Взаимоотношения России и Сербии имеют многовековую историю. Еще во времена Екатерины II многие сербы, проживавшие в Австрии на пограничных с Турцией территориях, переселились в Россию, основав Новую Сербию и Славяносербию. Россия всегда поддерживала христианское народы Балканского полуострова в их освободительной борьбе против турецкого ига. Русско-турецкие войны XIX века привели к освобождению этих народов от владычества Порты. И в этом огромная заслуга России. Кровавый XX век, начавшийся с Первой мировой войны, привел и Россию, и Сербию на свою «Голгофу». И как когда-то Россия в этой войне вступилась за Сербию, так и Сербия через несколько лет приняла русских, которым удалось спастись от революции, и предоставила им кров. Это были краткие годы передышки, а потом началась Вторая мировая война…
Сегодня Сербия – страна, не присоединившаяся к евросанкциям против России, страна, в которой знают и любят Россию. О путях развития славянской цивилизации, о том, чему нас учит история, о возрождении духовных и культурных ценностей, о вековой дружбе и братской любви между нашими народами мы беседуем с замечательным человеком – ученым-историком, профессором, действительным членом Сербской академии наук и искусств – послом Сербии в Россиии Славенко Терзичем.
– Господин посол, вы вступили в должность тогда, когда Россия была на вершине своей политической славы. Но прошло всего два года – и все изменилось. Россия испытывает огромное, если пока не военное, то моральное, интеллектуальное и духовное давление. Как вам работается на этом посту и как вы оцениваете Россию сегодня?
– Во-первых, хочу вас поблагодарить за теплые слова. Для меня большая честь быть представителем моей Сербии в этом великом славянском православном государстве – России. Действительно, прошло уже два года, как я передал верительные грамоты президенту Путину (это случилось 24 января 2013 года). Что я могу сказать как историк? Мне кажется, что история стала двигаться очень быстро! Поэтому некоторые перемены или события, которых, например, в XVII или XVIII столетии нужно было ждать лет пятьдесят, сегодня, по ощущениям, длятся один-два месяца! Это какой-то процесс ускорения исторических событий!..
Да, это правда: за эти два года, что я нахожусь здесь, в Москве, очень многое в мире изменилось. Но что касается самих русско-сербских отношений, в них не изменилось ничего. И слава Богу, что это так! Это значит, что наши отношения развиваются на глубоких и широких исторических основах, на традиционной дружбе наших народов, как это было почти всегда (как мы знаем по рукописным источникам, с конца XII или начала XIII столетия). В то время наш известный святитель Савва Сербский познакомился с монахами Русского монастыря на Афоне.
Я могу даже сказать, что за эти два года отношения между Сербией и Россией поднялись на более высокий уровень: у нас было много встреч на уровне президентов наших стран, премьеров, министров, не говоря уже о низших чиновниках.
16 октября прошлого года президент Путин посетил Сербию с визитом и, несмотря на весь грандиозный шум вокруг этого события, который поднялся в Европе, он не только был встречен на самом высоком уровне, но и был братски принят сербским народом – тепло, сердечно, искренне. Надо было видеть лица людей, которые его встречали! Я сам был на галерее, рядом с которой проходил парад наших вооруженных сил: видел и флаги, и лозунги, слышал, что говорили люди, обратил внимание и на то, сколько народу там присутствовало: по примерным оценкам, было 100–150 тысяч человек, а, может быть, и больше. Но, кроме этого, я обратил внимание на то, что рядом с местом, где проходил парад, на стенах нашей крепости Калемегдан было несколько десятков тысяч людей, которые наблюдали за всем происходящим издалека.
Так что встреча сербами президента Владимира Путина 16 октября – это иллюстрация доказательства характера наших отношений на сегодняшний день.
Скульптурная композиция «Памятник русскому царю – защитнику сербского народа» установлена центре Белграда на улице Краля Милана
Немного позже, 16 ноября, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл также с официальным визитом посетил Сербию. Состоялись беседы между Патриархами, а потом Святейший вместе с нашим президентом Николичем и Патриархом Иринеем принял участие в открытии памятника Николаю II в старом центре Белграда.
Николай II для сербского народа является героем. Он очень помогал Сербии
Как вы знаете, Николай II для нас, для сербского народа вообще, является героем. Он очень много помогал Сербии не только в начале Первой мировой войны, но и потом, в течение всей этой войны. В Белграде есть улица имени Николая Романова, раньше на кладбище был ему памятник. А сейчас в самом центре Белграда, напротив Президентской палаты, стоит новый памятник Николаю II. И это тоже доказательство, не только политической и экономической, но и глубокой духовной близости наших народов.
А что касается вообще положения России в мире и в Европе, то для меня как историка, нет ничего неожиданного в произошедшем.
Как вам известно, начало XIX столетия проходило под знаком агрессии Наполеона и большинства европейских стран против России, потом была гитлеровская агрессия 1941 года. И стереотипы западного общества, основанные на непонятной русофобии, к сожалению, продолжают действовать до сих пор.
Русофобские стереотипы западного общества основываются на предрассудках в отношении к России как к великой славянской православной стране
Основываются они, прежде всего, на предрассудках в отношении к России как к великой славянской православной стране. Но, как мне кажется, их корни могут лежать и еще глубже: к наследию Византии, к православной цивилизации.
Я хочу привести один пример. В 1844 году известный поэт Федор Тютчев (он был тогда послом в Баварии, а Бавария была независимым государством) в Мюнхене много раз встречался и спорил с известным баварским историком Фальмерайером, который считал, что наследие Византии является особенно опасным для всей Европы. И он даже говорил (Тютчев пишет об этом), что наследие Византии еще живо не только в России, в Москве как в Третьем Риме, но – даже под крышей Османской Империи, в самом Константинополе. И Фальмерайер добавляет, что Европа должна готовиться к «решительному бою с наследниками Византии». А если не хочет Европа, то это должны сделать немцы.
– Но почему? Отчего эта «боязнь Византии»? Ведь нам известны христианские традиции «прекрасной Франции», «хранителя христианской цивилизации» Германии…
– Мне кажется, это стало происходить после так называемой «великой схизмы», или разделения единой Церкви на Восточную и Западную. Вспомните известные Крестовые походы на Константинополь, на Иерусалим: какие там творились страшные, чудовищные разграбления… Начало XIII столетия, 1204 год: Константинополь был разграблен полностью, византийский государь убежал в Никею, Патриарх тоже убежал в Никею.
К сожалению, в западном христианском мире, кроме, прежде всего, интеллектуалов, которые трудятся над созиданием положительного, мало людей, которые уважают наследие Византии – той империи, которая более тысячелетия объединяла огромные части Европы и Азии и являлась наследницей и христианской, греческой цивилизации.
Ведь лишь благодаря интеллигенции, которая после падения Константинополя эмигрировала в итальянские города, только и мог появиться гуманизм Ренессанса. Значит, гуманизм Ренессанса имеет опору в этой старой византийско-греческой цивилизации.
Но, несмотря на все это, особенно мы на Балканах видим непонятное противостояние всему, что происходит и в византийской цивилизации, и, как сегодня можно сказать, в славяно-православной цивилизации.
Поэтому корни этой русофобии, я бы сказал, расположены очень глубоко, и мы видим сегодня, что почти каждый раз повторяется вновь: «Россия – это агрессор!», «Россия угрожает всей Европе!» Это бывало многократно и в XIX столетии.
Я могу вам напомнить и первого оккупационного австро-венгерского губернатора Боснии и Герцеговины Беньямина фон Каллаи, который написал свое вступительное слово и назвал его «Венгрия на границе Востока и Запада». В нем он развивает тезис в восточном духе, который отличает склонность как к деспотизму, так и к другим каким-то порокам, и в западном духе, который имеет корни в Риме, который отличает правовое государство, юридическое государство и так далее.
Мне искренне жалко, что эти старые стереотипы еще действуют в современном мире. И в этом я вижу корень современной русофобии.
Кроме того, существуют и более близкие нам факты, свидетельствующие о том же: мы знаем, что последние двадцать и более лет на мировой сцене существовало только одно государство. Вы знаете, что Френсис Фукуяма провозгласил «конец мировой истории». Но ведь история постоянно меняется: всегда был и будет многополярный мир, всегда будут различные центры влияния. А сама история всегда двигалась договорами или соглашениями между великими государствами, заключаемыми на основах международного права и на основах мирового порядка.
И мне кажется, что, если мы сегодня думаем о нашем будущем, мы должны думать и о том, каким образом, каким путем достичь (особенно между большими государствами) согласия именно такого типа: на каких основах вообще будет развиваться наш мир?
– Общие основы мирового порядка – это прекрасная идея, но она, как заметил один из политологов, для всех разная. Для многих наших читателей незаживающей раной являются те события, которые Россия переживала вместе с Сербией, подвергшейся бомбардировке в центре Европы практически в начале «просвещенного XXI века». Если сегодня, как говорят на Западе, Россия – это «империя зла», то в те годы таковой была названа Сербия.
Мне хотелось бы в нашей беседе обратить внимание на молодежь: молодые люди обычно плохо помнят уроки истории, молодость устремлена в перспективу. Но ведь нельзя построить настоящее без прошлого. Как в Сербии молодежь относится к своей истории?
Наследие предков является основой нашей будущности
– Спасибо за то, что вы обращаете внимание на события в Сербии, особенно в Старой Сербии, центром которой являются Косово и Метохия. Мне кажется, что, как и во всем мире, молодежь в Сербии уверена в том, что все начинается с ее поколения. Но для мудрого человека очевидно, что всегда существует наследственность: ничто и ничего не начинается «от нас». Без этой наследственности нет развития ни общества, ни государства, ни цивилизации. И наследие предков является основой нашей будущности. А без уважения к нашим предкам нельзя ожидать того, что наши наследники будут уважать нас!
Что касается событий на бывшем югославском просторе, то я приезжаю в Россию уже в течение 20–30 лет, и помню, что как-то в 90-е годы разговаривал с одним из моих знакомых. Он утверждал, что мы в каком-то смысле виноваты в том, что «не умеем разговаривать с западными партнерами» и так далее. И говорил, что Россия не должна ради сербов ссориться со своими западными партнерами.
Мы даже и не надеялись, что она будет ссориться, но я тогда сказал такую фразу (и не только я так думал тогда, но и многие другие): «То, что у нас сейчас происходит, ожидает и вас: раньше или позже, через десять или через двадцать лет…» Потому что главная цель для них – это, конечно, Россия! Я бы назвал эту угрозу каким-то особым фронтом – от Балтики до Средиземного моря – который движется с Запада.
К сожалению, многие этого тогда не понимали и не осознавали, но сегодня, может быть, многое стало ясно.
Я помню, например, прекрасное интервью философа Зиновьева, или речь Солженицына, или выступление моей хорошей подруги Натальи Алексеевны Нарочницкой и многих других умных русских людей, которые говорили об этом, писали об этом. У нас в Сербии переведена книга Натальи Нарочницкой «Россия и русские в мировой истории». Она там прекрасно, умно, глубоко все объяснила.
Молодежь в Сербии до бомбардировки 1999 года имела иллюзии, что Европа и западный мир нас ждут, чтобы сделать нас счастливыми
Так что молодежь в Сербии до бомбардировки 1999 года имела, я бы сказал, большие иллюзии, что Европа и западный мир нас ждут, чтобы сделать нас счастливыми, богатыми, более красивыми. Но после 1999 года, после этой варварской агрессии девятнадцати сильных государств против тогдашней Югославии (и, прежде всего, против Сербии) нашей молодежи стало ясно, что вопрос, оказывается, более сложный и более глубокий.
Молодежь сегодня ощущает и последствия этой бомбардировки: это не только разрушения зданий, которые можно снова построить. Это, прежде всего, разрушение наших памятников, наших самых красивых и самых старых церквей на Косово и Метохии.
И я бы сказал, что существует какая-то прямая взаимосвязь между судьбой России и судьбой Косово и Метохии, судьбой Старой Сербии.
Кстати сказать, в конце XIX столетия происходило почти то же, что происходит сегодня. В границах Османской Империи албанцы атаковали и наши сербские дома, и церкви, и монастыри, грабили и убивали. Российская Империя имела тогда консульство в Косовской Митровице: первый русский консул, Григорий Щербина, был и убит в этом городе. Сейчас в Митровице есть памятник этому русскому дипломату.
Много еще было российских консулов, но я хотел бы особо отметить имя Ивана Степановича Ястребова, который написал несколько прекрасных книг, например, «Старая Сербия и Албания» (эту книгу нужно читать обязательно!) или «Обычаи и песни турецких сербов». Кроме того, он очень много собирал старых рукописных документов и передавал их правительству Сербии.
В эти самые трудные времена конца XIX века была опасность, что монастырь Высокие Дечаны (который существует до сих пор) совсем опустеет, и тогда сюда пришли со Святой Горы Афон русские монахи. Через некоторое время монастырь начал процветать. Там было образовано Братство монастыря Дечаны, об этом очень много написано: один мой коллега, например, написал книгу «Дечанский вопрос».
И русскую, и сербскую цивилизации я считаю частью европейской цивилизации в широком смысле этого понятия. Ибо нет Европы без российской цивилизации
Поэтому суть всего вопроса более широкая – это вопрос судьбы Православия, судьбы православного населения, судьбы славянского православного населения, и в конце концов, это вопрос судьбы христианского населения и, если хотите, европейского христианского населения, потому что русскую цивилизацию или сербскую цивилизацию я считаю частью европейской цивилизации в широком смысле этого понятия.
Ибо нет Европы без российской цивилизации. Существует западная христианская часть Европы, существует и восточная христианская часть Европы. Мы являемся частью этой восточной христианской цивилизации, которая тоже принадлежит Европе. И я считаю, что делают большую ошибку те авторы, которые понятием «Европа» хотят просто ограничить западную христианскую часть Европы. Европа – это более широкое понятие, и в философском, и в географическом, и в культурном смысле.
– Сегодня Россия переживает свое «Косово», если можно так сказать, потому что наши основные святыни, родоначальники христианских православных святынь – это, в первую очередь, Киев и Киево-Печерская лавра. Оттуда пошла вся Святая Русь, крещеная святым князем Владимиром. И юбилейный год, который мы сегодня отмечаем – тысячелетие преставления святого равноапостольного князя – по сути переживается нами как год трагичный. Мы с горечью и скорбью наблюдаем за тем, что происходит сегодня на Украине и, прежде всего, за тем, что творится с исторической памятью.
На ваш взгляд, не пора ли сегодня объединить славянские силы для того, чтобы противостоять, прежде всего, интеллектуальной агрессии – той, что живет в умах?
– Да, да, это очень важный вопрос, и не только сегодня. Он столетиями был очень важен. Я хочу еще раз подчеркнуть наши глубокие связи с русскими: Пахомий Серб является одним из авторов Жития преподобного Сергия Радонежского. И не только Пахомий Серб, есть и многие другие…
Но идея объединения славянского мира уже довольно стара. Особенно актуальной она была в середине XIX столетия. Я хочу только напомнить о братьях Киреевских, о братьях Аксаковых, о Хомякове, Майкове, Погодине, Ламанском, Александре Федоровиче Гильфердинге, который был первым русским консулом в Сараево. И, в конце концов, Федор Михайлович Достоевский тоже писал об этом. Эта идея – объединения славянского мира – прямо выражена на первом славянском съезде в Праге в 1848 году, а потом, может быть, в более масштабных размерах, она была озвучена на известном большом Московском и Санкт-Петербургском съезде 1867 года, когда в Манеже была организована большая выставка, на которой каждый славянский народ представлял свою одежду, предметы своей народной жизни. И самой большой делегацией там была сербская…
В 1867 году русский царь Александр II принял эту сербскую делегацию вместе с Горчаковым. Мало кто знает, что после 1867 года, после встречи с сербской делегацией, известный русский композитор Римский-Корсаков написал «Фантазию на сербские темы».
Но идея славянского объединения имеет как свои подъемы, так и падения. Например, до великой русско-турецкой войны 1877–1878 годов это был как бы такой сильный подъем: организовывались Славянские комитеты (прежде всего, Московский славянский комитет, потом – Санкт-Петербургский), потом их отделения по всей России. Были глубокие связи с интеллектуалами в Вене, Сараево, Белграде… Но после «восточного кризиса», после русско-турецкой войны, после освобождения Болгарии эта идея как-то пошла на спад.
В начале XX столетия она появилась вновь: в виде «неославянства», в каком-то совсем другом идеологическом представлении. И во время Второй мировой войны это было, и в 1945 году.
Объединение славян является нормальным видом интеграции. Славяне не должны объединяться «против кого-то», но ради того, чтобы больше узнать друг друга
В 90-е годы эта идея вновь возродилась, но почему-то между славянами (кстати, и Пушкин об этом писал, и другие авторы) она трудно осуществляется! Идея близких взаимоотношений, которые основываются на культурной и духовной близости как-то трудно находит свою дорогу! Мне кажется, используя современную терминологию, что объединение славян является нормальным видом интеграции славянских народов, которая не должна мешать никому. Поэтому славяне не должны объединяться «против кого-то», но лишь ради того, чтобы больше узнать друг друга.
Я знаю, насколько хорошо сербы знакомы с русской культурой, русским искусством, русской поэзией. Еще в начальной школе мы знали некоторые русские стихотворения наизусть, – читали и Есенина, и Пушкина… Вся русская литература, все классики были переведены на сербский язык уже в XIX столетии! Но русские люди очень мало знают, например, об истории Сербии, об истории нашей культуры, цивилизации, нашей Церкви. Поэтому такие славянские выставки, взаимные конференции, встречи, особенно молодежи, нам сегодня очень нужны, они могут сыграть только положительную роль в объединении, прежде всего, славянских народов, а потом – в объединении всего христианского мира и, в конце концов, всего мира.
– Многие русские люди знакомы со знаменитой «Свято-Саввской идеей». Эта идея пронизывает собой не только весь сербский, но отчасти даже и славянский эпос. У нас в России тоже есть нечто подобное, поэтому, когда мы говорим об объединении славян, мы имеем в виду прежде всего объединение в духе: во имя чего мы объединяемся. И когда мы вспоминаем Косово, Косовскую битву и князя Лазаря, мы имеем в виду высшие, духовные ценности. Может быть, эти ценности непонятны сегодняшней Европе, которая в основном строит свою жизнь на практических началах и формирует население определенного (практического) типа, неких биороботов. Как, по-вашему, нам сегодня этому противостоять? В России сегодня после «вавилонского плена» возрождается Церковь, но в Сербии, наверное, не было такого долгого перерыва в церковной традиции?
– Такого долгого – не было! Но я вам очень благодарен за интерес к теме Косова и Метохии. Я очень надеюсь, что и впредь вы будете обращать внимание на судьбу всего славянского мира на Балканах, на юго-востоке Европы.
Вы подняли очень важную, я бы сказал, глубоко философскую, даже духовную тему. Это старинный вопрос взаимоотношений материи и духа. Уже классическая немецкая философия – Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель (особенно Гегель, который был очень популярен среди философов в России XIX столетия) – всегда считала (как, впрочем, и русская философская мысль), что дух является сутью истории, сутью цивилизации. А история духовной жизни – это история цивилизации одного народа.
Я часто встречаюсь со Святейшим Патриархом Кириллом в Храме Христа Спасителя и читаю его книги (сейчас, например, читаю его книгу, посвященную размышлениям о свободе). Это очень умный, очень образованный человек. И он всегда напоминает о том, насколько нам важны сегодня моральные и духовные ценности.
Около двадцати лет тому назад состоялась научная встреча сербских, хорватских и немецких историков. В рамках ее мы встречались с одним немецким епископом, Хомайером (он уже скончался). И он отметил тогда одну вещь, которая нравится мне до сих пор: в антропологических, моральных ресурсах восточного христианства существуют основы морального возрождения для всей Европы. Эта идея мне очень понравилась.
История человечества показывает, что только духовные силы являются движущими силами истории
Поэтому сегодня каждому человеку, который знаком с историей цивилизаций, важно помнить, что духовная жизнь является и сутью истории, и сутью человеческой жизни. К сожалению, наряду с этим философским историческим понятием, мы имеем вульгарное материалистическое понятие: что важны только материальные ценности, деньги, имущество. Я не хочу сказать, что все это – не важные вещи, но подчеркиваю: история человечества показывает, что только духовные силы являются движущими силами истории.
И на сегодняшний момент мы видим кризис той цивилизации, которая основывается на вульгарно-материалистических ценностях. И, наоборот, подъем тех цивилизаций, которые считают, что духовные ценности очень важны. Это, например, не только восточные цивилизации, но даже и мусульманский мир. Хотя я и глубоко не согласен с радикальным исламом, который искажает все, что является сутью исламской цивилизации, нельзя отрицать ценности и достижений этой цивилизации, особенно же арабского ислама: его влияния на арифметику, географию, многих других достижений. Но очевидно, что только духовные цели могут быть мотивом для изменений и продвижения. И даже сами западные авторы свидетельствуют об этом. Например, Хантингтон в своей книге «Столкновение цивилизаций» утверждает, что видно по всем параметрам: западный христианский мир как бы идет по пути постепенного ухода с мировой сцены. Конечно, это не вопрос года или двух, но в историческом масштабе это произойдет.
Если рассмотреть знаменитую философию истории, например, у Николая Данилевского или, например, у Освальда Шпенглера, или известного британского историка Арнольда Тойнби, то каждая цивилизация рождается, поднимается, имеет свою «вершину» и постепенно покидает сцену истории. Она не уходит совсем, но некоторые ее части становятся фрагментами каких-то других цивилизаций. Поэтому духовный мир сегодня очень важен. И, когда я вспоминаю фразу Достоевского о том, что «красота спасет мир», то сейчас можно ее перефразировать так: «культура и дух сегодня могут спасти мир».
– Вы вспомнили Достоевского, а мне сразу же пришли на память его «Бесы». Достоевский во многом явился пророком: он предрек России тех «бесов», которые пришли и устроили здесь то, что произошло в семнадцатом году. Только недавно мы отмечали столетие с начала Первой мировой войны, а скоро будем отмечать столетие русской революции, этой трагической страницы, наверное, не только в истории России, но и всей человеческой цивилизации.
И вспомнился мне владыка Николай (Велемирович), которого мы, русские, глубоко почитаем. Владыка Николай с болью обращается из эмиграции, в том числе, и к молодежи: сохранили ли мы это наследие, которое были призваны сохранить, вопреки этим «бесам»? А ведь они снова появляются «на поверхности»!
Вы только что сказали, что цивилизации уходят, но современная «цивилизация», уходя, мне кажется, попытается взять с собой как можно больше трупов. Чего стоит, например, Америка, которая, как говорят сегодня многие, агонизирует, но ведь она может еще устроить очень много неприятностей… Как нам, на ваш взгляд, как посла Сербии в России, сплотиться и переосмыслить свою собственную историю?
– Спасибо, что вспомнили Николая (Велемировича) или, как его у нас называют, Николая Жичского. Дело в том, что одно время он жил в монастыре Жича, который является первой столицей нашей автокефальной архиепископии.
Кстати, я хочу вас проинформировать, что 28 мая этого года состоится презентация монастыря Жича здесь, в Москве, в Доме Гоголя. И там будет выставка икон этой школы иконописи.
Я иностранец, но чувствую себя здесь как дома, просто как в Белграде. И я вижу это искреннее глубокое возрождение России: и моральное возрождение, и русской культуры, и русской цивилизации.
Я стоял в этом огромном прекрасном храме на Литургии в день Торжества Православия и думал: «Какое чудо! Как Россия снова возродилась!»
На первой неделе Великого Поста в воскресенье в Храме Христа Спасителя состоялась большая Литургия в честь Торжества Православия, на ней присутствовали послы и Греции, и Болгарии, и Черногории, и Белоруссии, и Кипра, и Армении, и я как посол Сербии, и был, как мне кажется, посол Литвы. Стою я в этом огромное прекрасном храме и думаю: «Какое чудо! Как Россия снова возродилась!» И действительно, был некогда храм, построенный в честь победы над Наполеоном, потом пришли люди, которые уничтожили его совершенно, и вот, снова этот храм возродился во всей своей монументальности и красоте! Просто стою, смотрю и думаю: какие чудеса происходят в России! Я этому очень радуюсь…
Я часто смотрю телеканал «Спас», там очень много хороших передач о роли Русской Православной Церкви сегодня, о ее социальном служении, о роли ее в деле воспитания молодежи, и так далее.
Вы слышите, конечно, и частые выступления президента Владимира Путина, который настаивает на историческом самосознании, на традиции, на моральных ценностях прошлого, на едином учебнике истории, на объективной интерпретации отечественной истории. Мне кажется, все это очень важно.
В прошлом году у вас был год культуры, в этом году – год литературы: это тоже все очень важно, особенно в свете того «материального мира», о котором мы только что говорили.
Литература, культура – все это может быть выходом из кризиса, потому что кризис – он, прежде всего, духовный, он имеет глубокие духовные корни. Это кризис духа, духовных и моральных ценностей.
Если Россия будет мощным, глубоким православным государством, тогда и другим славянам, особенно православным, будет легче
Поэтому я хочу надеяться, что вся эта борьба, которая происходит на наших глазах, – это только этап на пути истинного глубокого возрождения силы православной России. А если сама Россия будет сильным, мощным, глубоким православным государством, тогда и другим славянам, особенно православным славянам, будет легче.
– Вы сказали, что панславянская (всеславянская) идея переживала свои взлеты и падения, что пик ее пришелся на русско-турецкую войну 1877–1878 годов. Не кажется ли вам, что неуспех русской дипломатии на Берлинском конгрессе, к сожалению, как раз и послужил тому, что эта идея пошла на спад, что в результате привело к Первой мировой войне? Вспомним, например, историю Боснии и Герцеговины… Тем не менее сейчас европейские страны пытаются возложить ответственность за Первую мировую войну на Сербию и Россию, хотя Сербия как раз очень сильно пострадала в этой войне.
В связи с этим – вопрос об оценке современной ситуации. Мы видим, что и сейчас эта идея не является ведущей, более того, некоторые восточные государства (даже братская некогда нам Черногория), к сожалению, присоединились к санкциям против России. И только Сербия, несмотря на огромное давление, оказываемое и Америкой, и Евросоюзом, все-таки пока стоит (и будем надеяться, выстоит) и являет собой форпост дружбы и братских отношений с Россией.
– Да, это правда: Сербия не присоединилась и не будет присоединяться к санкциям против России. Что же касается русской дипломатии и «восточного кризиса», я хочу встать немножко на защиту русских дипломатов, особенно Горчакова.
Я сам исследовал этот исторический период, и все это мне очень близко.
Горчаков был блистательным дипломатом, но сам он считал, что восстание в Боснии и Герцеговине не созрело. Что к сербско-турецкой войне и русско-турецкой войне и Россия, и славянский мир еще не готовы. Я читал и исследовал и ваши, и наши архивы. Смотрел документы за 4–5 лет до «восточного кризиса». Он очень мудро, братски советует сербам: «вы еще не готовы к войне».
И, действительно, мы получили страшное поражение, и спасла нас только Россия, а без этого, может быть, турки вошли бы в Белград. «Вы не готовы к войне, мы знаем состояние вашей армии, пусть ваши братья в Османской Империи немножко подождут: придет время и для войны!»
Это была очень мудрая политика, но, к сожалению, Горчаков был уже в годах… Там ведь тоже была внутренняя борьба: в политических верхах России часто идет внутренняя борьба, особенно ярко это проявлялось и в XIX веке. Там воевал и немецкий клан, и французский, и британский, и так далее. И сторонники радикального решения кризиса на Балканах тогда победили. И Горчаков, мне кажется, потом к ним присоединился.
Но вот в чем тут дело: тогда был заключен договор между Россией и Австро-Венгрией, Россия согласилась на оккупацию Боснии и Герцеговины. А это была ошибка! Но Горчаков невольно пошел на это – это ясно, это очевидно. И когда началась эта война, несмотря на то, что цели у нее, несомненно, были великие, сторонники радикального решения «восточного кризиса» не учитывали в достаточной мере (как сам Горчаков) сопротивления западной стороны. Горчаков очень боялся сопротивления этой всеобщей коалиции против России, как это было в Крымской войне. Он хотел избежать этого.
И потом, Россия понесла в этой войне огромные потери: более 300 тысяч человек погибло за освобождение Болгарии. 3 марта 1878 года было подписано соглашение в Сан-Стефано (маленький городок близ Константинополя), но, несмотря на огромные жертвы, Великобритания и Австро-Венгрия, при поддержке Германии, сразу подняли вопрос о ревизии этого соглашения и всех результатов русско-турецкой войны.
Поэтому я бы не обвинял, может быть, только русскую дипломатию. Царская дипломатия в России была очень высокопрофессиональной, очень качественной. У России были очень образованные дипломаты. Например, Ястребов, который был консулом в Призрене: он очень хорошо знал все европейские языки и овладел еще персидским, османско-турецким, арабским, а потом изучил албанский и сербский. Может быть, не все были именно такими, но все же очень образованными людьми.
Может быть, и эта группировка, которая одержала тогда победу над Горчаковым, в конце концов, поняла, что Горчаков был прав.
Теперь – что касается Черногории. Это – другой вопрос, очень печальный вопрос и для всего сербского народа и вообще для славянского православного народа.
И в Черногории, и на Украине происходит один и тот же процесс. Это процесс отхода от своей традиционной исторической идентичности и навязывания какой-то новой идентичности
Дело в том, что тот же процесс, который сейчас идет в Черногории, происходит и на Украине. Это процесс отхода от своей традиционной исторической идентичности, от того, чем ты был столетиями, процесс навязывания какой-то новой идентичности.
– Но ведь это же не весь народ?
– Конечно же, я говорю о режиме, о власти. Но мы знаем, что в Черногории уже около десяти лет существует проект, который называют (как я прочел у какого-то американского агентства) «новой идентичностью Черногории». Это очень опасный процесс, который вызывает столкновения, разделения между одним народом. Это как бы новая интерпретация истории, уход от традиционной научной интерпретации истории и выдумывание какой-то новой истории. Дескать, черногорцы – это и не сербы, и не славяне, а, может быть, народ какого-то старо-балканского происхождения. Но это не имеет сейчас никакой объективной научной исторической базы.
Я часто смотрю по телевизору новости о ситуации на Украине и, честно говоря, много тут похожего: это подготовка такого же процесса, как и в сегодняшней Черногории. Но я надеюсь искренне, что это проходящий момент в истории наших народов, и надеюсь, что мы снова вернемся к нашим истинным корням – и духовным, и историческим, и к нашему сотрудничеству.
У нас на сербском языке есть такая пословица: «Кто не хочет братом иметь брата, тому чужеземец будет господином». Это очень мудрая народная пословица, и на опыте наших предков нам надо учиться. Поэтому нам надо знать свою историю.
В том, что сегодня происходит, почти ничего нет нового! Тому, кто знает историю, это совершенно понятно: все это уже было…
Например, я помню историческую карту, которая была опубликована в Вене где-то после аннексии Боснии и Герцеговины, если я не ошибаюсь, в 1909 году в журнале «Украинише Рундшау»: большую карту так называемой «Великой Украины». На ней Украина простирается вплоть до Астрахани… А вчера я услышал, что создано какое-то агентство для «модернизации Украины», что бывший вице-канцлер Австрии является директором этого агентства. А кроме него, там есть и такие сербофобы, как, например, Андре Леви (якобы французский философ), Бернард Кушнер, который, как вы знаете, руководил операциями в Косово и Метохии, который все делал против сербов, на его глазах проходило уничтожение почти всего культурного наследия сербского народа в Косово и Метохии, а также депортация почти 300 тысяч сербов с Косово и Метохии. А вот сейчас они хотят «модернизировать» другое государство.
– Я бы здесь привел недавние слова нашего президента: «Это все какие-то реваншистские вещи, которые не проходят и не пройдут!» Так высказался Владимир Путин в одном из интервью по вопросу о «возвращении Крыма».
Конечно, может быть, мы пока не видим настоящего реваншизма, но все-таки время «собирать камни» приходит.
– Да, то, что дух реваншизма и ревизионизма присутствует на сцене Европы, это правда.
– Вы правы, история повторяется. И для них тоже. Но они, к сожалению, не делают выводов. Чего стоит недавний юбилей освобождения Освенцима: оказывается, русские даже не принимали участия в этом!
Господин посол, позвольте задать несколько личных вопросов. Вы занимаетесь и историей, и литературой и, наверное, много пишете. Нам интересно узнать, над чем вы сейчас работаете.
– Да, конечно. Вы знаете, что я историк, ученый, всю жизнь я проработал в Сербской академии наук, 15 с лишним лет я возглавлял Институт истории Сербской академии наук. В 2012 году у меня вышла книга «Россия и сербский вопрос в начале XIX столетия», потом вышла большая книга, которая переводится сейчас на русский язык, «Старая Сербия: драма одной цивилизации». Сейчас я пишу книгу на тему, о которой мы уже говорили: «Русские славянофилы и сербы в XIX столетии».
Я рассматриваю славянофильство и панславизм как культурно-философскую систему в русской общественной мысли. Прежде всего, славянофильство как инструмент внешней политики Российской Империи второй половины XIX века.
Хотя собрал уже много материала, честно говоря, здесь совсем почти нет времени писать. Собираю здесь книги: у меня уже почти 400 книг на русском языке, а в Белграде, в моей библиотеке, может быть, и тысячи. Собираю книги и немножко работаю в архивах.
Роль посла Сербии (и вообще посла) в такой мировой столице, как Москва – очень ответственная, она занимает очень много времени и почти нет возможности заниматься серьезной наукой. Сколько могу, читаю книги. Недавно прочел очень хорошую биографию Константина Леонтьева, а раньше я прочел почти все его сочинения: «Византизм и славянство», «Записки отшельника» и так далее. Кажется, он похоронен в Сергиевом Посаде, но читал где-то, что его могила после революции была уничтожена, а сейчас вроде бы восстановлена.
– Православное Общество «Радонеж» имело честь воссоздать эту могилу в Черниговском скиту при Троице-Сергиевой лавре.
– Это был великий человек! Сейчас читаю воспоминания дочери Тютчева, которая была фрейлиной царицы. Несколько лет тому назад прочел очень понравившуюся мне книгу Вадима Кожинова «Биография Тютчева», она очень серьезно написана.
Институт русской цивилизации и его глава Олег Платонов подарили мне почти 30 книг издания этого Института – это прекрасные книги русского культурного наследия, русских философов и писателей. Вообще, я был удивлен, когда узнал, сколько хороших книг Олег Платонов успел издать за такое короткое время!
Я продолжаю заниматься наукой, но в эти два года – не так серьезно и не так глубоко, как это делал до приезда сюда.
Во всяком случае, живя в Москве, человек не может не заниматься. Здесь чувствуется огромная духовная энергия: я посещаю ваши музеи, галереи, концертные залы, дворцы. Конечно, при этом невозможно не думать и о смысле истории. Поэтому сам факт, что я здесь, вызывает у меня широкие размышления о смысле истории, о русско-сербских отношениях. Как простой человек, я просто верю в будущее отношений русского и сербского народов!
– Благодарю вас, господин Терзич, за то, что вы нашли время на столь обширное интервью. Надеюсь, что наши великие духовные покровители – и с той, и с другой стороны – молятся за нас в Вечной Небесной Сербии и в Небесной России. Что как они там вместе, так и здесь вместе будут и наши страны, и наши народы. Братская Сербия никогда не забывала Россию, и я думаю, что если Россия когда-то (и в какой-то части) и забывала Сербию, то потом расплачивалась за это дорогой ценой, как мы видим это сегодня.
Что касается нас, православных журналистов, мы изо дня в день стараемся прививать эту любовь, это чувство близости, единства наших народов в том главном, что у нас есть, что нас объединяет – в Православии. И надеемся, что Господь благословит и наши народы, и наши страны, и наши искренние начинания.
– Дай Бог! Для меня было большим удовольствием разговаривать с вами. Я надеюсь, что вы и дальше будете обращать свое внимание на Сербию, на Балканы, на славянский православный народ на Балканах.
