Если Турция изменит своё отношение к конфликту в Сирии и присоединится к России и Ирану для поддержки Башада Асада в этой войне, исключительно с целью поскорее окончить войну, поддерживая очевидного победителя, то для США и союзников станет невозможной смена правящего режима в Сирии. Точно также, если Турция ещё направит усилия на укрепление торгово-экономических связей с Россией, то в будущем ей не понадобится поддержка НАТО.
Участников недавних антироссийских акций на турецких улицах можно было по головам пересчитать. А учитывая тот факт, насколько турецкое общество политизировано после провала попытки переворота в июле, то малолюдность митинга в осуждение вмешательства России в Сирии является наглядной демонстрацией отсутствия широкого распространения антироссийских настроений в Турции. Именно этим можно объяснить столь незначительное количество участников митинга против освобождения Аллепо. Внушает подозрение тот факт, что именно российский посол был убит накануне трёхсторонних переговоров между Россией, Ираном и Турцией по Сирии. Не менее подозрительно выглядят постоянные нападения и убийства китайских рабочих в Пакистане именно после налаживания пакистано-китайских торговых связей.
Роль Пакистана и Турции в торгово-экономическом плане сложно переоценить. Пакистан соединяет Центральную Азию с международными рынками через Аравийское море, в то время как Турция соединяет Азию и Европу «коммерческими мостами» через Босфор и Дарданеллы.
И Турция, и Пакистан сейчас находится на стадии формирования новых направлений в своей международной и экономической политике. Они налаживают беспрецедентные региональные торговые связи. И ключевую роль здесь играют Китай и Россия — государства, ставшие бесспорными региональными лидерами, значение которых постоянно возрастает в глобальном масштабе.
Проблема для Турции и Пакистана в том, что Россия и Китай воспринимаются Западом как соперники.
Идейные принципы советской эпохи исключены из соперничества Запада с Россией и Китаем. Отсюда, формирование международных блоков, скреплённых «мягкой силой» многонациональной экономики за счёт роста масштабов, более не может использоваться как универсальное связующее для поддержания подобного противостояния. Евро-азиатское и западное соперничество обострилось в момент ослабления стран Запада и усиления евро-азиатских стран. Запад более не в состоянии обеспечивать конкуренцию с помощью комплексных методов «мягкой силы», и поэтому его активность по удержанию передовых позиций опасно опирается на военную силу, явно или завуалировано.
Запад особенно сфокусирован на боевых действиях в Азии и Северной Африке с местными группировками, называемых «войной с терроризмом». Война разрушает экономику развивающихся стран и уничтожает их внутреннее равновесие. Для исламской политической элиты стало невероятно сложно объяснять своё сотрудничество с Западом в том, что позиционируется как «возобновлённая война с терроризмом».
Для Пакистана и Турции возникновение новых соседствующих гегемонов имеет огромное континентальное значение. Поэтому правительства Шарифа и Эрдогана (последний особенно после неудавшегося июльского переворота) начали продвигать регионализм в торговых связях, укрепляя взаимоотношения внутри Евразии, что непременно приведет к укреплению политических и военных связей между Россией, Турцией и Пакистаном и между Китаем, Россией и Турцией.
Запад воспринимает экономический регионализм как угрозу своим экономическим и политическим интересам. Все экономически значимые морские порты находятся в Азии и Африке, там же расположены и значимые производства товаров широкого потребления. Но если раньше торговые отношения строились и контролировались Западом, то теперь они устанавливаются и контролируются Россией и Китаем. И теперь западные страны выходят на арену со своей политикой сдерживания с целью расстроить, сдержать или уничтожить регионализм, который отодвигает Запад на задний план, в частности, США — на периферию международных экономических отношений 21 века. К несчастью для широких общественных масс на Западе, их лидеры используют традиционные военные способы для взаимодействия с новыми, не имеющими аналогов процессами. Они используют войну с терроризмом как обновленный источник, преследуя цель сдерживания регионализма.
Китайцы в Пакистане строят энергетические проекты и экономический коридор. И вооружены они исключительно защитными касками. Но, тем не менее, на китайских рабочих в Пакистане было совершено несколько нападений с 2002 года, последнее из которых произошло на днях в Синде, когда от дистанционно управляемой мины пострадали китайские инженеры. Пакистан задействовал специальные войска, состоящие из нескольких тысяч военных, с целью обезопасить экономический коридор Китай-Пакистан.
Традиционно, Турция подыскивала себе местечко в Европе. Пакистан после провозглашения независимости в 1947 году также предпочитал связи с западом. С наступлением 21 века, вышеупомянутые узы очевидно утеряли свою крепость. В то время как Исламабад продолжает налаживать региональные взаимоотношения на прежнем уровне (текущий курс), то связи с западом оборвутся, как попытка разрешить внутренние противоречия (если, конечно, запад не сменит воинственную политику конфронтации на политику сотрудничества по отношению к России и Китаю).
Естественная связь Пакистана с Центральной Азией до сегодняшнего дня была блокирована оккупацией США Афганистана. Укрепление связей с Китаем – это попытка Пакистана обойти это препятствие. Китай – экономическая надежда Пакистана, и, тем не менее, нападения на создающих экономический коридор китайских рабочих в Пакистане продолжаются.
Эти нападки свидетельствуют о том, что возрожденная война с терроризмом используется Штатами как источник сдерживания регионализма в экономике Азии и Африки.
В политике сдерживания коммунизма после войны Запад применял коктейль из мягкой и жёсткой силы. В сдерживании же современного регионализма в Азии и Африке мягкая сила совершенно отсутствует.
Цитируя американского учёного Закари Карабелла, отсутствие здорового сочетания мягкой и жёсткой силы — это то, что характеризует 21 век как век «Запада и прочих».
