вопроса.
